ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Три километра подъема на ровной тропе обычно заняло бы меньше получаса. Три километра подъема по не сохранившейся тропе в горах на высоте, выросшей на триста метров, заняли почти два часа.

Тяжело дыша, я сделала из бутылки несколько глотков прохладной жидкости, радуясь, что мне хватило ума взять немного основных вещей для скалолазания перед тем, как покинуть приют утром. В паре ярдов впереди Зак прижимал ладонь к камню, разминая ноги. Не я одна тяжело дышала.

Местность тут была более неровной, чем место, где мои родители умерли, больше каменных выступов и неровных булыжников, чем леса. Мы были почти у вершины горы, и воздух вечером был прохладным. Я посмотрела на небо, оценила угол солнца за облаками. Оно сядет после девяти вечера, но до машины идти четыре-пять часов. Если мы тут задержимся, мы не сможем вернуться дотемна.

Я сделала еще глоток воды, а потом прицепила бутылку к поясу джинсов.

— Это оно, да?

— Ага, — Зак опустил ногу, размял плечи. — Я больше не хочу лазать по горам.

И я не хотела.

— Скучаешь по Тиллиагу, да?

Зак хмыкнул.

— Где он?

— Занимается делами лошади-фейри. Я не спрашивал.

Я нахмурилась.

— Он отплатил долг перед тобой?

— Еще нет, но наше соглашение было не о последовательных днях службы. Просто девяносто девять дней. Он показывается, когда я его зову.

Интересно. Я не думала о соглашении с фейри так.

Словно от моих мыслей о соглашениях с фейри, белая сойка спикировала и опустилась на камень слева от меня. Бледно-голубые глаза Рикра смотрели на сцену, но он ничего не сказал о непримечательном участке горы. Он мало говорил, ведь я решила игнорировать его предупреждения о путешествии близко к перекресткам.

Я не видела других фейри из нашей группы. Варги забрели вперед, они не уставали, пересекали мили, и Лаллакай описывала широкие круги, порой я замечала ее на потоках воздуха, потом она пропадала из виду. Как и в прошлом месте, тут не было фейри, и кроме щебета пары птиц вдали, я не заметила признаков дикой жизни.

Кусая щеку изнутри, я сосредоточилась на пейзаже. Участки открытого камня поднимались слева от меня, а справа земля спускалась к густой роще красной ольхи, ее было легко опознать по потрепанной пепельно-серой коре.

Фотографии тела аэромага были в зоне с деревьями, и я повернулась к небольшой роще. Деревья были в сто футов высотой, их максимальный размер, если я правильно помнила, и меня удивило, что они росли на такой высоте. Они обычно росли во влажных зонах, а не на сухом склоне, продуваемом ветрами.

Шаги захрустели за мной, Зак шел следом. Я пошла в одну сторону, он — в другую. Мы обошли рощу деревьев, встретились на другой стороне, а потом оба пошли между стволов. Я огибала деревья, опавшие листья шуршали под ногами, не зная, что я искала.

— Сейбер.

От тихого зова Зака я поспешила к нему. Он сидел на корточках посреди рощи, где восьмифутовый участок был без деревьев и листьев. Я села на корточки рядом с ним, глядя на землю. Шесть ростков толщиной с мой мизинец, покрытые дюжиной здоровых зеленых листьев, росли идеальным маленьким кругом.

— Круг, — пробормотала я.

— Фейри любят круги в своей магии, — тихо сказал Зак. — Они представляют продолжение, сдерживание и иногда проникновение.

Я взглянула на круглые татуировки на его предплечье.

— Проникновение?

— Двери. Обычно в их измерение, — он склонился над ростками. — Не думаю, что тут этот случай.

— Тогда что это?

— Не знаю, но, наверное, тут умер аэромаг. Он был жертвой для растений? Это может объяснять, почему нацелились на мификов. Убийца хотел более сильные жертвы, чем обычных людей.

Высоко над головой шуршали листья ольхи, но ветер не задевал нас у земли.

— Почему аэромаг пришел сюда? — спросила я, понизив голос до шепота, хотя не нужно было оставаться тихими. — Или его сюда принесли?

— Или его сюда гнали?

Я гляделась, стволы росли тесно.

— Убийца маленький? Древесный дракон тут не уместился бы.

— Меньший дракон, — исправил Зак. — Настоящие драконы куда больше.

— Что делает «настоящего» дракона реальнее древесного?

— Узнаешь, если встретишь такого.

Я сосредоточилась, убрала опавшие листья, чтобы открыть землю, гадая, были ли тут улики, указывающие на фейри-убийцу. Еще порыв ветра пошевелил деревья, их стволы стонали. Ростки будто дрожали в ответ.

— Что теперь? — спросила я.

— Ольха живет недостаточно долго, чтобы принять дриад, и я не замечал других фейри рядом, чтобы спросить у них, — его глаза стали стеклянными, он смотрел за пределы обычного пейзажа. — Необычно, если подумать.

Он не двигался, будто слушал, а потом осторожно поднялся. Не глядя в мою сторону, он махнул ладонью.

Слушаясь его жеста, я встала. Мурашки покрыли мои голые руки, деревья шуршали и стонали от ветра, но я не могла ощутить ветер.

Тихая, но мощная энергия горы менялась, в ней появилась темная злоба.

Сейбер.

Голос Рикра тихо проник в мой разум, тихий шепот, он пытался позвать меня, не привлечь внимания существа. Я полезла в карман за ножом.

Сейбер, уходи.

От его тревожного шепота я прищурилась, посмотрела на измерение фейри. Туман поднялся вокруг нас, и пепельная кора ольхи стала черной с красными пятнами, где кора была повреждена. Листья сияло серебром.

Когда я смотрела на эфемерное измерение, деревья обычно были полупрозрачными.

Эти остались плотными.

Зак сжал мои пальцы, и я поежилась, холодная энергия потекла из меня от его руки. Она исходила от него, подавляла растущую злобу в роще.

Он потянул меня к стене деревьев. Он повернулся, прошел между стволами. Я скользила за ним. Деревья были так близко раньше? Я не помнила, чтобы приходилось протискиваться между ними.

Мы шли зигзагом по роще, листья шуршали все громче. Во мне росла тревога, я спешила за Заком, прямо за ним. Он протиснулся меж двух стволов, его футболка зацепилась за кору. Золотой свет солнца манил в паре ярдов впереди, бледная тень двигалась там, белый койот расхаживал за деревьями.

Зак замер.

Я прильнула к его спине, посмотрела поверх его плеча. Серая кора образовала почти плотную стену стволов и веток перед нами. Бреши были слишком узкими для нас. Придется поискать другой путь.

Я повернулась и нашла непреодолимый барьер из деревьев. За нами не было пути. Наш путь в роще пропал.

Деревья склонились. Листья шептались, стволы стонали, и я прижалась к Заку. Брешь, в которой мы стояли, сужалась. Кора цеплялась за мою одежду, я подвинулась.

— Зак, — прошептала я.

Он вытянул правую руку.

— Готовься.

— К чему?

Черная руна потекла по его ладони, чернильные линии потянулись, обвивая его руку.

— К злым деревьям.

Тени полились из его ладони, и эбонитовый меч появился в его хватке. Он поднял изогнутый меч, опустил его на ветки, заполняющие брешь перед нами. Клинок фейри рассекал живое дерево, словно это была глиняная скульптура.

Гнев кипел в земле, беззвучный рев желания убить наполнил рощу.

Зак прыгнул в брешь, размахивая мечом, и я поспешила за ним. Деревья дрожали, ветки раскачивались, корни тряслись под каменистой почвой. Я видела их движение — стволы смыкались вокруг нас, словно солдаты высотой в сто футов, окружившие врага.

Зак сверкнул мечом, ударил по стволу. Дерево накренилось, ударило по соседям, но роща была такой густой, что дерево не упало. Срубленные деревья не откроют нам проход.

Кора толкала меня в спину, толкала к Заку. Я охнула, давление усилилось, сдавливая нас. Ведущая рука Зака была придавлена. Он не мог резать деревья.

Пурпурный свет вспыхнул на его левом предплечье, сияя из одной из его татуировок. Он потянулся вверх мерцающим куполом, закрывая нас, а потом взорвался наружу. Стволы трещали, щепки летели от силы, разбивающей все.

Сжав мою руку, Зак побежал в новую брешь в нашей древесной тюрьме. Деревья взревели, звук листьев, коры, веток и дерева гремел в моей голове. Мы вырвались из рощи на свет солнца.

И деревья тянулись к нам, ветки задевали наши спины.

Рикр прыгнул к роще. Его зубы сломали ветку, которая тянулась к моей ноге. Лед побежал по дереву, взорвался звездой из сияющих кристаллов в двадцать футов высотой. Ольха, попавшая под удар ледяных осколков, застонала.

Мы отбежали на тридцать футов от рощи, и Зак остановился. Быстро дыша, я повернулась и посмотрела на рощу. Кроны деревьев яростно раскачивались, словно огромный зверь жестоко тряс стволы — но деревья сами были монстрами.

Рикр подошел к нам, направив уши в сторону рощи.

Я не рад, что угадал с оценкой, голубка, но тут ничего не найти, кроме опасности и…

С жуткой дрожью и треском каменистая земля вокруг нас раскрылась. Толстые спутанные корни деревьев вырвались из земли, как щупальца, и их острые концы целились в мишень.

Хруст.

Звук ударил меня — треск костей и бульканье рвущейся плоти. А потом ударил снова и снова, второй, третий и четвертый корни рвали живое тело.

Тело Рикра.

Белый койот дернулся, корни пробили его один за другим. Красная кровь потекла на его шерсть. Корни ударили со всех сторон — левый бок, правое плечо, живот. И четвертый вырвался из земли перед ним, пробил его грудь по центру, разбивая ребра и органы, вырвался из его спины левее позвоночника.

Я смотрела на кровавое тело моего фамильяра на жуткий удар сердца, а потом зазвенел мой крик ужаса.