ГЛАВА 11

— В жизни не видел столько пирогов. — Митч закатал рукава и вымыл руки, закончив помогать с выпечкой, которой, по всей видимости, семья занималась ежегодно в день перед кануном Рождества. Он даже не знал, что канун кануна Рождества вообще существует. Митч уже взял рецепты для журнала у Джин и Эверетта, а также сделал несколько отличных снимков поваров отца и сына Ремингтонов за работой. Теперь же собирался запечатлеть настоящего Мастера Пирогов — Джин. Эта женщина создала целую систему, где каждый получал задание и беспрекословно выполнял его… включая Бена, что считалось своего рода рождественским чудом. К тому же у нее имелась круговая диаграмма с цветовой разметкой — первая и единственная в своем роде, показавшаяся Митчу весьма полезной.

— Вечером, на Зимнем шоу Винодельни, — пояснил Эверетт, — увидишь, как дамы из теннисного клуба расхватают их, подобно стервятникам. Пироги разлетятся в рекордное время.

Митч встревоженно глянул на Эверетта.

— Прошу, скажи, что мы оставим несколько для себя. Я мечтал о пекановом пироге с тех пор, как испекли первый. И о яблочном… и тыквенном…

Все рассмеялись, явно не принимая сказанное им всерьез. Пирог — это же священная еда. Пища богов. Ну, по крайней мере, должен ею быть.

— Не смей рушить мои мечты о пирогах, Эверетт. Я близок к похищению.

— Похищению? — повторил тот с усмешкой одновременно с остальными членами семьи.

— Я не шучу. Не лишай меня пирогов. — Смех вокруг становился все громче. — Это будет некрасиво.

Подойдя ближе, Эверетт взял его за плечи.

— Не нужно сбегать с яблочным пирогом. Мы оставим для себя достаточно. Возможно, ты даже захватишь по одному домой.

Фу. Напоминания — отстой.

— Давай без фанатизма, Эв, — вмешался Бен, возвращая внимание Митча ко всем в комнате.

Эверетт отпустил одно плечо Митча, но не отошел, продолжая крепко держаться за другое, развернувшись лицом к семье. Понимает ли он вообще, что делает? А вот, судя по выражению лиц женщин, они, несомненно, все понимали и задумчиво наблюдали за происходящим. Черт, Натали уже застукала их с засунутыми друг другу в глотки языками.

Митч поднял взгляд на Эверетта и обнаружил, что тот смотрит на него в ответ. Боже, неужели в комнате закончился воздух? Дышать становилось все труднее, а температура, казалось, подскочила по крайней мере градусов на десять.

Эверетт прочистил горло.

— Разве ты не планировал показать мне фотографии для журнала?

— А? — О-о-о... спокойно, Митч. — Э-э, да. Фотографии… для журнала. — Он оглянулся на остальных Ремингтонов. — Нам нужно отобрать несколько фото. Вернуться в мою комнату… в гостиную! Вернуться в гостиную в гостевых апартаментах. Потому что мой ноутбук там. — Ради всего святого, заткнись уже!

Сжав его плечо сильнее, Эверетт негромко рассмеялся. Очевидно, того забавляла неспособность Митча составлять связные предложения.

— Хорошо. Ну, ладно. — Митч пересек кухню, а Эверетт последовал за ним.

Раздался смех, прежде чем одна из женщин произнесла:

— Что, черт возьми, сейчас произошло?

Бен не упустил возможность съязвить:

— Уверен, дверь Митча снова застряла.

Преодолев коридор длинными шагами, Митч безошибочно расслышал щелчок замка, когда за его спиной закрылась дверь в апартаменты.

— Боже. Прости. Теперь твоя семья, наверное, знает…

Эверетт потянул его за руку и, обхватив за талию, крепко прижал к себе.

— Прекрати болтать. — Накрыв губы Митча своими, он подталкивал того к острову. Набросившись друг на друга, они торопливо расстегивали пуговицы и молнии брюк.

Эверетт резко развернул Митча, одновременно стягивая с него джинсы и оголяя задницу, а тот уперся руками о холодный гранит острова. Обхватив стойку, Митч прикусил губу, сдерживая стон, когда Эверетт опустился на колени и раздвинул его ягодицы. Едва прохладный воздух коснулся нежной кожи, Митч ощутил меж бедер влажный жар языка.

— Твою ж мать, — прошипел Митч, стараясь не издавать громких звуков. Хотя, если прямо сейчас кто-то подойдет к двери, пусть пеняет на себя. Никаких оправданий.

Эверетт сплюнул и, используя влагу, легко проник пальцем через тугое колечко мышц. Боже, это было жутко развратно. Стоило Эверетту убрать пальцы, Митч зарычал от разочарования. Однако раздражение мгновенно исчезло, как только тот бросил два пакетика на столешницу.

— Охренительно круто, что ты пришел подготовленным. — Митч, сгорая от нетерпения, поглаживал свой болезненно твердый стояк, возбуждение нарастало, как снежный ком, пока Эверетт надевал презерватив и смазывал себя.

— Не думаю, что когда-нибудь смогу насытиться, — хрипло прошептал Эверетт, прикусывая ему мочку уха. — Хочу быть… — Митч сдавленно вскрикнул, когда Эверетт толкнулся внутрь, — здесь. Ох, блядь… почти как ореховый пирог…

Митч рассмеялся и застонал одновременно, почувствовав, как мышцы задницы сжались вокруг жесткого члена Эверетта.

— Нет, не произноси этого…

— Орехи снаружи… — Он подался назад, а затем снова вонзился в Митча, обхватив рукой яйца обоих.

— Ты все равно скажешь, да? — Митч сжал в кулаке ноющий ствол, оргазм неумолимо приближался, пробираясь вдоль позвоночника покалывающими волнами наслаждения.

— Липкий и теплый внутри… — ускоряя темп, Эверетт вбивался в Митча, выходя из него практически полностью и тут же погружаясь обратно на всю длину.

— Этнр, твоюма… охрн…, — бессвязно бормотал Митч, не в силах вымолвить ни слова.

— Поэтому он твой любимый, Митч? — Оттолкнув его руку, Эверетт принялся дрочить пульсирующий член Митча. — Потому что, уверен, теперь он станет моим фаворитом.

— Дай мне кончить, засранец.

— Насытился? — усмехнулся Эверетт ему в ухо.

— Ни с кем больше не поделюсь ореховым пирогомммм… — слова оборвались, Митч хрипло застонал, мощно кончая на шкаф перед ним. Дрожь охватила все тело, в глазах потемнело, мышцы так перенапряглись, что он едва держался на ногах.

Эверетт решительно надавил рукой на спину Митча, прижимая грудью к острову, и задрал его рубашку, оголяя спину. Выйдя из Митча, он сорвал и бросил пустой презерватив на пол. Тяжелое, рваное дыхание Эверетта сопровождали звуки шлепков, когда тот ритмично толкался членом в кулак. Ощутив прикосновение пальцев меж бедер, Митч догадался, куда именно смотрит Эверетт, пока доводит себя до разрядки. Дико развратный. Как же я это обожаю. Движения замедлились, и теплая жидкость выплеснулась на спину Митча, скапливаясь в ложбинке на пояснице, над изгибом задницы.

— Твою ж мать, — шипел Эверетт, все еще содрогаясь.

Отдышавшись, Митч сорвал бумажное полотенце с катушки и протянул Эверетту.

— Это было охренительно… а теперь вытри меня, чтобы я смог пошевелиться.

Эверетт протер спину Митча. После чего тот медленно выпрямился, каждая мышца теперь была приятно расслаблена.

— Я слегка увлекся, да? — виновато спросил Эверетт.

Ну, нет. Так не пойдет… Митч схватил его за рубашку и, учитывая, что ноги Эверетта все еще оставались скованными джинсами вокруг колен, аккуратно притянул к себе.

— Не припомню, чтобы хоть раз в жизни кончал так сильно. Продолжай увлекаться, друг мой, потому что, твою мать… — Он впился в губы Эверетта, примерно представляя, насколько развратно они сейчас выглядели — покрытые потом, со спущенными до колен штанами и с запахом спермы на коже — но ему было плевать. Митч поместит это воспоминание ко всем остальным, накопленным за несколько дней… и прибережет их на черный день, когда снова останется один.

Разорвав поцелуй, он фыркнул:

— Удачи тебе вернуться к себе в таком виде.

Оценив состояние одежды, Эверетт скривился.

— Да уж. У тебя сохранилась футболка, которую я одолжил в первую ночь? Придется надеть ее.

— Сейчас принесу. А ты пока спрячь свой большой член и открой окно. Здесь жутко воняет сексом.

Через несколько минут Митч вернулся с футболкой. Быстро переодевшись, Эверетт взглянул на время.

— Проклятье, осталось всего полчаса до отъезда на винодельню.

— Тогда нам лучше поторопиться.

Митч почувствовал приятное тепло в груди, когда Эверетт потянулся к нему и оставил еще один сладкий поцелуй.

— Скоро увидимся.

— Буду ждать. — Возможно, настало подходящее время признать, что он вляпался по уши? Ведь не успел Эверетт уйти, Митч уже скучал по нему.

Зимнее шоу Винодельни полностью оправдывало свое название. Митч никогда не видел столько огней в одном месте. Конечно, елку в Рокфеллер-центре украшало множество гирлянд, но ей приходилось соперничать с огнями целого города. Здесь же… На территории винодельни царили тишина и безмятежность, к тому же ее окружали обширные поля соседних ферм и лесные участки.

И огни. Ей-богу, самолет сумел бы совершить по ним безопасную посадку. Бесконечные ряды мигающих лампочек освещали ночное небо, вспыхивая разными цветами в такт звучащей Рождественской музыке.

Мягкое каберне-фран из винодельни разлилось теплом по телу Митча, а в воздухе витал потрясающий аромат жареных каштанов и горячего шоколада.

Но все это не могло сравниться с мужчиной рядом с ним. Они не отходили друг от друга с той секунды, как вышли из машины. Митч прежде не испытывал желания держать кого-то за руку, однако сейчас мечтал получить право схватить Эверетта и открыто объявить своим.

Семейство Ремингтонов весь вечер сверлило их любопытными взглядами — особенно после того, как Эв, отнюдь не грациозной походкой, вернулся в свою комнату после спонтанного секса. Никто не сказал ни слова, включая Бена, хотя Митч подозревал, что за это следует благодарить Кристи. Тот уже открыл рот, явно приготовившись намолоть очередной хрени, но, стоило его жене откашляться и приподнять бровь, Бен покорно свесил голову, пробормотав: «Хорошо».

— Здорово, правда? — Эверетт подошел к Митчу сзади. Засунув руки в карманы, он стоял неподвижно, но исходящее от него тепло защищало Митча от пронизывающего холода декабрьской ночи.