— Извинения за моих охранников, — сказал Муун на общегалактическом, его гнусавый голос казался непривычен к гласным звукам. — Они склонны увлекаться.

Люк медленно привёл себя в сидячее положение. Когда он постарался встать, ноги почти отказали. Наконец, он заставил себя принять вертикальное положение, опершись на стену для поддержки. Что бы ни припас для них муун, Люк поклялся, что найдёт силу, чтобы оказать сопротивление.

Их лишили бластеров. Но, по крайней мере, у него всё ещё был световой меч. Это уже было кое-что. — Ваши стражники? — спросила Лея. Она тоже облокотилась о стену. Чубакка помог Хану принять стоячее положение и обхватил пилота меховой рукой. Только Тобин Элад стоял твёрдо и прямо, по всей видимости, невредимый от сурового испытания. — Не Императора?

Муун одарил её слабой улыбкой. — Даже у Императора есть долги, которые надо возвращать, — сказал он загадочно. — Порой я предпочитаю забирать мою оплату в немонетарной форме. Располагать имперскими охранниками на моей службе может оказаться полезным время от времени, но подчас… — Он покачал головой. — Они могут быть чересчур увлечены. А когда это случается… итак, мне сказали, что вы уже знаете о Маке Лууниме.

Люк обменялся многозначительным взглядом с Леей. Итак, Лууним все же не был убит Империей. Что означало: его смерть, вероятно, не имело ничего общего с его связями с Альянсом Повстанцев.

— Вы приказали убить его? — сказал Люк. — Почему?

— Так, так, ясность превыше всего, — раскритиковал его муун. — Муунилинст — цивилизованная планета, заказ на убийство кого-либо является преступлением. Но могу ли я быть ответственен за действия моих стражников, включая их собственную защиту?

— Нам ничего неизвестно о сделках Луунима с тобой, — сказала Лея без единой нотки страха в голосе. — И у нас нет интереса в мщении за его смерть. Мы не ваши враги.

— Это пока неясно, — сказал ей муун. — Сначала вы появились в жилище Луунима. Затем вы выдали себя за игроков в азартные игры, чтобы выследить меня? Вы были довольно заняты — и, кажется, полны решимости оказаться вовлечёнными в мой бизнес. — Он улыбнулся, заметив удивление на лицах. Ах, да, я — Нал Кенуун, тот, кого вы разыскивали. Теперь кто-нибудь будет любезен объяснить, почему вы продолжаете беспокоить меня?

— Мы беспокоим вас? — скептически спросил Хан. — Эй, да тут все просто — позвольте нам уйти отсюда, и мы никогда не побеспокоим вас снова.

— Мы пришли за тем, что принадлежит нам. — Лея переговорила буйство Хана. — Лууним обладал картой финансовых кодов, необходимых для доступа. Она наша, и мы полагаем, что вы конфисковали её себе, вместе с остальными ценными предметами. Мы хотели бы вернуть её, пожалуйста. — Её слова прозвучали так, будто она делала официальный запрос в сенаторских приёмных, нежели вымаливала что-то от тюремщика, съёживаясь в своей темнице.

Кенуун кивнул. — Да, я стал обладателем финансовых записей Луунима. Вероятно, у меня есть то, что вы ищете. И, конечно же, если это принадлежит вам, у меня нет права удерживать это. Кроме…

— Кроме? — повторил Хан. — Кроме никогда не бывает хорошим.

Чубакка зарычал в согласии.

— Кроме того, что вы взяли кое-что из моих личных вещей. Что-то немалой ценности.

— Мы ничего не взяли у вас, — настаивал Люк.

— Наоборот, вы взяли одно из моих наиболее ценных вещей, — возразил Кенуум. — Полагаю, вы знали его под именем Грунта?

— То была самозащита! — запротестовал Люк. — Он напал на нас из засады.

— Уверен, так оно и было, — сказал Кенуун. — Попадать в неприятные ситуации было одним из немногих талантов Грунты. По этой причине, я пустил по его пятам самонаводящегося дроида — мне жутко повезло, иначе бы я никогда не смог бы отыскать тех, кто убил его.

«Так охранники не преследовали нас», подумал Люк. Они следили за дагом.

— Мууны — честные существа, — сказал Кенуун. — И я буду счастлив вернуть вам вашу собственность — в обмен на мою вещь.

— И чем же мы должны заменить твоего любимчика дага? — спросил Хан.

— Сделав за него его работу. У Грунты, может, было немало недостатков, но он являлся превосходным гонщиком на подах. А через два дня с этого момента, он собирался заработать мне довольно внушительную сумму денег.

— Гонки на подах незаконны, — сказала Лея. — Половина гонщиков в итоге погибает.

— Именно так. Бедный Грунта, возможно, был удачлив прожить так долго. И, естественно, это оказалось более приятным способом уйти. — Муун скрестил свои длинные тонкие руки. — Будь что будет, но гонки продолжаются. Один из вас займёт там место Грунты. И вы победите. Я получу мои деньги, вы получите вашу карту данных.

— Как мы узнаем, что вы выполните свою часть сделки? — спросил Люк.

Кенуун выглядел оскорблённым. — Я — муун, — сказал он. — Нет ничего более святого для моего народа, чем сдержать наше слово в финансовых делах.

— Это правда, — указал Хан. — Мууны оберут вас до нитки, но они никогда не жульничают.

— Это не относится к делу, — отрывисто сказал Элад. — Ни один человек не сможет выиграть гонки на подах. Лучшие пилоты из людей будут счастливы просто закончить гонку без аварии. А так как я не думаю, что вуки подходит для этой задачи…

— Один из вас вступит в гонку, — сказал Кенуун, не шелохнувшись. — Вы выиграете. Тогда, и только тогда, карта данных окажется вашей.

— Если же мы не умрем, хотя бы попытавшись, — добавил Хан.

Муун кивнул двум штурмовикам, которые защищали его, стоя с каждой стороны. Они подняли бластеры, нацеливая их прямиком на заключённых. — Есть много способов погибнуть, — невозмутимо сказал он. — И раз вы знаете о Маке Лууниме, вы знаете, что случается с теми, кто решает не возвращать мне свои долги.

— Мы сделаем это, — сказал Люк. — Мы будет участвовать в гонке и победим. Мы принимаем ваши условия.

Лея бросила на него тревожный взгляд. — Ты когда-либо видел эти гонки? — спросила она. — Это верная смерть.

Люк видел несколько гонок — Татуин был одной из нескольких оставшихся планет в галактике, где противозаконный спорт всё ещё процветал. Он знал, что никто из людей не обладал рефлексами, чтобы участвовать в соревнованиях. Никто из обычных людей, по крайней мере.

Но он также знал, что у них не было выбора.

И если на то пошло, он был далеко не обычным человеком.

— Мы сделаем это, — повторил он. — Я сделаю это.

Гоночная машина мёртвого дага была вершиной линейки «Чудовищная Пуля-2» компании «Коллор Пондрат» с предельной скоростью в 790 километров в час. Согласно Налу Кенууну, у гоночной машины имелись также модифицированная тяговая система и улучшенная регулировка расхода топлива. Его объёмистые двигатели были расчерчены замысловатыми зелёными и жёлтыми факелами, в то время как кабина была раскрашена агрессивно-красным, с зелёной буквой «К», нанесённой на обеих сторонах.

Стражники Кенууна отвели их на пустую территорию, лишённую растительного покрова, в сотне километров от города. Сеть скал изрытых пещерами виднелась вдали по одну сторону, в то время как на другой не были ничего в поле зрения, кроме плоской, заросшей сорняками земли, простирающейся до горизонта. Палатки были возведены для расположения других гоночных машин и их команд. Это была небольшая, элитная гонка, всего лишь с пятью другими гонщиками. Они все прибыли туда и делали вид, что усердно полируют и настраивают двигатели. Но было очевидно, что они все наблюдают за новичками гонок.

Люк втиснулся в узкое сидение, которое было сделано на заказ для существа значительно короче, чем он. Лея вздрогнула, когда он больно стукнулся коленями о рулевое устройство.

— Ты выглядишь как вуки, пытающийся втиснуться в гнездо гартро, малыш, — пошутил Хан.

Лея заставила его замолчать — но она должна была признаться, что это было правдой. Кенуун предоставил им возможность выбора пода, но все они были в равной степени неподходящими для водителя размера Люка. Эти гонки просто не были предназначены для людей. Она лишь немного знала о спорте, но Элад объяснил, что лучшие гонщики несутся со скоростью более чем 900 километров в час. Человеческие рефлексы не были достаточно быстры для резкого поворота на подобной скорости.