Глава 12

Мы ужинали, сидя на полу в гостиной Кайленда перед дровяной печью, расположив тарелки на журнальном столике. Еда никогда в жизни не была такой вкусной. В доме было тепло, мой живот был полон, и я почувствовала себя по-настоящему счастливой. Может быть, мне не следовало так радоваться, но я ничего не могла с собой поделать. Я могла бы смириться с тем, что Кайленд вскоре уезжает. Могла бы смириться с тем, что он не оглянется назад. Но что будет со мной, если мы сблизимся? Буду ли я в порядке? Возможно, нет. Но что-то тянуло меня к нему, что-то, чему мне было трудно сопротивляться, что-то, что чувствовалось так хорошо, что я не хотела сопротивляться. Наконец я поняла, что такое влечение. Поняла, что чувствовали мама и сестра, и я, наконец, поняла, почему Марло не хотел испытывать боль от того, что все это закончится. А в моей ситуации я уверена, что это закончится. Возможно, так даже лучше. По крайней мере, я не буду ошарашена, когда он упакует свою сумку и уедет. У меня будет время подготовиться. Но если я выиграю эту стипендию, мы оба упакуем наши сумки... хотя и для разных жизней. Но я все еще хотела быть здесь, рядом с ним. Была ли я неправа, думая, что этот маленький кусочек счастья, каким бы временным он ни был, стоил ощущения боли в будущем?

— Ну, и кто теперь задумчивый?

Я вздрогнула, посмотрела на Кайленда и засмеялась.

— Нарушаю собственное правило, — засмеялась я.

Он усмехнулся, а затем замолчал.

— Я очень рад, что ты здесь. На случай если тебе интересно, этот день был... невероятным. Ты невероятная, я хочу, чтобы ты это знала.

— Почему звучит так, будто ты меня выгоняешь?

Кайленд покачал головой.

— Напротив, я надеюсь, что ты останешься. Я бы очень хотел, чтобы сегодня ты осталась здесь, со мной.

— Мне бы тоже этого хотелось, — прошептала я.

Он выдохнул и улыбнулся, как будто от моего ответа испытал облегчение.

В дверь постучали, и мы в замешательстве посмотрели друг на друга. Кайленд замер, словно раздумывая, открывать или нет. Но потом мы услышали безошибочный звук банджо за его дверью. Я начала смеяться.

— О, Боже, лейся самогон.

— Вот черт, — тоже смеясь, ответил Кайленд.

Он подошел к двери, и я поднялась на ноги, натягивая на себя одеяло. Я не была одета должным образом, но, насколько мне была знакома группа деревенских жителей за его дверью и их любовь к самогону, они этого точно не заметят.

Кайленд распахнул дверь, и мы, смеясь, слушали группу пьяных деревенщин, исполняющих собственную версию «Jingle Bells», играя на банджо, на самодельных музыкальных инструментах и распевая, громко смеясь. Они были ужасны и смешны одновременно. В основном потому, что были пьяны в стельку. Я не могла перестать улыбаться.

Старушка Салли Мэй, у которой во рту осталось всего три зуба, взяла Кайленда за руку и потянула за собой танцевать, заставляя его громко смеяться. Мое сердце сжалось от вида искреннего счастья на его лице. И на мгновение мир замедлился, остался только Кайленд и его смех. Выражение радости усилилось, когда он закружил старушку, и сделал джентльменский поклон в конце, пока она, смеясь, сделала реверанс. Наблюдая за ними, я опиралась на дверную раму для поддержки.

Они предложили нам отпить самогон из их кувшина. Я сделала пару глотков и закашлялась, на вкус он был, как жидкость от аккумуляторной батареи. Кайленд сделал то же самое, поморщившись и вытирая рот тыльной стороной ладони. Затем они пустились в пляс по заснеженной дороге, и их музыка растворилась в ясной холодной ночи.

Кайленд закрыл дверь и протянул мне руку. Я схватила ее, все еще придерживая одеяло другой. Внезапно он закружил меня, как делал с Салли Мэй, я рассмеялась и припала к его мускулистой груди. У него было самое прекрасное тело — стройное, но с мускулами, с широкими плечами и узкой талией. Кайленд не сможет принадлежать мне вечно, поэтому мне хотелось насладиться им, пока я еще могла.

— Они сумасшедшие, — сказал он, ухмыляясь.

— Да, — согласилась я, смеясь. — Но потрясающие.

Кайленд потянул меня за собой в спальню, где мы со смехом упали на кровать. Он поцеловал меня, от веселья не осталось и следа, когда поцелуй стал глубже. Простонав, я обвила руками его шею и провела ногтями по его голове.

Кайленд застонал, и этот стон послал волну покалывания между моих ног. Неужели секс для всех был таким? И как тогда пары, которые действительно влюблены в друг друга, вообще покидают свои дома? Если бы Кайленд был моим, если бы мы были вместе и жили в этом доме, я бы хотела держать его в пастели весь день.

Я засмеялась ему в рот, и он отстранился.

— Что смешного?

— Ничего. Мне просто нравится секс.

— Ты еще не занималась сексом, — ответил он, проводя своим носом по моему.

— Ты мог бы это исправить, — предположила я. — Моя сестра заставила меня принимать таблетки, с тех пор, как сама их принимает. Она достает их в бесплатной клинике. Я регулярно их принимаю.

Я чувствовала себя неуверенно, застенчиво, выпаливая ему эту информацию, но, если контроль над беременностью был одной из причин, по которой он колебался, мне хотелось, чтобы он знал, что ему не о чем волноваться.

— Тенли, — простонал он.

— Я хочу тебя, Кайленд. Хочу, чтобы ты стал моим первым. Мне все равно, если ты потом уедешь.

— Нет. Нет, не говори так. Даже не думай об этом. Мне не все равно. Я не могу этого сделать, — ответил он, покачав головой для убедительности, и заправил прядь моих волос за ухо. — Тенли, когда-нибудь ты встретишь мужчину, который захочет отдать тебе свою жизнь, мужчину, который захочет отдать тебе все, что у него есть. И я не собираюсь брать то, что принадлежит ему, то, что ты подаришь ему, — нежно сказал он и стиснул зубы.

Я толкнула его, чувствуя себя неоправданно обиженной и сердитой.

— Ты действительно знаешь, как разрушить момент, да? — Я встала, потянув за собой одеяло. — Какая девушка захочет услышать о каком-то другом парне, когда тот мужчина, которого она хочет, целует ее? Полагаю, что в следующий раз ты расскажешь мне о девушке, которую ты когда-нибудь сочтешь достойной отдать себя, как только ты выберешься отсюда? Хочешь и о ней поговорить? Думаю, она будет утонченная и образованная. Может, нью-йоркская светская львица. Она будет говорить как настоящая леди, а не как провинциалка из Кентукки. Будет носить жемчуга, и пить чай с оттопыренным мизинцем...

— Тенли. Прекрати. Я не это имел в виду. Ты можешь послушать меня минутку? Боже, самогон делает тебя агрессивной, — он тихо выругался, сел и провел рукой по волосам. — Теперь понимаешь, почему это ошибка? Боже, женщина.

— Значит теперь я — ошибка? — вскипела я, наполненная болью.

Потянувшись к ближайшей вещи, швырнула её в него. К сожалению, это была всего лишь подушка, и он едва вздрогнул. Я огляделась, но единственное, что было в пределах досягаемости, это еще одна подушка. Поэтому её я тоже бросила.

Кайленд поднялся, схватил меня за талию, повалив на кровать, где удерживал, а затем сел на меня сверху. Я боролась и била его, но он не сдвинулся с места. Он не придавливал меня всем своим весом, но был таким же сильным, как бык, и никуда не двинулся бы, если бы не захотел.

— Может, хватит? — тихо спросил он. Я посмотрела на него снизу вверх. — Ты послушаешь меня секунду? То, что я сказал... это не то, что я имел в виду, — выдохнул он и отвернулся, словно подбирая слова. — Я имел в виду, что секс между нами изменит ситуацию, и мы не сможем вернуться назад. Я чувствую это, и думаю, что и ты тоже это чувствуешь.

Я перестала бороться.

— Я смогу с этим справиться.

— Но не хочу, чтобы тебе пришлось.

— Это просто секс, Кайленд.

Он покачал головой.

— Только не с нами. Черт, просто поцелуй между нами, это не просто поцелуй, — прошептал он и поморщился, как будто это была очень плохая новость.

— У тебя был секс с другими девушками.

Кайленд покачал головой.

— Ты не такая, как они, и я никогда не был чьим-то первым. Я... был с девушками, да, но никогда не считал, что несправедлив по отношению к ним. Если бы мы занимались сексом, это было бы несправедливо по отношению к нам обоим.

Полагаю, я должна была быть счастлива, что, по-видимому, он меня так высоко оценил. Но единственное, что мне удавалось почувствовать — боль и ревность, что он не будет делать со мной ничего того, что делал со многими другими девушками.

— Прекрасно. Отпусти меня, — фыркнула я.

— Тенли, — простонал Кайленд, глядя в потолок, как будто был сильно расстроен. — Упрямая злючка, — пробормотал он, но в его голосе была улыбка.

Я издала издевательский звук и снова начала бороться, но Кайленд наклонился и прижал свои губы к моим. Я издала звук сопротивления, но тут же сдалась, прильнув к его телу и запутываясь пальцами в его волосах, чтобы крепче прижать его рот к своему. Он целовал меня страстно и неистово. Я крепче прижала к нему свое тело, чтобы получить необходимое облегчение.

Внезапно Кайленд отстранился от меня, и я стянула со своего тела одеяло, когда он снял свою одежду. Он быстро вернулся ко мне, и когда я увидела его эрекцию, торчащую прямо перед ним, я подумала, что, возможно, он передумал. Парень опустился на меня, и я раздвинула для него ноги.

Он застонал, как от боли, и скользнул вниз по моему телу. Затем я широко распахнула глаза, когда почувствовала, как теплый, влажный язык парня вступает в контакт с моей самой чувствительной частью тела. Сжав простынь в кулаки, откинула голову назад и громко застонала.

— О, Боже мой, Кайленд, — выдохнула я, пока он облизывал меня, кружа языком по моей опухшей плоти.

Мне казалось, что я сейчас закричу от удовольствия.

Схватив его голову в руки, бессовестно прижалась к его лицу, пока не смогла больше сдерживать экстаз, разрывающий меня на части, заставляя снова и снова сходить с ума и выкрикивать имя Кайленда.

Когда открыла затуманенные экстазом глаза, он был надо мной.