Глава 4

Вашти

Думаю, я провалила большинство своих экзаменов. Была рассеяна, думая только о встрече с мужчиной с красивым лицом и дружелюбной улыбкой. Я потратила два часа своего времени в интернете, чтобы узнать все, что можно о его церкви. В сети было немного. Некоторые называли это культом, но католицизм тоже называли культом. В наши дни любая религия рассматривается как культ. Я верю, что Бог не зря дал мне эту возможность. Что у Бога для меня есть более важная цель, и что быть хорошей и верной женой Эзре может быть большим призванием, чем остаться здесь.

Нервничаю, когда епископ и человек, которого он назвал пророком, забрали меня сегодня утром. Мне сказали собрать свои вещи. Не думаю, что когда-нибудь вернусь в монастырь. У меня не было времени с кем-то попрощаться. Мать-настоятельница пожелала мне всего наилучшего и захлопнула дверь машины так, словно была счастлива наконец избавиться от меня. Я старалась быть хорошим ребенком, действительно старалась, но этого никогда не было ей достаточно. Я буду хорошей женой.

Теперь, стоя под огромными оливковыми деревьями во дворе храма — они очень чутко обозначили, что это не церковь. Что в церковь я пойду в другой раз, но эта встреча состоится в их храме, который является священным. Бог — это Бог, не так ли? Неважно, где и как мы ему поклоняемся, он остается тем же. Мне сказали сесть за небольшой стол из кованого железа под деревьями, двое же мужчин остаются стоять. Перешептываются между собой, что-то о Наоми. Я наблюдаю, как листья качаются на ветру, играя с солнечным светом. Здесь так мирно, в монастырской церкви я никогда не чувствовала спокойствия, то было место осуждения и строгой критики.

Подняв взгляд, я вижу приближающегося Эзру и еще одного молодого человека, пожилые мужчины приветствуют их и быстро уходят. Внезапно, оставшись наедине с Эзрой и его товарищем, я начинаю нервничать и сомневаться в своем решении. Его улыбка и мягкие взгляд немного успокаивают меня, но мое сердце все еще бьется о ребра. Я никогда не разговаривала с мужчинами раньше. Однажды я поговорила с мальчиком в воскресной школе и получила за это шесть ударов плетью. Моя задница горела после этого несколько дней. Хорошие девочки не разговаривают с мальчиками, мальчики грязные и плохие.

— Здравствуй, Вашти. Я Джозеф, — приветствует меня его друг. На меня не распространяется рукопожатие, которым обменялись мужчины. — Это Эзра. Мы присядем с твоего позволения.

На щеках Эзры появляется румянец, когда он смотрит на меня.

— Я был назначен пророком следить за вашей встречей. Я ваш старейшина и буду направлять вас обоих, — говорит он, садясь между нами. Буфер, поглощающий всю нервную энергию, которая исходит от нас обоих. — Ты приняла предложение Эзры. Тем самым ты приняла его веру и согласилась на заключение брака в соответствии с традициями и ритуалом Церкви двух Божеств.

Я киваю, не совсем понимая, на что согласилась, но бабочкам, танцующим у меня в животе, все равно. Не могу отвести взгляда от Эзры, его глаз цвета камня. Серых, но, в то же время, синих, если этот камень повернуть под другим углом. Его светло-русые волосы коротко острижены сзади и по бокам. Думаю, он красивый мужчина. Понятия не имею, какие бывают красавцы, но он мне нравится больше, чем Джозеф.

— Пожалуйста, ответь на мои вопросы, Вашти. Это важно.

— Да, да. Я приняла его предложение и его веру, — отвечаю я, не глядя на человека, задающего вопросы.

— Хотела бы ты узнать больше об этих традициях и ритуалах? — спрашивает он.

— Нет, думаю, я понимаю.

Нахмурившись, он смотрит на Эзру.

— Ты уверена? Все может быть иначе, чем ты ожидаешь.

— Уверена. Я согласна стать его женой.

Мне было разрешено в течение десяти минут поговорить с Эзрой, пока Джозеф ждал у дверей храма. Мне было не разрешено прикасаться к нему, как и ему ко мне. Я не могла скрыть своей улыбки каждый раз, когда он смотрел на меня, и чувствовала, что краснею. Было и другое ощущение, которого я не понимала, но это чувствовалось как что-то хорошее и плохое одновременно. После встречи меня отвезли в дом его отца, где я должна была жить, пока шли приготовления к нашей свадьбе. Все это казалось нереальным, захватывающим и чересчур правильным.

Ошибка. Ошибка. Ошибка.

Иезекииль, мой будущий тесть — холодный человек. С тех пор, как приехала, я ни разу не видела, чтобы он улыбнулся. Мириам и Дина продолжают смотреть на меня с подозрением, и я могу это понять. Я посторонний человек, они меня не знают и думают, что я здесь для того, чтобы забрать у них их сына.

Мне понравилась Дина — она самая милая. Сначала я была шокирована тем, что мужчина имеет двух жен... это ненормально. Когда Дина объяснила мне, что это их путь, и они с Мириам счастливы, я почувствовала к ней жалость. Была обеспокоена тем, что Эзра захочет двух жен, но она сказала мне, что мне не о чем беспокоиться. Его избранная пропала. Я не совсем поняла, что она имела в виду, но мне стало легче. Каждый вечер во время молитвы она сидит рядом со мной. Это единственный раз в день, когда вся семья собирается вместе. Думала, что мое время здесь будет потрачено на то, чтобы узнать Эзру, но нам не разрешается быть с ним наедине, и мы видимся с ним только в присутствии кого-нибудь. Вместо этого меня учат заботиться о доме и тому, как быть хорошей женой в глазах Господа.

Сегодня вечером Иезекииль попросил нас присоединиться к нему в его кабинете после молитвы, и это вызвало у меня тревогу. Открыв глаза, я украдкой смотрю на Эзру, но его глаза остаются закрытыми, когда он разговаривает с Богом. Мне нравится, что он так глубоко верит и следует слову Его во всех сферах своей жизни. Когда Иезекииль говорит «аминь», я вздрагиваю и стараюсь скрыть свой страх перед человеком, стоящим во главе этого дома.

Эзра молча следует за своим отцом, а я иду за ним в кабинет его отца. Я не была в этой части дома, это запрещено, если тебя не пригласят. Эзра придерживает дверь, позволяя мне войти, и закрывает ее за мной. Проглотив комок в горле, я оглядываюсь вокруг, осматривая комнату. Книжные шкафы высотой доходят до потолка, и пахнет сигарным дымом.

— Присаживайтесь, давайте начнем, — говорит Иезекииль.

Он усаживаетс в одно из кожаных кресел, стоящих рядом с небольшим деревянным шахматным столиком. Мы садимся напротив него.

— Пророк назначил дату, — говорит он, и я замечаю, что Эзра выпрямился. — У него не так много времени, поэтому мы начнем подготовку сегодня.

Мне трудно дышать, и я хочу с криком выбежать из комнаты. Я полагала, что у нас будет больше времени.

— Ты готов, сын?

Он не обращается ко мне, только к Эзре, который согласно кивает.