— В этом у нас мысли сходятся. Спортивная обувь лучше, чем чизкейк. Безусловно.

— Я никогда не был сладкоежкой, — признался Рид. — Просто люблю вкусно поесть.

— А мне без разницы. Я всеядный. Наверное, поэтому и весил сто четырнадцать килограммов.

— Эй, во мне девяносто пять. Хочешь сказать, что это много?

— Бог ты мой, нет конечно! — воскликнул я. — Ты же гораздо выше, и сложен, как бог. Твои девяносто пять — потрясающие. Девяносто пять для меня — это мечта.

По голосу было слышно, что Рид улыбается.

— Я просто пошутил. Я доволен тем, что есть. И у тебя не займет много времени, чтобы достичь своей цели. Сначала заметишь, что одежда становится свободнее, изменения на весах будут гораздо позже, так что не заморачивайся над цифрами. Одержимость взвешиванием не пойдет на пользу. Более ценный показатель — хорошее самочувствие, отражение в зеркале и одежда меньшего размера.

— Ты так говоришь, будто прошел через это сам.

На пару секунд Рид замолк.

— Так и есть. Я не всегда был… как ты там выразился? Сложен, как бог?

Я рассмеялся. И, действительно, это мои слова. Что уж теперь смущаться?

— Скорее, напоминаешь Бога из Асгарда, чем греческого.

— Вот! Наконец-то отсылка к фильму, вот это я понимаю! — с воодушевлением произнес он. — Погоди-ка. И на кого я похож, на Тора или Локи?

— Определенно на Тора.

— А я бы выбрал Локи.

— Правда? Быть им или с ним встречаться? Потому что я бы предпочел Тора для выхода в свет, а Локи в своей постели.

Рид зашелся долгим и громким смехом.

— Мне нравится ход твоих мыслей.

Я посмотрел на часы.

— Ничего себе, — воскликнул я. Пора заканчивать со сборами, но и прощаться совершенно не хотелось. — Повисишь секунду? — Ответа я не стал дожидаться. Бросил телефон на кровать, натянул свитер, быстро надел носки и свои любимые ботинки. В ванной, впопыхах, привел себя в порядок и снова схватил телефон. — Ты все еще здесь?

— Да. Все в порядке?

— Да, в порядке. Просто нужно было дособираться. Аника убьет, если опоздаю.

— Тебе нужно уходить?

— Не то чтобы мне хотелось. Собираюсь в паб, составишь компанию в дороге? — Сунув ключи в передний карман джинсов, а бумажник — в задний, я захлопнул за собой входную дверь. К вечеру стало прохладней. На оживленной Балмейн-стрит царила пятничная суматоха.

— Конечно!

— Можешь присоединиться, если хочешь.

Он замолчал, и я тут же пожалел о своем приглашении.

— Не, я уже в трениках перед теликом, к тому же завтра рано вставать. Может в следующий раз.

— Да, конечно, — ответил я, стараясь казаться как можно спокойнее. — Итак… Что у тебя сегодня на ужин?

— Запеченный сладкий картофель, жареные стейки из баранины и салат с заправкой из бальзамика.

— Ох, ничего себе!

— Да, мне нравится это блюдо. Одно из самых любимых, и приготовление не отнимает много сил.

— Это какой-то секретный рецепт, или на самом деле все так просто, как кажется?

— Могу скинуть. Или, как-нибудь, сам приготовлю для тебя. — Рид с трудом сглотнул. — Если ты не против, конечно.

— О!

— Ну, — быстро добавил он, — ты же угостил меня лимонным пирогом, так что справедливо, если я отплачу тем же. Могу в воскресенье принести в зал.

— Или встретимся и ты приготовишь. — Я чуть было не рухнул на тротуар, запутавшись в собственных ногах. Не знаю, что толкнуло меня ляпнуть подобное, но мне показалось, именно это он и имел в виду, а потом попытался выкрутиться, чтобы не получить отказ. Не хотелось ставить его в неловкое положение. — Я люблю, когда баранина средней прожарки, спасибо.

Рид с явным облегчением рассмеялся.

— Постараюсь не забыть.

— А я постараюсь не забыть захватить с собой еще кусок пирога.

Рид застонал. Звук вышел на грани непристойности.

— Если настаиваешь.

Гортанный эротичный стон эхом прокатился от моего уха вниз по позвоночнику, провоцируя короткое замыкание в мозгу. Выйдя на Дарлинг-Стрит, я начал размахивать руками, изображая Мистера Бина, и был вознагражден какофонией проклятий и гудков со стороны автомобильного потока. Вроде даже взвизгнул.

На что Рид обеспокоенно спросил:

— Генри, что случилось?

— Все в порядке, — ответил я, прижав свободную руку к бешено колотящемуся сердцу. — Просто делюсь потрясающими танцевальными движениями со встречным потоком.

Рид хмыкнул.

— Думаю, в танцах машина бы тебя победила.

— Ты, похоже, еще не видел, как я танцую. Микс стилей Майкла Джексона и Майкла Флэтли.

Рид фыркнул.

— Звучит офигительно.

— Конечно, офигительно. Именно поэтому они и сигналили.

Рид расхохотался.

— Ты уже добрался до паба?

— Почти. Остался квартал. — И тогда я понял, что совсем не запыхался, даже после танцевального шоу с машинами. — Кстати. Похоже, вся эта ерунда с тренировками, которыми ты меня мучаешь, на самом деле окупается. Я не только влез в джинсы, но даже не запыхался по дороге.

— Безумие, но это работает. — Рид улыбался и это чувствовалось в его голосе.

— Кстати, о безумии, во сколько ты завтра начинаешь?

— В шесть.

— Боженьки! Наверное, совсем отстой.

— Не так уж все и ужасно.

— Это по сравнению с листовой капустой? Интересно, как можно измерить отстойность листовой капусты? Как по шкале Рихтера, только для всякой гадости, типа капусты? Она явно была бы на уровне восьмерки.

Рид тихонько рассмеялся.

— Нет, капуста была бы шестеркой. А восьмеркой — устрицы.

Я кивнул.

— Согласен. Принимаю. Все скользкое и соленое — редкостная гадость. — И тут я встал, как вкопанный. — То есть нет, не все, конечно. Есть кое-что скользкое и соленое, но совсем не гадкое.

— Ананасы в помощь!

Теперь пришла моя очередь рассмеяться.

— Да, об этом я слышал. Но, по-моему, этот миф уже развенчали.

— Я что, пропустил какую-то серию «Разрушители легенд» для взрослых?

— И правда, пора им уже задуматься над секс-версией этого шоу.

— Думаю, в интернете такого добра — тонны. В приложениях для знакомств, например.

— Я не в курсе. Даже не помню, когда в последний раз на свидание ходил. О, боже! Свидания! Черт! Пожалуй, я лучше съем салат из капусты с устрицами.

Рид снова рассмеялся.

— Да, это непросто.

— А ты часто с кем-нибудь встречался… ну, с тех пор как расстался с парнем?

— Да, не особенно. Пару раз. Но все было как-то не то. Даже не знаю. — На мгновение Рид замолчал. — Ты, должно быть, добрался, потому что я слышу людей и музыку.

Я стоял перед входом в заведение, но мне совсем не хотелось заканчивать наш разговор. Я заметил Анику за столиком и она помахала мне сквозь толпу.

— Да, на месте. И, господи, дай мне сил! Аника заказала шнапс. Ни к чему хорошему это не приведет.

В телефоне раздался смешок.

— Похоже, будет весело. Приятного вечера!

— Спасибо, что составил компанию.

— Всегда пожалуйста.

— Пока.

— Пока.

Закончив разговор, я вошел внутрь, подошел к Анике и поцеловал ее в щеку.

— И в честь чего мы планируем сегодня нажраться? — спросил я, кивнув в сторону шнапса.

— Пьянка сочувствия? — Она настороженно посмотрела на меня. — Которая тебе, похоже, уже не нужна.

— И кому, интересно, я должен сочувствовать? — Я ломал голову, пытаясь вспомнить… О, боже! — Неужели Барри Гибб скончался?

— Нет, тема сегодняшней пьянки — «Нет ответа от Грэма».

— О-о-о. — Блин, вот об этом даже и не подумал. — Я и забыл уже.

Аника подвисла. Затем, заметила в моих руках телефон и забрала.

— С кем бы ты ни говорил, ты улыбался, — сказала она, просматривая список звонков. — О, господи, Генри! Ты разговаривал с Ридом целый час и двенадцать минут!

— Нам было что обсудить.

— И что же?

— Ну, кое-что… Тора, например, листовую капусту, почему геи должны есть ананасы…

Аника захлопала глазами и медленно расплылась в улыбке.

— Так вы с ним уже…?

— Что? Нет! Говорил же, это нелепые домыслы. Я ему не подхожу. Да и не готов я.

Она помахала телефоном у меня перед носом.

— А час и двенадцать минут говорят об обратном.

Испустив многострадальный вздох, я залпом осушил стопку со шнапсом. Затем, чтобы доказать свою правоту, опустошил стопку у Аники.

В принципе, по такому сценарию наша встреча и прошла.