С её руки, которую она вскинула в его сторону, закапала грязь, уляпав изящную резьбу и обивку дивана.

Сначала она указала на их постель. Балдахин с их кровати куда-то исчез, и на одном из прикроватных столбов что-то болталось на толстом шнурке. Мертвый филин, подвешенный за шею.

На её подбородок выплеснулась грязная жижа, когда женщина сдавленно выплюнула из себя:

- Лишь мертвецу дано ходить дорогами мёртвых!

Он в ужасе увидел, что теперь она тычет пальцем прямо в него, как будто способна видеть этими слепыми ракушками вместо глаз.

- Лишь мертвецу ходить дорогами мёртвых.

Алек подскочил на диване и крутанулся лицом к окну, ожидая увидеть там сочащуюся водой женщину. Но окно оказалось по-прежнему закрытым, и никого, кроме Серегила, встревоженно уставившегося на него, тут не было. Занавеси кроватного балдахина свисали аккуратными складками. Никаких мёртвых сов на кроватных столбах.

- Что стряслось, тали?

Алек зябко повёл плечами, всё во власти ужаса.

- Женщина… она снова была здесь. Вот тут, прямо позади тебя. А на кроватном столбе висел дохлый филин, и она говорила мне, что только мертвецу дано ходить дорогами мёртвых. В точности, как тот чокнутый тебе сказал!

- Интересно. И филин ещё, говоришь? – Серегил нахмурился и сделал знак, отвращающий зло. – Ну-ка иди обратно, Алек, да садись уже, пока у тебя не подкосились коленки. Я отсюда вижу, как тебя колотит.

Однако Алек отправился к их кровати и пощупал простыни. Они были сухими.

- Лучше посплю здесь.

Тут было от окна подальше.