Это было что-то вроде огненного танца, когда полыхающий шест подбрасывался и ловился, а пламя в это время создавало причудливые фигуры, круги и постоянно движущиеся узоры. Красные волосы Анселя эстетично гармонировали с красными и оранжевыми языками пламени. Даже без гипнотического движения огня, танец был соблазнительным, его замысловатость была показана легкостью, а в движениях проскальзывала эротичность. Дэмиен с новым уважением смотрел на Анселя. Такое выступление требовало тренировок, контроля и хорошей физической подготовки, чем Дэмиен восхищался. В первый раз Дэмиен видел Виирийских питомцев, демонстрирующих навыки в чем-то помимо ношения одежды или карабканья одного на другого.

Настроение было расслабленным. Дэмиена вернули на цепь, и он использовался в качестве компаньона. Лорен аккуратно пользовался приятными манерами, как человек, пытающийся вежливо справиться с трудным ухажером. Дэмиен с усмешкой подумал: оказался пойманным из-за собственной сообразительности. Дэмиен наблюдал, как слуга Торвельда поднес персик, затем нож, затем отрезал кусочек по приказу Торвельда, предлагая Лорену, который мягко его принял. Когда с угощением было покончено, слуга достал Лорену чистый платок из пышного рукава, чтобы он смог вытереть свои безукоризненно чистые пальцы. Платок был сделан из прозрачного шелка, обшитого золотой нитью. Лорен вернул его смятым.

— Мне нравится представление, — не удержался Дэмиен.

— Слуга Торвельда подготовлен лучше, чем ты, — единственное, что ответил Лорен.

— У меня нет рукавов, чтобы держать там носовые платки, — ответил Дэмиен. — Но я бы не отказался от ножа.

— Или вилки? — Сказал Лорен.

Журчание аплодисментов и легкое волнение опередило ответ. Танец с огнем закончился, но в дальнем конце комнаты что-то происходило.

Упирающегося, как юного жеребенка, Эразмуса тащил вперед Виирийский конвоир.

Он услышал по-девичьи звенящий голос, говорящий:

— Раз уж они так тебе нравятся, я подумал, мы могли бы посмотреть на представление одного из рабов из Акиэлоса.

Это был Никаис, здесь ради небольшого пари на серьгу.

Торвельд качал головой, достаточно подходяще.

— Лорен, — сказал он, — Король Акиэлоса обманул тебя. Это не может быть дворцовый раб. Он не показывает навыков. Он даже стоять смирно не может. Я думаю, Кастор просто нарядил мальчишек прислужников и отправил их тебе. Хотя он симпатичный. — И затем, слегка изменившимся голосом. — Очень симпатичный.

Он был очень симпатичный. Он был особенным даже среди рабов, выбранных для того, чтобы быть особенными, отобранными вручную, чтобы прислуживать Принцу. За исключением того, что он был неуклюж и неловок и не показывал ни проблеска тренированности. В конце концов, он упал на колени, но он выглядел так, как будто стоял там только потому, что его конечности были связаны, его руки сжаты, словно в судороге.

— Симпатичный или нет, я не могу взять два десятка нетренированных рабов с собой в Базаль, — сказал Торвельд.

Дэмиен сжал запястье Никаиса:

— Что ты натворил?

— Отпусти! Я ничего не делал, — сказал Никаис. Он потер запястье, как только Дэмиен выпустил его. Никаис обратился к Лорену:

— Ты позволяешь ему так разговаривать с теми, кто выше него?

— Не с теми, кто выше, — ответил Лорен.

На это Никаис покраснел. Ансель продолжал лениво крутить шест с пламенем. Мигающие огненные язычки отбрасывали оранжевый свет. Жар, когда он приблизился, был неожиданным. Эразмус побледнел, как будто его вот-вот стошнит перед всеми.

— Останови это, — обратился Дэмиен к Лорену. — Это жестоко. Этого мальчика сильно обожгли. Он боится огня.

— Обожгли? — Спросил Торвельд.

Никаис быстро ответил:

— Не обожгли, клеймили. У него шрамы по всей ноге. Они уродливы.

Торвельд смотрел на Эразмуса, чьи глаза остекленели и отражали только отупелую безнадежность. Если знать, что он думал, с ним хотят сделать, то трудно поверить, что он стоял на коленях и просто ждал этого.

— Потушите огонь, — сказал Торвельд.

Внезапный едкий запах дыма перекрыл Виирийские парфюмы. Огонь был потушен. Подозванному вперед Эразмусу удалось немного справиться со своей прострацией, и, казалось, он еще больше успокоился в присутствии Лорена, что не имело смысла в понимании Дэмиена, пока он не вспомнил, как Эразмус назвал Лорена «добрым».

Торвельд задал Эразмусу несколько вопросов, на которые тот отвечал на Патрасском, застенчиво, но неплохо. После этого пальцы Торвельда незаметно покровительственно легли Эразмусу на голову. Затем Торвельд попросил Эразмуса сидеть рядом с ним во время заключения торговой сделки.

После этого Эразмус поцеловал мизинец Торвельда, затем лодыжку — его кудряшки касались твердой икроножной мышцы Торвельда.

Дэмиен посмотрел на Лорена, который просто позволил всему этому развернуться перед ним. Он понял, что помогло переместить чувства Торвельда. Было легкое внешнее сходство между Принцем и рабом. Светлая кожа и сияющие волосы Эразмуса больше из всех присутствующих в зале походили на цветовую гамму Лорена: золото и слоновая кость. Но у Эразмуса было то, чего недоставало в Лорене: уязвимость, необходимость в заботе, почти физически ощутимая мольба получить хозяина. В Лорене была только аристократическая холодность, и если чистый профиль Лорена притягивал взгляды, то шрамы на спине Дэмиена доказывали, что на такого можно только смотреть, но не прикасаться.

— Ты подстроил это! — Прошипел Никаис. — Ты хотел, чтобы он увидел… Ты обманул меня! — Таким же голосом любовник мог бы сказать «Как ты мог!» За исключением того, что здесь был еще и гнев. И неприязнь.

— У тебя был выбор, — сказал Лорен. — Не следовало демонстрировать мне свои коготки.

— Ты обманул меня, — повторил Никаис. — Я собираюсь рассказать…

— Расскажи ему, — перебил Лорен. — Обо всем, что ты сделал и как ты мне помог. Как думаешь, какова будет его реакция? Выясним это? Пойдем вместе.

Никаис бросил на Лорена взгляд, полный отчаянных и злых раздумий.

— О, будет тебе, — сказал Лорен. — Перестань. Ты пока просто учишься. Мне будет не так сложно повторить это в следующий раз.

— Не будет, я обещаю, — ядовито ответил Никаис и ушел, как отметил Дэмиен, не отдав серьгу Лорену.

***

Сытый, удовлетворенный и развлеченный двор разошелся, и Совет во главе с Регентом расселись и начали переговоры. Когда Регент приказал подать вино, его поднес Ансель. Когда он закончил его разливать, то был приглашен сидеть рядом с Регентом, очень декоративно, с довольным выражением лица.

Дэмиен не сдержал улыбку. Он не мог винить Анселя за амбициозность. Это было неплохим достижением для восемнадцатилетнего мальчишки. На родине Дэмиена в изобилии находились придворные, которые считали вершиной успеха достичь королевской постели. И даже больше того, если эта позиция была хоть сколь постоянна.

Ансель был не единственный этой ночью, кто получил, что хотел. Лорен заполучил все, о чем просил Дэмиен, на блюдечке с каемочкой. За один день. Если отбросить в сторону все мелочи, стоило только восхищаться чисто сработанной оперативностью.

Но если не отбрасывать в сторону все мелочи, стоило вспомнить, что это был Лорен, что он лгал и хитрил ради достижения цели; стоило подумать об Эразмусе, перенесшем ночь ужаса, и том, как взрослый обманул и использовал мальчика, который хоть все и заслужил, но был всего тринадцатилетним.

— Сделано, — сказал Лорен, когда подошел и встал рядом с Дэмиеном.

Лорен казался в хорошем настроении, что было странно. Он легко раскованно прислонился к стене. Его голос не был теплым, но он и не был похож на остро заточенную льдинку.

— Я договорился с Торвельдом о встрече с тобой завтра, чтобы обсудить переправку рабов. Ты знал, что Кастор отправил их без единого конвоира из Акиэлоса?

— Я думал, у вас с Торвельдом другие планы, — просто сорвалось с языка.

— Нет, — ответил Лорен.

Дэмиен осознал, что переходил границы хорошего настроения Лорена. Поэтому не без трудности, но сказал:

— Я не знаю, почему ты сделал это, но, думаю, с ними хорошо будут обращаться в Базале. Спасибо.

— Мы постоянно противны тебе, не так ли? — Спросил Лорен. Затем добавил, до того, как Дэмиен успел заговорить: — Не отвечай на этот вопрос. Что-то раньше заставило тебя улыбнуться. Что именно?

— Ничего. Ансель, — ответил Дэмиен. — Он, наконец, нашел королевский патронаж, которого так искал.

Лорен проследил за его взглядом. Он спокойно оценил, как Ансель склонился, чтобы налить вино, как пальцы Регента в кольцах потянулись, чтобы коснуться щеки Анселя.

— Нет, — сказал Лорен без особого интереса. — Это только ради вида. Не думаю, что все привычки этого двора найдут свое одобрение в глазах делегации Торвельда.

— Что ты имеешь в виду?

Лорен оторвал взгляд от Регента и перевел его на Дэмиена — голубые глаза не отражали ни обычной неприязни, ни раздражения, ни презрения, но вместо этого было что-то, чего Дэмиен никак не мог уловить.

— Я предостерегал тебя о Никаисе, потому что он не питомец Советника Одина. Ты еще не догадался, чей же он? — спросил Лорен и затем, когда ответа не последовало, добавил: — Ансель слишком взрослый, чтобы интересовать моего дядю.