ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

— Тут ничего, — я расхаживала по камням, проверила координаты на телефоне. Это было нужное место.

Тут умерли мои родители.

На земле были слабые следы, что когда-то тут была тропа, но природа захватила ее. Мы добирались до этого места два часа, и хоть я была в отличной форме, путь по неровной земле вызвал боль в моих ногах.

Деревья возвышались вокруг меня, горный склон поднимался бесконечно на востоке. В этом месте не было ничего необычного — ни уникально сложенных камней, ни перемен в пейзаже, ни даже ручья, где родители могли бы остановиться отдохнуть. Просто старый лес, почти невидимая тропа, которой не пользовались лет десять, и земля, покрытая коричневой хвоей, мягким зеленым мхом, пушистым папоротником и гниющими стволами павших древних деревьев.

Странно, но я не ощущала фейри. По пути я замечала фейри каждые пару минут: мелькали пикси, едва заметные; олени с белыми рогами ходили небольшими стадами; а еще были хорошо замаскированные лесные духи, тела в ветках и листьях было сложно заметить, несколько коренастых хобов; брауни поменьше и много других фейри, которых я не знала, от зверей с глазами-кристаллами до странных существ, каких я никогда не видела.

Хоть они смотрели на нас, никто не приблизился. Может, они не любили нападать на друидов, может, не хотели связываться с Лаллакай. В общем, хоть на нас смотрели по пути, это место было без фейри, что было зловеще.

Я обошла еще круг, белая сойка пролетела сквозь ветки на тихих крыльях.

Что обнаружили? — спросил Рикр, опускаясь на ветку в паре футов надо мной.

— Ничего, — раздраженно ответила я.

Я не была удивлена. Мои родители умерли восемнадцать лет назад — и я в сотый раз задумалась, почему притащила нас сюда. Я ожидала найти алтарь фейри, где их жестоко принесли в жертву?

Я огляделась, пытаясь представить сцену. Мои родители ощутили приближающуюся атаку? А Элланира, напарница моей мамы? Они бились, или нападение было внезапным? Где они пали? Где их кровь пропитала землю?

Мысли становились все темнее, страшнее, и я впилась ладонью в глаз, чтобы отогнать их.

Рикр опустился на мое плечо.

Ты ищешь связь с чем-то потерянным, голубка. В таком желании нет ничего постыдного.

— Но нет и логики.

Земля помнит всю жизнь, что ее касается. Тысячи жизней оставили тысячи следов на этом месте, включая твоих родителей.

— Но как мне понять, где их следы?

Прошло много времени, это невозможно, — он посмотрел на меня бледным глазом. — Но это не важно. Тебе нужно знать, что они касались этого места. Это связь, которую ты ищешь.

Я села на корточки, опустила пальцы на землю, энергия леса потекла через меня. Мои родители тоже ощущали эту энергию. Они прошли тут, умерли тут. Я ощущала себя немного ближе к ним, хотя пропасть между нами была шире галактики.

Мышцы бедер ныли, напоминая, как они устали, и я села на попу. Рикр слетел на мох и стал хорьком. Похоже, в последнее время он предпочитал мелкие облики.

Я погладила его голову пальцем.

— Почему ты не используешь свой истинный облик? Тебе уже не нужно его скрывать.

Он отодвинулся от моей ладони и сел на задние лапки.

По той же причине, по какой не принимал тот облик семь лет. Я не хочу, чтобы мой вид меня уловил.

— Ты скрываешься от других фейри?

С неутомимой преданностью, — он прижал уши. — Так было. Но, стараясь скрыться, я глубоко сковал свою силу, и даже ради твоей безопасности я не передумал. Только когда тот гадкий келпи одолел меня, и ты одна пошла бросать вызов Дюллахану, я понял свое неразумное упрямство.

Я хотела бы, чтобы у него было человеческое лицо, чтобы было проще понять его тон.

— И после этого ты «расковал» свою силу?

Да, — он встряхнулся, короткая шерсть опустилась на его спине. — И Лаллакай за миг уловила перемену во мне и придумала засаду.

Она заставила этим Рикра раскрыть свою истинную силу.

— Теперь она знает, но ты еще прячешься от других фейри? — спросила я.

Я пытаюсь, но уже не так эффективно. Я не осмеливаюсь сковать силу полностью снова, когда Ночная Орлица так близко и голодна.

— Голодна?

Даже в облике хорька он посмотрел так, словно приподнял бровь.

Хочет добавить второго друида в свой зверинец.

Я фыркнула.

— Будто такое случится.

— Нет?

Урчащий голос донесся из-за деревьев, Лаллакай вышла оттуда, покачивая бедрами с каждым соблазнительным шагом. Я встала, она шла ко мне, сжимая длинными тонкими пальцами полевые цветы.

Она взглянула презрительно на Рикра, который едва доставал ей до лодыжки в нынешнем облике. Она впилась взглядом в меня.

— Ты предпочтешь трусливого фейри со сломанной силой из верности? Где была его верность, когда он пил тебя, как дрогр у твоего горла?

— Зачем мне выбирать тебя? — я оскалилась. — Даже Зак не доверяет тебе.

Она крутила цветы, радуясь моему ответу.

— Он поклялся жизнью мне в обмен на мою помощь убить его наставника. Разве это не доверие?

Мои глаза расширились. Она помогла Заку убить Аконита?

— Он может бунтовать, как мужчина с сильной волей, — продолжила она, чувственно воркуя, — но когда нужда подавляет его гордость, он обращается ко мне.

Мою грудь сдавило от двойного значения ее слов.

— Я — его госпожа и его воин, и я буду такой до конца его жизни, — ее язык скользнул между ее губ, проехал по нежной красной коже. — И я подумываю сделать тебя вторым супругом, но пока еще не уверена, что ты стоишь проблем.

— Я никогда не буду твоей супругой, — рявкнула я.

— Если хочешь его, придется стать и моей.

— В какой искаженной реальности я могу его хотеть?

Я не понимала, как близко она подошла, пока ее костяшки не задели мою щеку. Она сунула цветы мне за ухо.

— В той же реальности, где твоя аура сворачивается от ярости и ревности от намека, что я возлежала с ним в муках плотских удовольствий, — она склонилась, наши лица были ужасно близко. — Если честно, милая друидка, это был больше, чем намек.

Я отбила ее руку, другая ладонь вытащила нож, но я не успела ничего больше сделать, температура понизилась в предупреждении, и Рикр опустился на мое плечо в облике сойки.

Ты озвучила предложение, Леди Тени, — зимняя сила дрожала в его голосе. — Я не позволяю большего.

Лаллакай отпрянула, ее ладонь убрала пряди волос с ее плеча.

— Твои манеры безупречны, Лорд Зимы. Хотя, раз ты не можешь убить меня, чтобы защитить свое право на нее, тебе придется слушаться правил, — ее глаза опасно блестели, — и надеяться, что и я так сделаю.

Кипя, я убрала цветы из волос.

— Где Зак? Что-то он долго.

Тени замерцали на ней.

— Он уже идет.

С последним словом она стала тьмой, приняла облик орлицы. Хлопая крыльями, она улетала за деревья, пропала из виду.

Через мгновение Зак появился на едва заметной тропе, шагая ко мне, варги были по бокам от него. Его темные волосы спутались, он запускал в них пальцы. Его влажная футболка прилипла к мускулистой груди, пот выступил на лбу.

Я смотрела, как он приближался, стараясь не представлять бежевую кожу Лаллакай и ее пышные изгибы, прижатые к его обнаженному телу… но не справляясь. Меня мутило.

— Пришлось пройти полкилометра в поисках высокой точки, — сказал он, — но там была связь. Что такое?

Последнее он произнес резче, поджал губы, разглядывая выражение моего лица, каким бы оно ни было.

Я встряхнулась и отмахнулась от вопроса.

— Ничего. Моррис ответил?

Зак кивнул.

— Я загрузил все приложения, но еще не смотрел их.

Рикр слетел с моего плеча, варги ушли за деревья. Мы с Заком сели на павшее дерево. Он нажал на экран, открывая документы, а я старалась не думать обо всем, что Лаллакай сказала и намекнула.

Она назвала силу Рикра сломанной.

Она намекнула, что я ревновала Зака к ней.

Она заявила, что помогла Заку убить Аконита.

Я отогнала глупую идею, что ревновала к связи Зака с его фейри, но задумалась о том, помогла ли она ему убить Аконита. Он обдумывал предложение быть ее супругом, пока мы строили планы убийства? Если у него была она, зачем ему был нужен мой кулон? Он попытался убить Аконита в ту ночь, или он планировал сделать что-то еще с чарами речного камня?

Все это было обманом? Он…

— Ты слушаешь?

Низкий голос Зака пробил мои мысли, и я вздрогнула.

— А?

— В чем дело?

— Ни в чем. Что ты говорил?

Он показал взглядом, что не был убежден, а потом сосредоточился на экране телефона.

— Кит сказал, пятьдесят четыре человека умерли в этом районе за последние двадцать лет. Около четверти были мификами. Он проверит, были ли случаи старее.

— Пятьдесят четыре, — мрачно буркнула я.

— Он прислал мне отчеты МП о смертях за последние три года, включая скалолаза в этом месяце. Все они отмечены как потенциальные жертвы фейри, но МП мало делает, когда дело в фейри. Они считаются силой природы, и мифики сами виноваты, что попались им.

— Это годится, когда встреча с жестоким фейри случайна, — сказала я. — А что насчет фейри, которые активно охотятся на людей? Это уже не «сила природы». Торнадо и лесные пожары не нацеливаются на людей.

— МП порой размещает награды за фейри, но только друиды — и черные ведьмы, хотя реже — могут охотиться на фейри, которые не хотят быть пойманными, — он повернул экран ко мне. — Это скалолаз, который умер в этом месяце. Он был мификом, аэромагом.

На экране была фотография. Мужчина — нет, юноша, не старше восемнадцати, с гладкой челюстью и широкой улыбкой. Он был в снаряжении для скалолазания, позировал рядом с девушкой того же возраста.

Осколки дрогнули в моей груди, задевая друг друга. Я говорила, что мне не было дела до глупого скалолаза, но при виде лица парня — его солнечной улыбки — я невольно ощущала холодную ярость под ребрами. Фейри не убивали людей, и они не были зверьми, которые не могли отличить людей от обычной добычи. Если фейри не разбирали, то из-за того, что не хотели — потому что им нравилось охотиться и убивать разумную добычу.

И этот парень был магом, он был еще интереснее.

Зак открыл следующий отчет, мы вместе просмотрели детали. Из девяти смертей четыре жертвы были людьми. Они пропали в глуши, их тела нашли дни или недели спустя, съеденные животными.