- Келлер... – Катрин ковырялась к тушёной капусте. – Я должна тебе кое-что сказать.

- Ммм? – мужчина отпил пива.

- Та девушка… Официантка… Мы с ней учились вместе в школе. Я постеснялась тебе о ней рассказать.  Просто в однажды мы с ней… поругались, - Катрин посмотрела на фон Гинсбурга, надеясь, что тот поверит её бредовому объяснению.

Мужчина посмотрел в сторону, куда до этого кивнула девушка.

- Она немка?

- Её отец – офицер СС в отставке! – сделала возмущённый тон Катрин

- У тебя столько нормальных подруг, а ты привязалась к Шмид, - поморщился фон Гинсбург. 

- Я привязалась к Роберту… - потупив взор, пробормотала девушка.

- Ничего, скоро у тебя будет мой ребёнок. Лапуля… - похоже, у мужчины было хорошее настроение. – Если хочешь, можешь пригласить свою подругу как-нибудь к нам в гости, - Келлер потрепал Катрин за щёку. Я не против твоего общения с ней. К тому же с завтрашнего дня я выхожу на службу. Временно, до того, как меня переведут в Дахау. А тебе нужно с кем-то встречаться, не только же с моей матушкой проводить время.

Ангела осторожно открыла дверь своей квартирки: стулья и стол были перевёрнуты, осколки разбитой посуды на полу, разбросанные книги, среди которых каким-то образом валялся уцелевший дневник. Это было чудом!

Сегодня утром она с Робертом пошла на вокзал.  Решив сократить дорогу, они свернули в какой-то переулок, который выходил прямо к железнодорожному вокзалу. Картина, которую они увидели… повергла их в шок?  Нет. Девушка вообще не могла подобрать слов, чтобы описать то, что она испытала.

Ангела и Роберт увидели мужчину лет шестидесяти, который стоял на коленях. Рядом с ним стояли три офицера. Чуть дальше проходили работники вокзала, которые, увидев происходящее, поспешили ускорить шаг. Девушка с мальчиком застыли в ужасе. Всё, что успела сообразить сделать Шмид, так это зажать сыну рот рукой.

Один из офицеров равнодушно рассматривал свой «Вальтер», другой смотрел на их более молодого товарища, который наставил револьвер в затылок стоящему на коленях мужчине.

- Давай, Крюгер. Не ссы! – сказал тот, что держал в руках «Вальтер». – Прикончи жида.

Их молодой товарищ поднял глаза и огляделся. Ангелу и Роберта не было видно. Шмид оттащила сына за стену и притаилась. Раздался выстрел. Слёзы покатились из глаз Шмид. Она осознала: они – обречены!  Ангела осторожно, приподняв сына, попятилась, стараясь не издать ни единого шороха. Только когда они вышли из переулка, она опустила сына на землю и прошептала:

- Милый, только молчи. Никто не должен знать, что мы видели. Ты понял?

Девушка увидела два огромных испуганных огромных блюдца, которые смотрели на неё, но всё понимающие. Мальчик лишь кивнул. Ангела вдруг осознала: её Роби повзрослел, слишком рано и слишком быстро. Ему было только пять…

- Мама… - прошептал Роберт, - у нас всё будет хорошо?

- Не знаю, милый, - Ангела опустилась на кровать. – Но я постараюсь, чтобы у тебя всё было хорошо.

- Катрин нам поможет?

Шмид покачала головой.

- Не думаю, что она ещё раз сможет.

Брюнетка понимала, что находится в квартире было небезопасно. Но у них больше не было иного убежища. Позже они снова попробуют покинуть город, но сегодня было страшно даже выходить на улицу.

Мародёры не тронули остатки еды, что была в кухонном шкафу. В кране была вода. Значит, пару дней они смогут побыть дома. Вряд ли сюда кто-то снова заявится. Хотелось бы наедятся на это. А когда все страсти вокруг погромов утихнут, они уйдут. Главное, сохранять спокойствие и не паниковать.

«3 октября 1939 год.

Я не знаю, что с нами будет завтра…»

Уэйн сидел и смотрел на строчки в дневнике. Они начинались на чистой странице, а дальше не было ничего. Несколько последних страничек в тетради были пусты.