Митч снова посмотрел на Эверетта, определившись с решением.

— Да, я в деле.

Отлично, если спустя несколько лет, глядя на эту фотографию, они пожалеют, что на ней изображен Митч, по крайней мере, тот сможет ответить, что пытался.

Установив камеру на штатив и дождавшись, когда все приготовятся, он выставил таймер. Фойе, где стояла огромная, ярко украшенная, десятифутовая ель, многие посчитали бы идеальным местом для семейного фото, однако это было не в стиле Ремингтонов. Нет, вместо этого все собрались перед милой елкой в гостиной, украшенной детскими ручными поделками, а также гирляндами из нанизанных на веревки попкорна и клюквы. Натали и Уинстон расположились слева от мерцающего рождественского дерева, рядом Майки, разумеется, в эльфийской шапочке с ушками на голове. Бен и Кристи заняли другую сторону, а Джин и Ретт встали в центре, перед ними присели Линдси и Халле вместе с остальными детьми.

И, наконец, свое место занял Эверетт: он стоял рядом с отцом и протягивал руку Митчу.

Сомнение попыталось закрасться обратно, тем не менее Митч жестко велел тому идти на хрен, направляясь в объятия Эверетта. Ладони вспотели, возможно, даже дрожали, однако он врезал бы любому, кто посмел бы обвинить его в нервозности. А впрочем, плевать. Он жутко боялся дурацкой фотографии, но в то же время невероятно сильно ее желал.

Получилось множество удачных кадров со счастливыми улыбающимися Ремингтонами, только Митч знал, больше всего ему понравятся снимки с «безумными лицами». Те, которые показывают настоящие эмоции и какими эти люди являются на самом деле. Богатство семьи Эверетта заключалось не в их деньгах и имуществе, а в изобилии безграничной любви и радостных воспоминаний, которых с лихвой хватит на всю жизнь.

— Ладно, дети. Пора спать, а то здоровяк в красном не сможет вас навестить. — Натали начала собирать детей, направляя их в спальни.

— Да, пора спать, — согласилась Кристи, подмигнув Бену.

— Они правда смогут уснуть, зная, что Санта придет сегодня? — Эверетт изобразил удивление, и щеки Митча залил румянец. — Ты понял, о чем я. — Он шлепнул Эверетта тыльной стороной ладони по груди, а затем сел на диван.

— В конце концов, да, но Натали и Кристи проследят, чтобы они больше не выходили. — Бен махнул рукой в сторону Митча. — У нас еще много дел, поэтому не расслабляйся.

Митч фыркнул, язвительно подняв бровь.

— Какие еще остались дела, кроме как положить подарки под елку?

Эверетт скрестил руки на груди и, ухмыляясь, покачал головой. Бен медленно подошел к нему и громко прошептал:

— Думаешь, это его все-таки сломает? В смысле, он зашел так далеко, но эта часть испытаний ставила взрослых мужчин на колени, слезы текли по их лицам, пока они сжимали в руках части кукольных домиков.

Что он несет?

— Даже не знаю. Я возлагал на него большие надежды, но… — Эверетт снова покачал головой, скептически поджав губы. — Может, стоит доверить ему что-то полегче? Например, раскладывать подарки в чулки над камином?

— О чем, блин, вообще речь? — спросил Митч, глядя на братьев, в то время как те, рассматривая его, продолжали.

— Возможно, но сегодня доставили коробку, — ответил Бен, поморщившись, когда бросил на Эверетта веселый взгляд.

Изумленно распахнув глаза, Эверетт прошептал:

— Гоночный трек?

Бен хлопнул Эверетта по плечу, с сочувствием глядя на Митча.

— Гоночный трек.

Митч начал складывать услышанное воедино, и его охватила паника. Они ведь не всерьез, правда? Он понятия не имел, как собрать этот чертов гоночный трек.

— Мальчики, оставьте Митча в покое. Бен, этот трек — полностью на твоей совести. — Джин протянула руку, и, удивительно, но Митч принял ее, не раздумывая. Встав рядом с ней, он прищурил глаза, заметив, что Эверетту с Беном уже не удавалось сохранить напускную серьезность на лицах. — Мы принесем готовые подарки. — Она вывела его из комнаты и зашагала по коридору. — Они хранятся в кабинете в задней части дома. Дети туда не ходят, но на всякий случай… — Она позвенела ключами, свисающими с браслета на ее запястье.

Отперев дверь и заглянув внутрь, Митч словно очутился во сне наяву. Зеленые, золотые и красные… с блестками, с огромными бантами — подарки всевозможных форм и размеров лежали на каждой поверхности в комнате.

— Вау. Вы, ребята, не мелочитесь.

— Ну, не забывай, мы — семья из четырнадцати человек. Дети знают, как нам повезло. Я просто всегда верила, что они могут узнать, насколько важно отдавать другим, и в то же время все еще оставаться детьми. — Она коснулась его руки, в ее голубых глазах промелькнуло беспокойство. — В этом есть смысл?

Митч почувствовал, как она засомневалась, что, возможно, все это чересчур, однако, обходя комнату и касаясь подарков, упакованных в гладкую, разноцветную оберточную бумагу, он так не думал.

— Конечно, есть. Ни один ребенок не заслуживает расти в условиях, в которых рос я. Думаю, в каком-то смысле, это повлияло на мою способность чувствовать, понимаете? Мне никогда не позволяли побыть просто ребенком, едва ли, хотя обращались со мной нормально. — Митч тяжело сглотнул, вытирая вспотевшие ладони о пижамные штаны. — И к тому же, хоть я не очень разбираюсь в детях, не сложно заметить — в вашей семье дети не избалованы.

Джин выдохнула, одарив Митча теплой улыбкой.

— Они хорошие дети, правда? — Любовь, которую она испытывала к ним, ярко светилась в ее глазах. Взяв красный бархатный мешочек, она начала наполнять его подарками. — Знаешь, Митч, Рождество не имеет возрастных ограничений. Сейчас ты можешь получить все, чего тебе не досталось в детстве… даже семью.

Потеряв дар речи, он силился что-то ответить, но, вероятно, походил на гуппи, хватающую ртом воздух. Митч никогда не задумывался о том, чтобы изменить жизнь и восполнить все то, чего оказался лишен в детстве. Слишком долго он оставался сам по себе, но Джин была права, так ведь? У него не было нормального детства по независящим от него причинам, зато сейчас ничего не мешало добиться всего, чего он пожелает, правда? Ну, в разумных пределах…

— Что тут происходит? — Мускулистое тело Эверетта возникло в дверном проеме. Подозрительно нахмурившись, он переводил взгляд от Митча к матери и обратно.

— Ничего, — выпалил Митч.

Одно дело — перебирать в голове открывшиеся внезапно возможности, и совсем другое — озвучивать их парню, с которым сейчас трахаешься, — он посмотрел на Джин и мысленно выругался. А как насчет того, чтобы держать при себе размышления с рейтингом «детям-до-тринадцати» рядом с матерью того самого парня?

— Ла-а-адно, — Эверетт пожал плечами и шагнул в комнату. — Тогда давайте покончим с этим. Я выдохся.

Они запихивали в каждый мешок максимальное количество подарков, надеясь унести все за минимальное количество заходов. Митч рассмеялся, когда Бен выругался и покрутил в воздухе кусок пластиковой дорожки, проговорив одними губами «Откуда?!». Судя по всему, Митчу несказанно повезло, что его спасли от сборки злополучного трека.

Как только все пространство вокруг елки оказалось полностью завалено подарками, а чулки заполнены, Эверетт зевнул рядом с Митчем.

— Готов?

Тело Митча изнывало от усталости.

— Хочешь сказать, есть еще?

Эверетт хмыкнул.

— Спать.

— О, слава богу. Да, готов.

Митч не сомневался, шок на его лице был виден с космической станции, когда Эверетт взял его за руку и объявил всей семье, что они уходят. Вместе. В гостевые апартаменты. Напряжение, о котором он и не подозревал, испарилось. Это была их предпоследняя ночь вместе, однако признание, что он мечтает заснуть, обернувшись вокруг Эверетта, давалось с трудом. Ничего сексуального, всего лишь чувствовать его рядом.

Усталость густой тяжестью нависала над ними в воздухе, пока они рука об руку направлялись в спальню. Затем молча почистили зубы. Митч с трудом проигнорировал бабочек в животе, заметив зубную щетку Эверетта рядом со своей. Они все еще вели опасную игру, притворяясь, что не происходит ничего особенного. Тем не менее, уютно устроившись рядом с Эвереттом и начиная проваливаться в сон, Митч подумал, что Джин на самом деле права. Рождество не имеет возрастных ограничений, и в этом году Митч хотел получить Эверетта.