Глава 23

На следующий день Уэйн пригласил Элис прогуляться в город. Он хотел в последний день своего пребывания в Керри где-нибудь посидеть с девушкой.

Они немного побродили по улицам, а потом Трумэн пригласил девушку в бар, где они взяли сидр и жареных креветок.

За то небольшое время, что мужчина провёл в Керри он проникся теплотой к Элис: девушка была скромна, умна и забавно морщила нос, когда смеялась. Конечно, его чувствам было далеко до влюблённости, но и знакомы они были всего ничего.

Они сидели и болтали: Элис было очень интересно, когда Уэйн рассказывал случаи с войны. Он видел живую заинтересованность в глазах девушки, а не просто интерес из вежливости.

Тут в окно мужчина увидел подростка, которого он видел в ювелирном магазине. Его нагнала небольшая толпа таких же мальчишек как он и по-видимому, что-то говорила, задираясь и шпыняя. Он пытался отбиваться, когда кто-то в запале пытался его ударить, но их было больше и они окружили мальчика, не давая ему прохода. Элис тоже заметила взгляд Уэйна и нахмурилась.

- Почему никто ничего не делает? – возмутилась девушка. Трумэн кивнул и вышел из-за стола.

- Если в кране нет воды, её выпили жиды! – отвесил подзатыльник один подросток.

- А если в кране есть вода, - вторил ему другой. – Значит жид нассал туда! – очередной подзатыльник.

- Эй, шантрапа! – крикнул Уэйн, выйдя из бара. Мальчишки застыли с открытыми ртами, увидев мужчину в форме лейтенанта. – Ну-ка оставили его в покое и исчезли! – когда ватага пацанов убежала, Трумэн положил руку на плечо подростка. – Ты как?

- Переживу, - пробубнил мальчик. - Вас, наверное, ждут, мистер.

-   Как тебя зовут? – поинтересовался мужчина.

- Какая вам разница? – с вызовом спросил подросток. – Могу я идти?

Лейтенант кивнул. А чего он хотел? Услышать, что мальчика зовут Роберт, раз его мать зовут Анжела? И что он знает женщину по имени Кэтрин Свон? Вернее, Шван. То, что брюнетка была Анжелой и они были евреями, могло быть банальное совпадение.

- Передай своей маме, что серёжки, что я купил, понравились моей девушке.

Мальчик кивнул и пошёл прочь. Уэйн смотрел в удаляющуюся спину мальчика: всё же много совпадений. Анжела, евреи, Роберт сейчас примерно в том же возрасте, что и этот подросток.

Если это они, а мужчине очень хотелось в это верить, то он может успокоиться. А если это и правда те люди, то где сейчас Кэтрин?

Катрин открыла глаза. Серое утро уже вползло в окно. Келлера рядом не было и это немного расслабляло, хотя девушка чувствовала себя полностью разбитой. Муж, похоже, ушёл, а значит можно рискнуть и не принимать бром.

Шван с трудом встала с кровати и, накинув халат, поплелась в ванную, где долго отмокала.

Слёз не было, была безысходность, которую всеми силами Катрин пыталась перебороть. Сейчас она помоется, позавтракает и позвонит Лили. Лили, которая обещала ей оружие. Ежели у Штейн не получится, то придётся просто перерезать Келлеру глотку, когда тот будет спать.

Но нужен ещё и Лохмер. Друг и, как подозревала девушка ещё и любовник должен был навестить на новом месте гауптштурмфюрера перед тем, как отправиться на фронт. 

Но пистолет, всё же, надёжнее.

Катрин видела, какой идеальный порядок Грета содержала на кухне. Женщина наверняка знала всю кухонную утварь, что была у неё. У неё, скорее всего, даже коробки спичек лежали ровной стопкой и Грета знала, сколько их осталось. Что уж говорить про ножи. 

Когда Катрин вышла из ванной комнаты, снизу она услышала зычный и стальной голос кухарки:

- Фрау фон Гинсбург! – Шван скривилась, услышав своё новое имя. – Идите завтракать, я вам накрыла.

Шван покрепче запахнула полы халата и пошла вниз, проклиная всё на свете. С Кларой ещё можно было договориться, и она бы только посочувствовала, если бы вдруг услышала про недомогания своей невестки. С Гретой было сложнее.  Наверняка в прошлой жизни она была каким-нибудь злобным сержантом.

Женщина ждала её внизу лестницы и держала в руках поднос со стаканом. Девушка с трудом подавила стон, увидев это. Этой кухарке лучше работать не тут. Её место в Дахау! Катрин со злостью выхватила стакан, чуть не расплескав содержимое. Но что бы это дало? Женщина бы просто молча налила снова воды и добавила лекарство. Шван с лютой ненавистью, которую не могла сдерживать смотрела на кухарку, пока пила. Взгляд же женщины был холодным и не выражающих никаких эмоций. Но Катрин чувствовала, что та её тоже ненавидит. Каким-то образом обе две знали, что они чувствуют по отношению друг к другу. И если Шван не скрывала своего отношения к Грете, то на лице кухарки было отстранённо холодное выражение. И лишь глаза немного выдавали её эмоции.

Позавтракав и выпив кофе, Шван, не говоря ни слова, вышла из-за стола. Она подождала, пока Грета скроется в кухне и только тогда пошла в гостиную, где попросила телефонистку соединить её с нужным номером. Трубку поднял Гюнтер. Катин знала, что тот с нетерпением ждал отправку на фронт со дня на день.

- Лили! Как же я рада слышать твой голос, - почти прошептала Катрин. – За мной следят, как за преступницей! Когда ты приедешь?

- Пока не знаю… Гюнтер послезавтра уезжает на фронт. Его отправляют на границу с Францией.

- Твой брат ненормальный, - усмехнулась Шван, оперевшись спиной о комод, на котором стоял аппарат. Она следила, как бы не замаячила Грета, хотя, если у неё хороший слух, то ей даже не нужно появляться в гостиной. - Он мог бы спокойно доучиться. А там, дай бог, война бы закончилась.

- Это его решение. Он никого не слушает: ни меня, ни отца, ни даже мать. Тебе что-нибудь привезти?

- То, что обещала.

- А что-нибудь ещё?

- Ммм…- прошептала девушка в трубку. – Я уже жду тебя, Лили! – уже громче сказала Катрин, чтобы, если Грета подслушивала, то услышала бы эту фразу. – Я тоже соскучилась. Приедешь, расскажешь про свадьбу.

На другом конце послышался смешок.

- Я тебя люблю, - услышала Шван шёпот девушки.

- Э… - Блондинка увидела входящую в гостиную Грету.

- Фрау фон Гинсбург, погода хорошая. Вам нужно сходить на прогулку.

Катрин, сощурив глаза и посмотрев на женщину, кивнула.

- Ладно, Лили. Мне надо идти. Буду с нетерпением ждать, когда ты приедешь, - Шван положила трубку и тихим голосом сказала. – Я уже взрослая девочка, Грета, не нужно контролировать меня.

- Гер фон ….

- Передай ему, пусть идёт на хуй! – выплюнула девушка. – Ага. Так и передай. Слово в слово!

С гордо поднятой головой Катрин прошла мимо кухарки. Она чувствовала полный ненависти взгляд, буравящий её спину. Но в одном эта женщина была права: ей требовался свежий воздух.

Когда Катрин спускалась вниз, она снова увидела Грету. Та, к удивлению Шван, была в плаще.

- Грета, мне не нужны надсмотрщики! – Шван надеялась выкурить сигаретку.

- Это приказ гауптштурмфюрера, - своим обычным спокойно-ледяным тоном, в котором проскользнули нотки презрения, ответила Грета.

- Блять, вот ведь гад, - прошептала блондинка, уловив уже нескрываемое презрение в глазах кухарки. Но Катрин знала, что максимум, что может сделать эта женщина, так это пожаловаться её мужу.

- Воспитанные фрау не матерятся, вы не какая-то там подзаборная шушера, - тон Греты с трудом можно было назвать приятным.  

- Может быть я и есть - шушера, - пробормотала Катрин под нос и увидев, что Грета это услышала, послала ей широкую улыбку. У выхода девушка накинула плащ и вышла наружу. Но закурить блондинка не осмелилась, она не хотела навлекать на себя ещё больший гнев Келлера, который, наверняка на неё обрушиться вечером. Шван надеялась, что, когда приедет Лили, она сможет выпить и покурить и им никто не помешает. Фон Гинсбург вроде считал Штейн приличной девушкой.

- Грета сказала, что ты вела себя очень вызывающе сегодня, - Келлер снимал одежду и аккуратно вешал её в шкаф. На удивление он сегодня был в очень хорошем расположении духа. В другое время минимум бы он очень недовольным тоном высказал всё, что он думает по этому поводу, в худшем… В худшем бы девушке хорошо досталось. Что послужило хорошему настроению мужчины девушка смутно догадывалась.

- Она мне не нравится, - просто сказала Катрин.

- Грета работает здесь с тридцать третьего года. (Прим. Год открытия Дахау)

- Мне плевать. Я не собиралась просить тебя её увольнять. Я поняла, что ты хочешь, чтобы у меня была компаньонка, чтобы мне не было скучно.

- Какая ты догадливая, лапуля, - Келлер лёг в кровать и укрылся одеялом. 

- А ещё, я бы хотела заняться садом и мне нужен будет помощник. Не Грету же просить. Хм... Или её мужа, - с лёгким сарказмом сказала девушка.

- Я смотрю, моя девочка решила стать садоводом? – промурлыкал мужчина.

- А что ещё делать в этой глуши? В Берлине я могла бы встретиться с Лили, а теперь неизвестно, когда она сможет приехать в гости. К тому же она готовится к свадьбе.

Келлер опёрся о локоть и взял прядь белокурых волос, намотав их на палец. Он пристально посмотрел в серо-зелёные глаза и девушка напряглась, ожидая какой-нибудь выходки от своего мужа. Но тот лишь спросил:

- Я так понимаю, любимая, что ты хочешь меня о чём-то попросить?

Шван впала в небольшой ступор. Фон Гинсбург был сам на себя не похож.

- Ты не мог бы мне… дать в помощники 8354. Это мальчик… Просто дети более расторопны, - как бы в оправдание своих слов добавила блондинка.

- У тебя скоро будет собственный ребёнок. Обещаю, что постараюсь.

Фон Гинсбург положил руку на живот Катрин и погладил.

- Мне нужен помощник! – повторила блондинка. – Пожалуйста, - она хотела воспользоваться добрым настроением мужа.

- Хорошо, давай спать. Я сегодня устал.

- Это значит «да»? – Катрин попыталась благодарно улыбнуться.

Но мужчина повернулся к девушке спиной, заявив всем видом, что разговор окончен. Неожиданно, уже засыпающим голосом пробормотал:

- С днём рождения, Кетхен… - и захрапел.