— Я говорю на твоем языке лучше, чем ты на моем, дорогуша.

За его слова, в которых был едва-едва слышен акиэлосский акцент и которые были понятны всем, брюнет получил сильный удар от стражника. Вдобавок, конвоир прижал его лицо прямо к полу.

— Правитель Акиэлоса передал, что если вам понравится, можете звать его Дэмиен, — сказал конвоир, и Дэмиен почувствовал, как его желудок сжался.

В комнате послышались шокированные перешептывания придворных; атмосфера, и без того наполненная любопытством, накалилась до предела.

— Они подумали, что раб, названный так же, как их Принц, развеселит вас. Никакого вкуса. Они просто неотесанные, — сказал Посол Гийон.

На этот раз тон Лорена не изменился.

— Я слышал, что Правитель Акиэлоса может жениться на своей любовнице, Леди Йокасте. Это правда?

— Официального заявления не было. Но говорят, что это возможно, да.

— Так страна будет под началом бастарда и шлюхи, — сказал Лорен. — Как подходяще.

Дэмиен почувствовал, что не может сдержаться и, будучи связанным, рванулся вперед, но цепь остановила его. Он увидел самодовольное выражение на лице Лорена. Слова его были произнесены достаточно громко, чтобы их могли расслышать все в комнате.

— Следует ли нам отвести его к кресту, Ваше Высочество? — спросил конвоир.

— Нет, — сказал Лорен, — свяжите его здесь, в гареме, а потом научите хорошим манерам.

Двое выбранных для этой работы людей подошли к ее выполнению с само собой разумеющейся жестокостью. Но желания изувечить его до неузнаваемости у них не было, ведь он принадлежал Принцу.

Дэмиена беспокоил тот мужчина в кольцах, который раздал поручения, а затем исчез. Держать раба связанным здесь, в гареме. Приказ Принца. Никто не смеет входить или выходить из комнаты. Приказ Принца. Двое стражников у дверей круглосуточно. Приказ Принца. Не спускать раба с цепи. Приказ Принца.

Двое мужчин замешкались; кажется, удары закончились. Дэмиен медленно поднялся на четвереньки. Стойкость принесла свои плоды: по крайней мере, его голова теперь стала совершенно ясной.

Хуже, чем избиение, было представление. Он был потрясен этим больше, чем признавал. Если бы цепь ошейника была не такой короткой — для полной уверенности в безопасности — Дэмиен мог бы сопротивляться, несмотря на его предыдущее решение. Он знал о высокомерии этой нации. Он знал, что Виирийцы думают о его народе. Варвары. Рабы. Дэмиен собрал воедино все лучшее в себе и вытерпел это.

Но Принц Лорен — смесь испорченного высокомерия и мелочной злобы — был просто невыносим.

— Он не сильно похож на домашнего питомца, — сказал мужчина повыше.

— Ты же слышал. Он был рабом из гарема в Акиэлосе, — ответил другой.

— Думаешь, Принц его трахает? — со скепсисом.

— Скорее наоборот.

— Довольно милые обязанности для постельного раба, — тот, что повыше, явно зациклился на этой теме, в то время как другой уклончиво хмыкнул в ответ. — Подумай, на что это похоже — спать с Принцем.

«По мне, так это все равно, что лечь с ядовитой змеей», — подумал Дэмиен, но оставил эту мысль при себе.

Как только мужчины вышли, Дэмиен пересмотрел сложившуюся ситуацию: сбежать пока не удастся. Ему развязали руки и удлинили цепь, но она все равно была слишком толстой, чтобы вырвать ее из кольца в полу. Ошейник тоже невозможно было открыть. Сделанный из золота, в целом, мягкого металла, он все равно был слишком неприступным для внешних воздействий — постоянный тяжелый груз на шее. Дэмиена поражало, насколько глупо было надевать на раба золото. Широкие золотые браслеты были еще более нелепыми: они могли бы стать оружием в ближнем бою и валютой на пути назад в Акиэлос.

Если он будет оставаться бдительным и притворяться покорным, то возможность сбежать представится. Длины цепи хватало, чтобы он мог сделать, по крайней мере, три шага в любом направлении. В комнате был деревянный графин, наполненный водой. Он мог удобно расположиться на подушках и даже облегчиться в позолоченный медный горшок. Он не был под действием наркотиков или избит до бессознательного состояния, как это было в Акиэлосе. Только два охранника у дверей. Не запертое засовом окно.

Свобода была достижима. Если не сейчас, то скоро.

Должна быть скоро. Время играло против Дэмиена: чем дольше его держат здесь, тем дольше Кастор будет укреплять свою власть. Было невыносимо не знать, что происходит в его стране, с теми, кто его поддерживал, с его людьми.

Была еще одна проблема.

Пока Дэмиена никто не узнал, но это не значило, что он был вне опасности быть раскрытым. Акиэлос и Виир почти не имели дел после решающей битвы при Марласе шесть лет назад, но где-то в Виире обязательно нашелся бы человек или двое, посещавшие город и знавшие его в лицо. Кастор сослал Дэмиена туда, где как принца его ожидало гораздо худшее обращение, чем как раба. В любом другом месте тот, кто его пленил, узнав о нём правду, был бы готов помочь либо из сочувствия, либо из-за обещания награды от сторонников Дэмиена в Акиэлосе. Но не здесь, не в Виире. В Виире он не мог так рисковать.

Дэмиен припомнил слова своего отца накануне битвы при Марласе, предупреждавшего его не доверять Виирийцам, потому что они не сдержат слово. Эти слова были подтверждены в тот же день на поле боя.

Он не будет думать об отце.

Надо хорошо отдохнуть. С такими мыслями Дэмиен выпил воды из графина, наблюдая за последними полуденными лучами, растворяющимися в комнате. Когда стемнело, он лег, весь израненный, на подушки и, в конце концов, уснул.

И проснулся. Его тянули вверх за цепь на ошейнике, пока Дэмиен не оказался на ногах; по бокам встали двое безликих охранников.

В комнате стало ослепительно светло, когда слуга внес факелы и вставил их в крепежи на стенах. Комната не была большой, и пляшущие отблески факелов превратили затейливое убранство в беспрестанно движущуюся сложную игру тени и света.

В центре этого действа, взирая на Дэмиена холодными голубыми глазами, стоял Лорен.

С длинными манжетами на запястьях, тяжелое темно-синее одеяние плотно облегало его тело, закрывая от кончиков пальцев до шеи; все разрезы были стянуты замысловатой шнуровкой, смотревшейся так, будто развязывать ее будут часами. Даже тёплое свечение факелов не смягчило впечатления.

Дэмиен не увидел ничего, что изменило бы его впечатление о Принце: испорченный, как перезрелый плод на лозе. Слегка прикрытые глаза Лорена и вялость, заметная вокруг рта, говорили о ночи, проведенной с чрезмерным увлечением вином.

— Я думал, что с тобой делать, — начал Лорен, — подвергнуть тебя телесному наказанию или, может быть, использовать так, как и предлагал Кастор. Это бы очень меня порадовало.

Лорен подошел ближе, остановившись в четырех шагах от Дэмиена. Это была удачно выбранная позиция: Дэмиен прикинул, что если бы он натянул цепь до предела, то они почти могли бы соприкоснуться.

— Нечего сказать? Только не говори мне, что ты стесняешься, что мы одни, — шелковистый тон Лорена не был ни успокаивающим, ни приятным.

— Я думал, ты не станешь путаться с варваром, — сказал Дэмиен, старательно делая голос безразличным. Он чувствовал биение своего сердца.

— Не стану, — ответил Лорен. — Но если я отдам тебя одному из стражников, то мог бы понаблюдать.

Дэмиен отпрянул, не в силах скрыть свою реакцию.

— Тебе не нравится моя идея? — спросил Лорен. — У меня есть получше. Иди сюда.

Недоверие и неприязнь к Лорену зашевелились внутри, но Дэмиен помнил свое положение. В Акиэлосе он рвался против пут, но в результате они затянулись еще сильнее. Здесь же брюнет был просто рабом, и шанс сбежать представится, если он не испортит все вспыльчивостью и гордыней и сможет перетерпеть мальчишеский дерзкий садизм. Дэмиен обязан вернуться в Акиэлос, а это значит, что сейчас нужно сделать так, как ему приказано.

Он сделал шаг вперед.

— Нет, — сказал Лорен с наслаждением. — Ползи.

Ползти.

Казалось, все застопорилось перед этим единственным приказом. Часть сознания Дэмиена, подсказывавшая, что следует изобразить послушание, была вытеснена гордостью.

Но выражение презрительного недоверия едва успело на секунду промелькнуть на его лице, как стражники повалили его на четвереньки, повинуясь безмолвному приказу. Затем, в ответ на новый знак от Лорена, один из стражников прошелся кулаком по челюсти Дэмиена. Один раз, затем снова. И снова.

В голове шумело, кровь изо рта капала на плитку. Брюнет уставился на нее, заставляя себя усилием воли никак не реагировать. "Смирись с этим. Возможность появится позже".

Дэмиен дотронулся до челюсти. Не сломана.

— Днем ты тоже вел себя дерзко. Но от этой привычки легко отучить. Кнутом для лошадей.

Взгляд Лорена прошелся по телу Дэмиена, одеяние которого развязалось под грубыми руками стражников, обнажая торс.

— У тебя шрамы.

Их было два: тот, что виднелся сейчас, был под левой ключицей. В первый раз Дэмиен почувствовал волнение от настоящей угрозы, трепетание собственного ускорившегося пульса.

— Я… служил в армии, — это не было ложью.

— Кастор послал обычного солдата в постель принцу, так это понимать?

Дэмиен тщательно подбирал слова, сожалея, что не умеет лгать так же легко, как его сводный брат.

— Кастор хотел унизить меня. Полагаю, я… Я чем-то его разозлил. Если и есть другие причины моей ссылки сюда, я о них не знаю.

— Король бастард избавляется от своих отбросов, кидая их к моим ногам. Это должно порадовать меня? — спросил Лорен.

— А что-нибудь может? — послышался голос позади него.

Лорен обернулся.

— В последнее время ты во всем видишь недостатки.

— Дядя, — сказал Лорен. — Я не слышал, как ты вошел.

Дядя? Дэмиен был шокирован второй раз за эту ночь. Если Лорен обращался к нему, как к дяде, то этот впечатляющих размеров человек, вставший в дверном проходе, и был Регентом.