Боже, Митч обожал эту женщину.

Он поднял «виновную» карту, усмехнувшись, когда увидел, что дополнительный туз пик приклеен к обратной стороне другой карты, облегчая тем самым его переворачивание.

— Думаю, у вас не было ни минуты покоя с этими двумя, да? — Джин и Ретт обменялись теплыми улыбками.

— Ты и половины всего не можешь себе представить, — ответил Ретт, закатывая глаза. — Но мы знаем, что они любят друг друга, пусть и демонстрируют это странным способом.

— У тебя есть братья и сестры, Митч? — Добрый взгляд Джин смягчил вопрос. Он сам заговорил об этом, верно?

— Э-э, нет. Я вырос в приемной семье. — Заметив виноватое выражение ее лица, Митч поспешил добавить: — На самом деле все не так страшно. Нельзя потерять то, чего у тебя никогда не было, я прав?

— Полагаю… — закусила она нижнюю губу. Митчу не нравилось видеть нотки сожаления в ее глазах. Джин не могла знать его историю.

Вернувшись в комнату, Бен направился прямиком к Митчу, чтобы спрятаться у него за спиной. Схватив Митча за плечи, он использовал его в качестве живого щита.

— Наверное, тебе лучше сдаться и взять на себя дежурство по кухне, — бросил Митч через плечо. Вот значит, каково это, иметь братьев и сестер?

— Уф… Ладно! — Выглядывая из-за Митча, Бен указал на Эверетта. — Но ты должен признать, сыграно отлично.

Эверетт фыркнул, склонив голову и положив руку на бедро.

— Да, да.

— Похоже, я как раз вовремя. — Линдси прислонилась к дверному проему, скрестив руки.

— О, отлично! Линдси, ты вернулась! Теперь можно начать ежегодную Охоту за Рождественскими подарками. — Джин заняла место перед камином. — Итак, все знают правила. Разрешается брать только тот подарок, на котором написано ваше имя. Не трогайте… — она стрельнула в Бена решительным взглядом, — повторяю, не трогайте то, что предназначено не для вас. — Она подняла связку бубенцов. — Все подарки следует принести сюда, чтобы мы открыли их вместе. Каждому полагается по два подарка. Помните, спальни и комната Митча вне зоны поисков. — Митчу понравилось, как это прозвучало, сильнее, чем он хотел признавать. Моя комната… — Готовы?

Все члены семьи согласно закричали и встали в позу, словно приготовившись к забегу.

Эверетт пересек комнату и остановился рядом с Митчем, наполняя пространство ароматом идеально ему подходящего древесного одеколона.

— Мама любит эту игру.

— Я уже понял, — фыркнул Митч.

— Митч, ты готов? — спросила Джин, подняв бубенцы в воздух.

— Давайте я сфотографирую всех перед стартом, а потом подожду здесь, чтобы сделать несколько снимков, когда начнете разворачивать подарки. — Он обошел комнату, щелкая фотоаппаратом, занимаясь именно тем, для чего здесь и находился. Решив, что материала для работы уже достаточно, он кивнул Джин.

— Отлично. Теперь ты готов? — повторила она свой вопрос. Увидев замешательство Митча, Джин пояснила: — Понимаю, ты не очень хорошо знаешь дом, поэтому не стала усложнять тебе поиск подарков.

— Моих подарков? — Он прочистил горло, сглатывая образовавшийся комок. И тут же почувствовал, как Эверетт подошел ближе, исходящее от него тепло немного успокоило нервы.

Взгляд Джин смягчился.

— Конечно. Я бы не оставила тебя без внимания.

Митч молча кивнул, боясь заговорить, иначе плотина, сдерживающая эти назойливые штуки, называемые чувствами, непременно лопнула бы.

— Хорошо… На старт! Внимание… Марш! — Она затрясла колокольчиками над головой, и наступил хаос.

Эверетт обхватил Митча за шею, проведя большим пальцем вдоль линии волос, совершенно не заботясь о том, что родители наблюдают за проявлением нежных чувств. Сжав пальцы последний раз, он рванул на поиски подарков.

Митч замер на несколько ударов сердца, пока Джин не появилась прямо перед ним.

— Не знаю, как раньше выглядело твое Рождество, но в этом году ты не один, ясно?

Он сумел кивнуть, тем не менее способность говорить не вернулась. Не оставляя себе времени на раздумья, он наклонился и поцеловал Джин в щеку.

— Спасибо, — наконец прошептал Митч, прежде чем отправиться на поиски.

Дом представлял собой лабиринт комнат с нелепым количеством шкафов. Он мимоходом заглядывал под старинные столы, за стулья и даже за шторы. Прошел мимо двери с надписью «спальня», явно размещенной для его удобства. Очутившись в другой гостиной, с книжными полками во всю стену, Митч медленно отодвинул тяжелую штору в цветочек.

Теплое дыхание коснулось уха:

— Нашел что-нибудь?

Он втянул воздух, кожа покрылась мурашками от испуга — ну, ладно, еще от прижимающегося теперь к его спине Эверетта. Митч прильнул к теплой груди, закрыв на секунду глаза.

— Да к черту! — прорычал Эверетт и, схватив Митча за руку, вытащил того в коридор. Он дернул дверь, оказавшуюся входом в какой-то чулан, и Митча, не давая ему опомниться, запихнули внутрь. Едва они оказались в темноте, как Эверетт припечатал Митча своим сильным телом к стене и впился в его губы.

Миллиарды фейерверков взрывались внизу живота, пока Митч пытался выдержать требовательный напор Эверетта. Их языки сталкивались снова и снова, влажные и жаждущие друг друга. С каждым поцелуем влечение к Эверетту становилось сильнее, вынуждая задуматься, какова вероятность, что он когда-нибудь им насытится.

Митч скользнул руками под рубашку Эверетта, наслаждаясь теплом кожи под кончиками пальцев. Внезапно заливший кладовку свет вынудил их резко отпрянуть друг от друга.

Натали стояла с распахнутыми глазами, прикрыв рот рукой.

— О боже, прошу прощения.

Митч медленно высвободил руки из-под рубашки, стараясь не рассмеяться над Эвереттом, который, остолбенев, смотрел на сестру.

— Там есть что-нибудь, Нат? — Проклятье, это был голос Бена.

— Нет, — пискнула она. — Здесь не на что смотреть. — Быстро закрыла дверь, оставив свет включенным.

Митч зажал рот ладонью, заглушая смех. Наконец, голоса брата и сестры Эверетта стихли. Он посмотрел налево и поморщился, кивнув головой в сторону полки.

— Надеюсь, это не кого-то из них.

Эверетт достал упаковку и, прочитав надпись, вздохнул с облегчением.

— Вообще-то, он твой. — Эв передал коробку, упакованную в бумагу с нарисованными пингвинами в шапках Санты. — Нам лучше снова разделиться, потому что, похоже, я не в силах от тебя оторваться.

— Не хотелось бы… но, наверное, ты прав. — Митч провел рукой по аккуратно завернутому подарку. — Иди первым и убедись, что горизонт чист.

— Хорошо. Встретимся в гостиной. — И словно возникшего между ними притяжения оказалось недостаточно, чтобы сбить Митча с толку, Эверетт наклонился и чмокнул в губы на прощание, как будто это была самая естественная вещь на свете.

Затем, открыв дверь, высунул голову и, видимо, обнаружив, что коридор пуст, ушел. Митчу потребовалась минута, чтобы прийти в себя. За последние несколько дней на него обрушилась смесь эмоций, и он готов поклясться, следующие дни окажутся еще запутаннее.

— Что делаешь? — спросил Джастин, сын Бена, подойдя к двери.

Митч посмотрел на руки.

— Нашел один из своих подарков.

Джастин пожал плечами.

— Круто. — Быстро заглянув внутрь и не найдя больше никаких коробок, он выскочил и побежал дальше по коридору.

Сделав глубокий вдох, Митч снова отправился на поиски. Когда все вернулись в гостиную, Джин потрясла бубенцами, разрешая тем самым начинать открывать подарки.

— Ой, мам, здорово! — воскликнула Натали, держа в руках пару клетчатых пижам, с оленем на кармане каждой рубашки. Митч оглядел комнату и у каждого, включая его, увидел такую же.

— Надеюсь, она тебе подойдет, Митч. Пришлось угадывать размер.

— Все идеально, Джин. Спасибо. — Господи, эта женщина действительно добивалась, чтобы его сердце разорвалось на части.

Джин кивнула.

— Мы все наденем их в канун Рождества. — Она указала на следующий подарок. — Давай, открывай.

Митч разорвал бумагу, улыбнувшись, когда обнаружил носки с Санта-Клаусом. Снова оглядевшись вокруг, заметил, что носки у всех разные. Одни с оленями, другие с елками или снеговиками. Остановив взгляд на Бене, Митч рассмеялся. В одной руке тот держал рождественские носки, а в другой — темный комочек.

— Серьезно, мам? Уголь? — засмеялся Бен.

— Не я устанавливаю правила, — произнесла она невинно. — Верно, дети? Похоже, кому-то следует научиться хорошо себя вести. — Все внуки с умилительной искренностью в глазах согласились с ней.

Митч сидел за маленьким столиком в углу, поглаживая пальцами мягкую фланель. У него никогда не было рождественской пижамы, тем более такой, благодаря которой он почувствовал себя членом семьи. Наконец-то, после всех этих лет.

Эверетт сел напротив, выставив ногу так, чтобы их икры соприкасались. Всего лишь незначительный жест… одно-единственное прикосновение, без намека на сексуальность… и напряжения Митча как не бывало.

— Ты в порядке?

— Да, — тихо ответил он, остановившись на этом. Поскольку меньше всего хотелось признавать, что сегодняшний день стал одним из лучших в его жизни. Из-за чего, когда придет время, уйти будет еще тяжелее.