— Я говорила, что когда Принц привел его на ринг, то он станет знаменит, — говорила Ваннес знатной даме рядом с ней. — Я видела его выступление в садах, но это была растрата его талантов впустую — Принц не разрешил ему взять инициативу.

Попытки Дэмиена извиниться и удалиться вообще на нее не подействовали.

— Нет, не покидай нас так скоро. Талик мечтала встретиться с тобой, — сказала она Дэмиену. Повернувшись к знатной даме. — Конечно, идея, что одна из нас держала бы мужчин, абсурдна. Но, если бы было можно, не кажется ли тебе, что он и Талик составили бы отличную пару? Ах, вот и она. Мы оставим вас на пару минут. — И женщины отошли.

— Я Талик, — представилась питомица. В ее голосе слышался сильный акцент Вер-Тана, восточной провинции Васка.

Дэмиен вспомнил, как кто-то говорил, что Ваннес любит питомцев, которые наступают в борьбе на ринге. Талик была почти одного роста с Дэмиеном, на голых руках видны крепкие мышцы. В ее взгляде, широком рте и изгибе бровей было что-то хищное. Дэмиен предполагал, что питомцы, как и рабы, сексуально подчинялись хозяевам, как было принято в Акиэлосе. Но он мог только догадываться о разделении ролей в постели между Ваннес и этой женщиной.

Она сказала:

— Думаю, что воин из Вер-Тана с легкостью убьет воина из Акиэлоса.

— Думаю, это зависит от воина, — аккуратно ответил Дэмиен.

Она рассматривала его, обдумывая его ответ и, в конце концов, нашла их обоих приемлемыми.

Она вновь заговорила:

— Мы ждем. Ансель будет выступать. Он пользуется вниманием, «в моде». Ты получил его. — Она не подождала, пока он подтвердит это заявление. — Как он был?

«Хорошо проинструктирован», — предложил разум Дэмиена ответ — ловкий, словно нашептанный в ухо. На что Дэмиен нахмурился. Он ответил:

— Приемлемый.

Талик ответила:

— Его договор с Лордом Беренжером скоро истечет. Ансель будет искать новый контракт, более высокого покупателя. Он хочет денег, положения. Он глуп. Лорд Беренжер может предложить меньше денег, но он добр и никогда не выставляет питомцев на ринг. У Анселя много врагов. На ринге кто-нибудь «случайно» выцарапал бы его зеленые глазки.

Дэмиен невольно втянулся:

— Поэтому он ищет королевского внимания? Он хочет, чтобы Принц… — Он постарался применить незнакомое выражение, — предложил ему договор?

— Принц? — Презрительно переспросила Талик. — Все знают, что Принц не держит питомцев.

— Вообще ни одного? — спросил Дэмиен.

— Тебя. — Ответила она, оглядев сверху донизу. — Возможно, Принц предпочитает мужчин, а не этих раскрашенных Виирийских мальчишек, которые вопят, стоит к ним прикоснуться. — Ее тон в целом подразумевал одобрение.

— Никаис, — сказал Дэмиен, раз уж речь зашла о раскрашенных Виирийских мальчиках. — Я ищу Никаиса. Ты его не видела?

— Там, — ответила Талик.

На другой стороне зала появился Никаис. Он говорил что-то на ухо Анселю, которому пришлось наклониться почти на половину роста, чтобы быть на одном уровне с мальчиком. Закончив, Никаис направился прямо к Дэмиену.

— Принц послал тебя? Ты опоздал, — сказал он.

«Опоздал для чего?» — был бы ответ в любом другом случае, кроме этого. Дэмиен сказал:

— Если ты навредишь хоть кому-то из них…

— Что ты сделаешь? — ухмыльнулся Никаис. — Ничего. У тебя нет времени. Регент хочет тебя видеть. Он послал меня за тобой. Тебе стоит поторопиться. Ты заставляешь его ждать. — Еще одна ухмылка. — Он давно послал меня.

Дэмиен неотрывно смотрел на него.

— Ну? Ступай, — сказал Никаис.

Вероятно, это была ложь, но он не мог так рисковать, если все же это окажется правдой. Он пошел.

Это была не ложь. Регент подозвал его, а когда Дэмиен приблизился, то распустил всех окружавших его придворных, так что Дэмиен остался один около его кресла. В конце мягко подсвеченного зала это можно было принять за частную аудиенцию.

Рядом с ними наполненный угощениями и вином шум двора казался теплым и расслабленным. Дэмиен выказал все знаки уважения, требуемые протоколом. Регент начал говорить:

— Полагаю, раба должна возбуждать возможность грабить сокровища Принца. Ты брал моего племянника?

Дэмиен стоял неподвижно; он старался не колыхать воздух, когда дышал.

— Нет, Ваше Высочество.

— Быть может, наоборот?

— Нет.

— И все же ты ел у него с рук. Последний раз, когда я говорил с тобой, ты хотел отправить его на порку. Как еще можно объяснить изменения?

«Тебе не понравится мой ответный удар», сказал тогда Лорен. Дэмиен осторожно ответил:

— Я служу ему. Это написано на моей спине.

Регент бросил на него пристальный взгляд.

— Я почти огорчен, что нет других причин. Лорен мог бы извлечь выгоду из надежного влияния близкого ему человека с лучшими намерениями в сердце. Человека со здравым смыслом, который вел бы его, не поддаваясь влиянию.

— Влиянию? — переспросил Дэмиен.

— Мой племянник может быть очаровательным, когда хочет этого. Его брат был настоящим лидером, он вдохновлял своих людей на необычайную преданность. Лорен унаследовал поверхностные качества талантов брата, которые использует, чтобы достичь собственной цели. Если кто и заставит человека есть с руки, которая его порола, так это мой племянник, — ответил Регент. — Где твоя преданность?

Дэмиен понял, что ему не задали вопрос. Ему предоставили выбор.

Дэмиен очень хотел переступить через расщелину, разделявшую двор на два лагеря: на другой стороне был человек, который давно завоевал его уважение. Было очень болезненно осознавать, что не в его природе так поступить — не когда Лорен действовал в его интересах. Если Лорен действовал в его интересах… даже если Лорен действовал в его интересах, у него осталось так мало сил, чтобы вытерпеть эту игру, растянувшуюся на целую ночь. И все же.

— Я не тот человек, который Вам нужен, — сказал он. — Я не могу влиять на него. Я не близок с ним. У него нет любви к Акиэлосу или его народу.

Регент снова окинул его долгим внимательным взглядом.

— Ты честный. Это приятно. Что касается остального, посмотрим позже. Это может подождать до завтра, — сказал Регент. — Иди и приведи моего племянника. Не хочу, чтобы он оставался наедине с Торвельдом.

— Да, Ваше Высочество.

Дэмиен не был уверен, почему это казалось отсрочкой исполнения приговора, но ощущалось именно так.

Несколько уточнений от слуг и Дэмиен выяснил, что Лорен и Торвельд снова ушли на один из балконов, спасаясь от душной давки внутри дворца.

Подойдя к балкону, Дэмиен остановился. Он мог слышать их голоса. Он обернулся на заполненный придворными зал и убедился, что стоит вне поля зрения Регента. Если Лорен и Торвельд обсуждали условия торговой сделки, то было бы лучше немного задержаться и дать им лишнее время, которое могло им потребоваться.

— …сказал моим советникам, что я уже не в том возрасте, чтобы отвлекаться на прекрасных юношей, — расслышал он голос Торвельда, и сразу же стало очевидно, что они обсуждали не условия сделки.

Это было неожиданно, но, в то же время, это происходило на протяжении всего вечера. Было трудно переварить тот факт, что уважаемый мужчина с такой репутацией выбирает Лорена в качестве объекта своей любви, но, вероятно, Торвельду нравились рептилии. Любопытство взяло верх. Не было темы, кроме этой, которая вызывала бы больше сплетен среди как придворных, так и среди Гвардейцев Принца. Дэмиен остановился и прислушался.

— А потом я встретил тебя, — сказал Торвельд, — а потом провел час в твоей компании.

— Больше часа, — ответил Лорен. — Меньше дня. Думаю, ты отвлекаешься легче, чем признаешься в этом.

— А ты совсем нет?

Повисла небольшая пауза в их разговоре.

— Ты… слушал сплетни.

— Значит, они правдивы?

— То, что меня непросто добиться? Это не самое плохое, что ты мог слышать обо мне.

— На мой взгляд, самое.

Это было произнесено с теплотой, и выиграло в ответ от Лорена легкий выдох с усмешкой.

Голос Торвельда изменился, когда они приблизились друг к другу.

— Я слышал о тебе множество сплетен, но я сужу по тому, что вижу.

Лорен ответил тем же интимным тоном:

— И что же ты видишь?

Дэмиен целенаправленно выступил вперед.

Услышав его шаги, Торвельд вздрогнул и посмотрел вокруг; в Патрасе дела сердечные — или телесные — обычно были приватными. Лорен, изящно опирающийся о балюстраду, никак не отреагировал, лишь перевел взгляд в направлении Дэмиена. Они действительно стояли близко друг к другу. Но не на расстоянии поцелуя.

— Ваше Высочество, Ваш дядя послал за Вами, — сказал Дэмиен.

— Снова, — сказал Торвельд, и на лбу пролегла линия.

Лорен оттолкнулся от балюстрады.

— Он слишком меня опекает, — сказал он. Линия исчезла, когда Торвельд взглянул на Лорена.

— Не спеши, — прошептал Лорен, проходя мимо Дэмиена.

Он остался наедине с Торвельдом. Здесь, на балконе, было очень мирно. Шум двора казался приглушенным, словно они были очень далеко. Громче и ближе слышались звуки насекомых в садах внизу и медленное покачивание зелени. В какой-то момент Дэмиену пришло в голову, что он должен опустить глаза.

Внимание Торвельда было где-то в другом месте.

— Он награда, — тепло произнес он. — Бьюсь об заклад, ты никогда бы не подумал, что принц может завидовать рабу. Сейчас я бы поменялся с тобой местами в один удар сердца.

«Ты не знаешь его, — подумал Дэмиен. — Ты ничего о нем не знаешь. Ты знал его всего одну ночь».

— Полагаю, представление скоро начнется, — сказал он.

— Да, конечно, — ответил Торвельд, и они последовали за Лореном обратно в зал.

***

В своей жизни Дэмиену часто приходилось присутствовать на разных представлениях. В Виире «представление» приобрело новый смысл. Когда Ансель вышел вперед, держа в руках длинный шест, Дэмиен подготовился к такому выступлению, которое заставило бы Патрасскую делегацию лишиться сознания. Ансель поднес каждый из концов шеста к факелу на стене, и они запылали.