Глава 1.

Дэмиен пришел в себя уже на помосте. Его отяжелевшие конечности лежали на шелковых подушках, золотые браслеты на запястьях казались свинцовыми гирями. Он медленно поднимал и опускал веки, не понимая, что слышит: бормотание голосов на вириийском. Тогда и сработал инстинкт: поднимайся!

Он собрался и поднялся на колени.

Вириийские голоса?

Его мысли смешались, и он ничего не мог понять. Разуму было труднее собраться, чем телу. Дэмиен не мог вспомнить ничего после его взятия в плен, пусть и осознавал, что с тех пор прошло немало времени.

Он чувствовал, что в какой-то момент был отравлен наркотиками, поэтому начал рыться в памяти и в итоге вспомнил.

Вспомнил, что пытался сбежать.

Его перевезли в закрытой повозке под строгим надзором стражи в дом на окраине города, после вытолкнули во внутренний двор и… Он вспомнил звон колоколов. Двор внезапно наполнился колокольным перезвоном, какофонией звуков, раздававшихся с самых высоких башен города и разносившихся в теплом вечернем воздухе.

Колокола в сумерках. Провозглашение нового Короля.

Теомедис мертв. Все приветствуют Кастора.

Под звуки колоколов мысль о необходимости бежать пересилила всякую осторожность и попытки спрятаться, гнев и отчаяние накатывали волнами.

Взволновавшиеся лошади предоставили ему возможность.

Но Дэмиен был безоружен и окружен солдатами в замкнутом дворике. После этого с ним не церемонились: кинули в камеру глубоко в подвале дома, а затем отравили наркотиками. Дни слились один в другой.

Последними короткими и обрывочными воспоминаниями, которые он восстановил в памяти были — желудок болезненно сжался — шум и брызги соленой воды: его переправляли на корабле.

Его голова в первый раз была ясной. Интересно, за какое время?

Как много времени прошло после взятия в плен? Как давно звонили колокола? Как долго он позволял всему этому продолжаться? Чувство долга заставило Дэмиена подняться с колен. Он обязан защитить свой дом, своих людей.

Всего шаг - и цепь зазвенела. Пол из плитки под ногами стал головокружительно скользким, перед глазами все поплыло.

В поисках опоры Дэмиен опёрся плечом о стену, силясь сохранить вертикальное положение, чтобы не соскользнуть по ней вниз. Вскоре головокружение прошло. Что это за место? С затуманенным разумом он начал осматривать себя и все, что его окружало.

На нем было короткое одеяние акиэлосского раба, и он был вымыт от макушки до кончиков пальцев. Это значило, что за ним ухаживали, хотя Дэмиен ничего об этом не помнил. На шее по-прежнему был золотой ошейник, прикованный к железному кольцу в полу с помощью цепи и замка, а запястья украшали широкие браслеты из того же металла.

На мгновение его накрыла паника: он почувствовал на себе легкий запах роз.

Что касается комнаты, то куда бы Дэмиен ни бросил взор, везде были украшения. Стены были перегружены узорами. Деревянные и тонкие, как ширмы, двери были покрыты повторяющимся резным орнаментом с просветами в нем; через них можно было смутно разглядеть, что происходит по другую сторону. Окна были выполнены в том же стиле. Даже напольная плитка была пестрой и представляла собой геометрический узор.

Все представлялось узором в узоре; затейливое творение Виирийского духа. Внезапно все встало на свои места: Виирийские голоса — унизительное представление Послу Гийону: «Разве всех новых рабов связывают?» — корабль — и место назначения.

Это был Виир.

Дэмиен озирался кругом в ужасе. Он был в самом сердце вражеской территории, в тысячах миль от дома.

Но в этом не было смысла. Дэмиен все еще дышал, на нем не было ранений, и он не пострадал от того печального инцидента, как мог ожидать. У виирийцев были свои причины ненавидеть Принца Акиэлоса, Дамианиса. Так почему же он все еще жив?

Звук отворяемого засова переключил его внимание на дверь.

Двое мужчин шагнули в комнату. Настороженно на них глядя, Дэмиен в первом узнал Виирийского управляющего с корабля. Второй был ему незнаком: одетый в виирийское одеяние, темноволосый, с бородой и серебряными кольцами на всех трех фалангах каждого пальца.

— Это тот раб, который был подарен Принцу? — кивнув бородой в сторону Дэмиена, спросил незнакомец.

— Да.

— Ты говорил, что он опасен. Кто он? Военнопленный? Преступник?

Управляющий пожал плечами, как бы говоря: «Кто знает?», и добавил:

— Держите его закованным.

— Не будь глупцом. Мы не сможем вечно держать его в цепях, — Дэмиен почувствовал задержавшийся на нем взгляд мужчины в кольцах. Следующие слова были произнесены почти с восхищением: — Взгляни на него. Даже Принцу придется повозиться с этим.

— На борту судна, когда он взбунтовался, мы накачали его наркотиками, — сказал управляющий.

— Понимаю, — мужчина критично осмотрел Дэмиана. — Вставьте ему кляп и укоротите цепи прежде, чем представить Принцу. И организуйте соответствующее сопровождение. Если он будет сопротивляться — делайте, что сочтете необходимым.

Он говорил пренебрежительно; Дэмиен не имел для него никакого значения, был лишь очередным пунктом в списке дел.

Сквозь наркотическое опьянение Дэмиена осенило, что те, кто его пленил, не знали об истинном положении их раба. Военнопленный. Преступник. Он осторожно выдохнул.

Следует быть тихим и не привлекать внимания. Присутствие духа вернулось к Дэмиену, и он понял, что, будучи Принцем, и ночи не выживет в Виире. Лучше пока побыть безымянным рабом.

Он не сопротивлялся, пока над ним работали, и успел оценить пути к выходу и количество стражников в его конвое. Навыки стражи были менее впечатляющими, чем качество цепи на его шее. Руки заломили за спину и закрыли рот кляпом, цепь на шее укоротили до девяти звеньев, так что, даже стоя на коленях, Дэмиен едва мог поднять голову, чтобы взглянуть вверх.

Стражники заняли свои позиции возле него и у дверей, к которым он был повернут лицом. В комнате воцарилась тишина ожидания, и Дэмиену казалось, что в ней можно услышать даже глухое биение его собственного сердца в груди.

Снаружи послышался шквал приближающихся голосов и шагов.

Представление Принцу.

Регент Виира занимал трон за своего племянника, Коронованного Принца. Дэмиен почти ничего не знал о нем, кроме того, что он был младшим из сыновей, а старший брат и наследник был мёртв.

Поток придворных собирался в комнату.

Все они были невзрачны, кроме одного: юноша с удивительно милым лицом, за которое можно было бы выручить небольшое состояние на рабском базаре в Акиэлосе. Дэмиен невольно задержал на нем свое внимание.

У юноши были золотистые волосы, голубые глаза и очень светлая кожа. Темно-синий цвет тяжелой, зашнурованной одежды был слишком резок для его внешности и полностью контрастировал с чрезмерно богатым убранством комнат. В отличие от других придворных, следовавших за ним, на нем не было украшений, даже колец на пальцах.

Когда он приблизился, Дэмиен увидел, что выражение красивого лица было высокомерное и недовольное. Он был знаком с такими людьми. Эгоцентричные и корыстные, они привыкли переоценивать свою значимость и предаваться жестокости над другими. Испорченные.

— Я слышал, Правитель Акиэлоса отправил мне подарок, — сказал юноша. Лорен, Принц Виира. - Акиэлоссец, ползающий на коленях. Как подходяще.

Находясь подле него, Дэмиен беспокоился, что привлечет к себе лишнее внимание придворных, столпившихся увидеть получение Принцем его раба. Но Лорен остановился как вкопанный, когда увидел Дэмиена; лицо его побледнело, будто он услышал величайшее оскорбление или получил сердечный удар. Взгляда Дэмиена, затрудненного из-за короткой цепи, хватило, чтобы заметить это. Но выражение лица Лорена быстро стало непроницаемым.

То, что он был одним из гораздо большей партии рабов, было ясно Дэмиену, а бормотание двух ближайших к нему придворных лишь подтвердило это. Лорен рассматривал его как товар. Дэмиен почувствовал, как сжались челюсти.

Посол Гийон заговорил:

— Он предлагается в качестве раба для удовольствий, но ещё не приручен. Кастор предположил, что вам бы понравилось самому сломить его на досуге.

— Я не настолько отчаялся, чтобы пачкаться об эту грязь, — ответил Лорен.

— Да, Ваше Высочество.

— Распните его на кресте. Я думаю, что это будет уплатой по обязательству Правителю Акиэлоса.

— Да, Ваше Высочество.

В голосе Посла Гийона скользнули нотки облегчения. Стражники быстро собрались увести его. Дэмиен предполагал, что он присутствовал скорее на вызове, нежели на дипломатической встрече: подарок Кастора размывал границу между понятиями «щедрый» и «ужасающий».

Придворные собрались покинуть комнату. Издевательство было закончено. Дэмиен почувствовал, как стражник потянулся к железному кольцу в полу. С него снимут цепи и отведут к кресту. Он сжал пальцы, готовя себя, и перевел взгляд на стражника, своего единственного противника.

— Подождите, — неожиданно сказал Лорен.

Стражник остановился и выпрямился.

Принц подошел на несколько шагов ближе к Дэмиену, глядя на него сверху вниз с непроницаемым выражением лица.

— Я хочу поговорить с ним. Выньте кляп.

— Он может говорить нагло, — предупредил стражник.

— Ваше Высочество, я бы предложил… — начал Посол Гийон.

— Делайте, что я сказал.

Дэмиен облизал изнутри пересохшие губы после того, как стражник вынул кусок ткани.

— Как тебя зовут, дорогуша? — недовольно спросил Лорен.

Он знал, что не стоит отвечать на вопросы, заданные таким сладким голосом. Дэмиен поднял глаза на Лорена. Это стало ошибкой. Они посмотрели друг на друга.

— Похоже, он умственно отсталый, — предположил Гийон.

Ясные голубые глаза остановились на глазах Дэмиена. Лорен повторил вопрос медленнее на наречии Акиэлоса.

Слова вырвались прежде, чем Дэмиен успел остановиться.