Лея смотрела скептически. — И как бы ты это назвал?

— Назвал бы сообразительностью.

— Ты? — притворно улыбнулась Лея. — Сообразительный?

Хан проигнорировал её наживку. Он повернулся к Люку, на этот раз серьёзно. — Послушай, малыш, ты слышал, что сказал нам генерал.

— Империя ведёт охоту на загадочного человека, — настаивал Люк. — Никто не знает, что я тот пилот, которого они разыскивают.

Хан воздел руки в раздражении. — Малыш, оглянись вокруг — каждый находящийся на этой луне знает.

— Новые секретные протоколы позаботятся об этом, — указала Лея.

— Если желаешь, то верь протоколам безопасности, — сказал Хан. — Я доверяю моим внутренностям. И они говорят, что, когда множество народа знает какой-либо секрет, он не останется таковым надолго.

— Мастер Люк, я склонен согласиться с капитаном Соло, — вставил Ц-3ПО, чей голос показался им взволнованным. — Когда вы говорите, что Империя охотится за вами… ну, это похоже на ситуацию, которая может закончиться несколько несчастливо, вы так не думаете? Возможно, нам было бы безопасней находиться где-нибудь ещё, подальше от всей этой мучительной борьбы.

Р2-Д2 издал длинную последовательность гудков.

Ц-3ПО выглядел разъярённым. — Тебе хорошо говорить, — сказал он дроиду, — но некоторые из нас предназначены для достойных межгалактических встреч и переговоров на высшем уровне, а не… — в голосе появилась нотка недовольства, — … космических баталий. Я, в конце концов, протокольный дроид, бегло говорящий на шести миллионах форм общения и оснащённый…

— Мы знаем, Трипио, — устало сказал Люк. Этот дроид имел привычку выдавать нечто подобное, по крайней мере, раз в день. — И я прошу прощения за то, что впутал вас в это. Но теперь мы — его неотъемлемая часть. И я не сбегаю, неважно, насколько опасно это может быть. Я — повстанец и собираюсь остаться здесь ради сражения. «Вот чем занимаются джедаи, правильно, Бен?» — подумал он.

Но, конечно же, ответа не было. В два решающих момента, он, по крайней мере, думал, что услышал, как с ним говорит с того света Бен. Но с тех пор подобного больше не случалось. Люк начинал думать, что это, возможно, было просто его воображение.

— Вы видите? Люк не боится, — сказала Лея с гордостью. Люк усмехнулся.

— Побег от парня с бластером, нацеленным на твою голову, не является страхом, Ваше Высочество, — резко возразил Хан. — Это разумно. Или вас не учили этому в школе принцесс?

— Полагаю, они были слишком заняты, обучая нас важности борьбы за то, во что мы верим, даже когда дело кажется нам безнадёжным, — отрывисто сказала Лея. — Или вас не учили этому в школе контрабандистов?

— Они научили меня, как оставаться в живых, принцесса. Вот и всё, чему я стараюсь вас научить.

— О, как я счастлива, что повстречала тебя! — бурно отозвалась Лея, впечатляюще высоким и дрожащим голосом. — Я не знаю, как мне удавалось протянуть так долго без большого и сильного создания как ты, которое печётся о моей безопасности.

Хан пожал плечами. — Ты сказала это, принцесса, не я.

— Да ладно тебе, Хан, — подстегнул его Люк. — Восстание могло бы действительно использовать тебя.

— От меня Восстанию не будет толку, если я умру, — произнёс Хан. — И от тебя тоже. Мы отправляемся через несколько часов — желаешь присоединиться к нам, добро пожаловать. Хочешь остаться здесь? Что ж… было приятно узнать тебя, малыш. И тебя тоже, принцесса, — сказал он Лее. Он протянул ей руку для пожатия.

Она в ответ скрестила свои руки.

Хан фыркнул. — Ну как знаешь. Пойдём, Чуи. — Вуки простонал унылое прощание, последовав за Ханом к главной ангарной платформе.

— Ты же не думаешь, что он действительно уезжает, не так ли? — спросил Люк, когда они ушли. Хан иногда мог раздражать, но всё ещё оставался хорошим пилотом — и другом.

А у Люка сейчас таких было немного.

— Надеюсь, что уедет, — сказала Лея сердито. — Чем скорее, тем лучше.

Но Люк подозревал, что она не это имела в виду. Судя по её лицу, она хотела, чтобы Хан околачивался рядом столько времени, сколько он и делал раньше.

А может быть, и больше.

— Ты же не думаешь, что он прав, не так ли? — нервно спросил Люк.

— Ни за что.

— На самом деле, на девяносто четыре целых и две десятых процента капитан Соло прав, — указал Ц-3ПО. — Особенно если вы учтёте…

— Ни за что, — твёрдо повторила Лея. — Я верю в Альянс. Мы защитим тебя, Люк. И, ты знаешь, я также верю и в тебя.

— Веришь? — спросил Люк, испытывая прилив радости.

— Конечно, — сказал Лея, будто это было очевидным.

— Ты уже доказал, что можешь смело встретить Империю и выжить. Звезда Смерти была самым мощным оружием, которое у них имелось. Что могло быть хуже, чем повстречаться с ней?

Люк вздрогнул. — Будем надеяться, что нам никогда не придётся об этом узнать.

Коммандер Реци Сореш долго поджидал такой возможности. Он знал, что каждый о нём думает. То, что он был всего лишь мозг на ножках, не имевший силы воли. То, что он был быстр в повиновении, но медлил проявлять инициативу. Он знал, что они насмехаются над ним, как всегда делала толпа — и поэтому они заплатят, как толпа всегда платит за собственное издевательство. Даже Илаани смеялась над ним, как будто она…

«Нет», — подумал он. Он не станет думать о предательнице или её сыне. Не в такое время. У него было много работы. Эта новая миссия могла стать возможностью окончательно проявить себя перед Императором. Если он встанет на сторону великого человека, то никто больше не станет насмехаться.

Никто из офицеров Императора не смог сравниться с Реци по амбициям, умственным способностям, решительности. И, определённо, никто не сравнится с его верностью. Цели Императора были его целями; желания Императора были его желаниями; воля Императора был его волей. Империя была его жизнью.

И он докажет это, как никто другой.

Сейчас он снова докажет это, так тщательно и впечатляюще, что никто другой, даже Император, не будет способен игнорировать его. И никто не сможет посмеяться.

Комлинк издал гудок о входящем сообщении. Сореш вывел его на экран. Пустые серые глаза, глубоко посаженные на бледном, угловатом лице, уставились на него. Бритая голова сменилась копной чёрных волос, которые заставили мужчину выглядеть по-человечески.

Внешность могла быть обманчива.

Мужчина не говорил. Он просто ждал приказаний; он был хорошо натренирован.

— У меня есть для тебя работа, — сказал Сореш.

Мужчина кивнул, всё ещё ожидая.

— Слишком опасно обсуждать это через канал связи, — продолжил он. — Как быстро ты сможешь попасть на Корускант.

— Мне нужно кое-что здесь закончить, — произнёс мужчина. — Затем должен выследить корабль. — Его голос был лишен эмоций. Как и его лицо — оно было бессодержательным, почти машиноподобным. Как будто он был дроидом, который неуклюже претендовал быть человеком. Но Сореш, знавший его лучше, чем кто-либо другой, понимал, что под кожей не скрывалось, ни одной механической детали.

Под его внешним обликом не было… ничего. Он звучал глухо, потому что таким и был. Сореш знал это — он убедился в этом.

— Я могу быть там через три дня, — сказал мужчина.

— Разделайся с этим. — Сореш отключил комлинк, не дождавшись ответа. Он знал, что мужчина будет слушаться. Скоро он прибудет на Корускант, и тогда Сореш натравит охотника на его жертву.

При одной мысли об этом странная дрожь прошлась у него по позвоночнику. Не было никакой причины, имевшей к этому отношение. У него есть надёжный, выверенный план. И ещё… У него было тёмное предчувствие, что он только что поставил печать на свою судьбу. Мужчина с пустыми глазами был натренирован убивать — он ничего не знал, кроме удовольствия от охоты.

И вскоре он увидит пилота, взорвавшего Звезду Смерти, в перекрестии прицела. Так почему же Сореш чувствовал, что только что подписал себе смертный приговор?

«Пусть будет так, — подумал он, представив, как его внутренний голос путешествует через тёмную пустоту галактики и шепчет на ухо пилоту. — В таком случае, ты и я умрём вместе».