Глава 6 Никко

— Никко, дружище, что стряслось?

— Привет, Дариус, — я кивнул невысокому коренастому парню за стойкой, пока Энцо и Маттео осматривали помещение.

— Уже пришло время? — он одарил меня улыбкой во все тридцать два зуба.

— Верно. Ты готов?

— Я еще не пропустил ни одного платежа. Я сейчас вернусь. — Он исчез за дверью.

— Что это за дерьмо? — Энцо хмыкнул, держа в руках какое-то странное блюдо.

— Это ломбард, кузен. То, что мусор для одного человека – сокровище другого.

— Не очень подходит, если хочешь знать мое мнение, — Энцо ухмыльнулся Маттео. — Это из-за меня, или каждый месяц это занимает больше времени?

— Расслабься, Э, — ответил я. — Ты же знаешь, что Капицола давит.

— Хорошо, мальчики. — Дариус вернулся с коричневым конвертом. — Я выбил большую часть, но мне нужно еще немного времени...

— Дариус, — раздраженно выдохнул я. — Тебе известны правила сделки. Мой отец позволяет тебе торговать твоими труднодоступными предметами из магазина, а взамен его ждет сокращение прибыли.

— Знаю, Никко, знаю. Просто Капицола поддает жару. На днях его Парни снова появились здесь, предлагая помочь мне переправить часть моих запасов. Сказали, что я могу переехать в один из его модных магазинов в городе.

— Ты действительно думаешь, что они позволят тебе торговать этим дерьмом там?

— Энцо, — предупредил я. Дариус был гордым человеком. Меньше всего нам было нужно, чтобы Энцо проявил неуважение к его бизнесу – во всяком случае, законному.

— Знаю, знаю, — мой кузен отмахнулся от меня и вышел из магазина.

— Здесь должна быть вся сумма, Дариус. Я не могу вернуться к боссу с недостачей.

— Всего пару дней, Никко. Пожалуйста. Торговля здесь уже не та, что раньше.

Маттео поймал мой взгляд и покачал головой. Он знал, в чем дело. Мы оба это знали. Если бы ты уступил хоть пару сантиметров, такие люди, как Дариус, запросто отмахали бы чуть больше полтора километра. Его ломбард, возможно, переживал сейчас трудные времена, но его побочный бизнес, связанный с контрафактной продукцией и предоставлением высокопроцентных займов людям в Ла-Риве и вокруг Романи-сквер, процветал.

— Иди еще раз проверь сейф, Ди, — я откинул одну полу куртки, показывая ему пистолет. — Тут же что? Не хватает двух или трех сотен? Я уверен, что если пороешься поглубже, обязательно найдешь их.

Он запаниковал, это отразилось у него на лице.

— Ну же, Никко, мы же друзья, не так ли? Мне просто нужно...

— Не усложняй ситуацию, Ди. — Моя рука скользнула под куртку. — Иди за деньгами, или я заставлю тебя их мне достать.

— Черт, конечно. Хорошо. — Он провел рукой по редеющим волосам.

— А что у него за дело? — Пока мы ждали, Маттео барабанил пальцами по стойке.

— Хрен его знает. — Я не сомневался, что Капицола послал своих людей, чтобы они напугали местных бизнесменов. Он хотел, чтобы люди были напуганы, готов был давать им ложные обещания и пробуждать в них несбыточные мечты о лучшей жизни за рекой.

Но такие парни, как Дариус, использовали бы любой предлог, чтобы попытаться уклониться от уплаты.

Он вернулся через пару минут и шлепнул на стойку конверт.

— Там все, можешь пересчитать.

— Я доверяю тебе, Ди. — Я сунул конверт во внутренний карман. — В то же время в следующем месяце.

— Да, да. Может быть, поинтересуешься у своего старика, что он собирается делать с Капицолой. Это дерьмо выходит из-под контроля, Никко. Я слышал, что дом Горацио сожгли, уничтожили половину его запасов. Ходят слухи, что Капицола готов использовать любые средства, чтобы заставить людей продавать.

— Неужели? — Я вопросительно приподнял бровь. — Ну что ж, можешь разнести слух, что Ла-Рива, Романи-сквер и все, что к западу от реки, по-прежнему принадлежит Антонио Марчетти.

— Так какого хрена босс ничего не предпринимает? — Дариус уставился на меня.

— Приятно иметь с тобой дело, Ди, — сказал я, обрывая разговор, пока все не вышло из-под контроля. — Увидимся в следующем месяце.

Маттео вышел вслед за мной из магазина.

— Похоже, они думают, что дядя Тони может просто убрать его. Черт возьми, это же Роберто Капицола. Такой удар мог бы вызвать у него все виды жара.

— Вот именно, — отрезал я. — Но Капицола это знает. Вот почему он оказывает давление на местный бизнес, потому что знает, что у моего отца связаны руки.

— Это чушь собачья, вот что это такое. — Энцо подошел к нам.

— Да, но будет только хуже, пока не станет лучше. — Вибрация моего мобильного телефона привлекла мое внимание. Я вытащил его и просмотрел текст входящей СМС-ки.

— Нам нужно быть дома, — сказал я.

— Дядя Тони? — спросил Маттео, и я кивнул.

— Кто же еще.

— Как ты думаешь, чего он хочет?

— Черт его знает, — сказал я Энцо, когда мы забрались в его полностью восстановленный «Понтиак ГТО». — Ты же знаешь, как это бывает. Когда босс зовет, мы прибегаем на зов.

Маттео нырнул на заднее сиденье, упираясь коленями мне в спину.

— Тебе нужно купить машину побольше. — Я посмотрел на Энцо, а он лишь ухмыльнулся. На его международном наречии это означало: «пошел бы ты».

— Может быть, у него есть для нас другая работенка.

— Мы еще не знаем, чего он хочет, — проворчал я.

Но интуиция подсказывала мне, что ничего хорошего из этого не выйдет.

Поездка обратно в наш район заняла минут пятнадцать – достаточно времени, чтобы Энцо успел рассказать нам о трехходовочке, которая у него была прошлой ночью.

— Я удивлен, что твой член не отвалился, — сказал я. — От слишком частого использования.

— Скорее, от обилия возможных болезней.

— Да пошел ты, Беллатони, я предохранялся каждый раз.

— Так она сказала.

— Что с тобой, Никко? Я слышал, ты сегодня пробрался в класс Мандрейка?

— На философию? — Энцо взъерошился, его вопросительный взгляд впился мне в лицо.

Твою же мать.

Я быстро провел рукой по волосам, надеясь уклониться от вопроса Маттео, но он был похож на собаку с костью.

Они оба были такими.

— Просто хотел напомнить ему, что мы здесь, наблюдаем.

— Я думал, он уладил все с дядей Тони.

— Верно. — Я пожал плечами, пытаясь изобразить безразличие. Мандрейк честно заплатил долг, который он заработал в одном из игорных заведений моего отца, но это был не первый раз, когда мы наблюдали за кем-то, чтобы убедиться, что он не стал занозой в заднице.

— Идешь против приказа старика? — усмехнулся Энцо. — Как будто у тебя есть желание умереть или что-то в этом роде.

— Оставь это, Энцо. Эти уроки теории бизнеса – чертовски скучная вещь.

— А философия лучше? Это бессмысленное дерьмо.

— Зато полно горячих зубрилок, верно? — Маттео ухмыльнулся мне в зеркало заднего вида, откинув с глаз светло-каштановые волосы. — Может быть, я приду в следующий раз, чтобы проверить потенциальных кис...

— Вы двое думаете о чем-нибудь, кроме своих членов?

— С каких это пор ты не думаешь своим? — Энцо вопросительно приподнял бровь.

— Я просто... Черт, я не знаю.

Я знал, и у нее были глаза цвета меда.

— Ты весь уик-энд была напряжен. Тебе нужно либо бороться с этим, либо потрахаться. И ты уже надрал задницу Дому, так что я думаю, мы все знаем ответ, который ты ищешь. Просто позвони Рейне и все уладь. — Его рука крепче сжала руль, когда мы пересекали мост, разделяющий Верону и Ла-Риву.

— Да, просто рули. На сегодня я уже достаточно наслушался твоего дерьма. — Я откинулся на кожаный подголовник, наблюдая за проносящимся мимо городом. Пейзаж менялся по мере того, как вы продвигались по направлению к Ла-Риве. Дома были поменьше, с потертой краской и заросшими газонами. Усталый и забытый, это был неплохой район, но он не был в той же лиге, что и его более яркий и престижный аналог за рекой.

Энцо легко ориентировался в здешних улицах. Мы здесь выросли. Играли на тех самых блоках, мимо которых сейчас проносились. Район Ла-Рива был нашим домом. Каждое воспоминание из детства, хорошее и плохое, а иногда и просто уродливое. Это место было у нас в крови.

И это было мое наследие.

В то время как Роберто Капицола и его Парни в городе контролировали три крупнейших города округа Верона — Роккафорте, Юниверсити Хилл и Верона-Сити, мой отец владел улицами Ла-Рива и Романи-сквер и отказывался отдать их человеку, которого ненавидел больше всего на свете.

Было чертовски забавно, что Капицола пытался осложнить жизнь моему отцу из-за его связей, когда те самые деньги, которые привели старика Роба туда, где он был сегодня, были запятнаны кровью его врагов.

Отчасти поэтому я был так поражен, увидев Тристана Капицолу, старшего племянника Роберто, околачивающегося вокруг Лины. Он был подлым сукиным сыном, которому нравилось выставлять напоказ имя своей семьи. Все знали, что когда-нибудь он займет место дяди, примет на себя бразды правления, но, к несчастью для него, у Роберто уже был наследник.

Дочь.

Не то чтобы кому-либо доводилось видеть ее уже много лет. Роберто, очевидно, держал ее взаперти в их поместье в Роккафорте. Поговаривали даже, что она умерла. Я в это не верил. Я считал Капицолу умным человеком. Человеком, который отрекся от испорченной истории своей семьи, но не забыл, что значит иметь врагов. Такой человек, как Роберто Капицола, был неприкасаем; у него было слишком много друзей в высших кругах власти, он слишком часто мелькал на публике. В отличие от его семьи, его дочери.

Вид дома моего детства заставил меня оборвать свой внутренний монолог. У меня всегда были смешанные чувства по поводу возвращения сюда. С тех пор как пять лет назад ушла моя мать, он казался пустым. Это была одна из причин, почему я так легко согласился поехать в МУ. Я не выбирал университет, по крайней мере, не тогда, когда моя жизнь уже была расписана поминутно. Но если это означало, что мне придется уехать из этого дома, хотя бы ненадолго притвориться, что моя жизнь принадлежит мне, тогда я согласился с этим легко.

Другая вещь, привязывающая меня к этому месту, помимо обязательств и верности, в настоящее время бежала по подъездной дорожке в пелене непослушных кудрей, окутанная мягким смехом.