Глава 40

Бел рассказала, что у неё есть жених – мистер Картер, Кейдж Картер, крупный бизнесмен. У него был большой бизнес.  В основном в Швеции и Германии. Но у него британское происхождение, какой-то незаконнорожденный потомок английских аристократов, как поняла Шван. Молодая женщина поделилась, что при знакомстве вначале испугалась мужчину: у них была разница в двадцать лет. Но пообщавшись с Кейджом, она начала понимать, что влюбилась в него. Тот был умён и обходителен. И совсем недавно они обручились. Сейчас же мужчина уехал по делам в Штаты, где у него были свои интересы, а Бел приехала в гости к родителям, после того, как они провели небольшие романтические каникулы в Баден-Бадене.

Когда Катрин невзначай поинтересовалась, чем занимается Кейдж, девушка пожала плечами и ушла от ответа.

- Всего лишь бизнес. Я не вмешиваюсь в его дела, - поясняла Бел про дела своего жениха. – Он обещал вернуться к лету, и мы поженимся.

Катрин видела, на сколько была влюблена Франк. Но ничего не говорила. Может она и ошибалась, но она кажется знала этого человека, которого однажды встретила у Лили дома. Его звали так же: Кейдж Картер. И он ей показался скользким типом. Которому не стоило доверять.

Она чувствовала, как пальцы Линн, её сестры, сжимали её коленку под столом.

Как Линн смогла вычислить, что она была лесбиянкой? Похоже, у девушки был какой-то внутренний радар, хотя она ничем не хотела выдать то, что ей нравятся девушки. Тем более у неё была дочка.  

Она накрыла своей рукой её ладонь и слегка сжала. Пару секунд спустя она просто убрала руку Линн со своего колена, но даже не повела бровью при этом.  

Они сидели за обеденным столом: она, Линн, Бел и фрау (вернее фру) Франк и пили кофе. Восхитительный кофе, а не то пойло, что она пила в Мюнхене. Гер Франк находился на службе. Он был управляющим банковского отдела. Вечером к ним должен был ещё присоединялся Антон, студент, который снимал другую свободную комнату.  Кристен же, утомлённая после путешествия, спала.

- Расскажите о себе, дорогая, - попросила фру Франк, посмотрев на Катрин.

- Ну, вы уже знаете, что меня зовут Катрин Шван, улыбнулась блондинка. – она была рада, что в семье было принято говорить на немецком, а не на шведском. Бел рассказала ей, что её семья переехала в Стокгольм ещё в самом начале войны. Её отец чувствовал, что Швеция не будет, по крайней мере в самом начале, ввязываться во всё. Даже сейчас страна вроде как сохраняла видимый нейтралитет, хотя и тут больше продолжали поддерживать Гитлера. Несмотря на то, что вроде бы уже наступал переломный момент. Новости с фронта были неутешительные: немецкие войска потерпели сильнейшее поражение под Сталинградом.  И одной из причин этого поражения была русская зима. Другой причиной, пусть это и произносилось лишь шёпотом, была некомпетентность самого фюрера. Поэтому Красная Армия смогла взять немецкие войска в окружение. Многие погибли, многие угодили в Советский плен. – Мой муж погиб, - молодая женщина вздрогнула. Со стороны могло показаться, что ей просто было больно об этом вспоминать, на самом же деле шаловливая рука Линн вернулась и приподняла подол её платья и скользнула выше по бедру.  Эта девушка была быстра. – Моя малышка даже никогда не видела своего отца.

- Бедняжки, - посочувствовала фру Франк.

- А сейчас в Германии становится небезопасно. Мне страшно. Мне хочется верить, что всё закончится хорошо, но…

- Молчите, Катрин. Я вас понимаю. Мы сами уехали из Германии, понимая, что неизвестен был исход войны. Могу я поинтересоваться, что вы собираетесь делать сейчас?

-  Я не знаю, фру Франк, - честно призналась блондинка.

- Мама, - подала голос Бел, - Ты давно говоришь, что хочешь помощницу по дому.

И правда, было видно, что мать Бел и Линн слаба здоровьем и ей нужна была помощь, так как Линн работала на почте, а Бел вообще была у родителей в гостях, так как жила в Уппсале.

- Не знаю, - смутилась женщина. - Согласиться ли на это Катрин?

- Я не против, - схватилась за это предложение Шван, понимая, что это огромная удача. – Я уже работала помощницей у жены офицера вермахта.

Рука Линн уже совсем задрала подол её платья и Бел с фру Франк не видели этого только потому, что сидели по другую сторону стола. А блондинке очень сложно приходилось сохранять хладнокровие, хотя пальчики Линн уже подобрались к поясу для чулок и скользнули чуть внутрь. А ещё жутко хотелось курить.

Но лишь спустя ещё минут пять фру Франк сказала, что хочет немного отдохнуть. Бел сказала, что займётся мытьём посуды и Катрин, смущённо спросила, может ли она покурить.

Линн увлекла её на задний дворик их дома, который, как и сам дом, оказался очень уютным.

Как только они скрылись от посторонних глаз, девушка попыталась тут же прижать Шван к стене на что получила ухмылку. Молодая женщина покачала головой и, усмехнувшись сказала:

- Ничего не выйдет, фрёкен Франк, - блондинка резко поменяла положение и прижав девушку к стене, раздвинула коленом её ноги. – Не так быстро, детка.

- Даже так? – удивлённо пробормотала Линн. – Я думала, что ты снизу…

- Не суди по обложке, милая, - Катрин не нравились все эти стереотипы, которых так любили придерживаться некоторые. Но чего скрывать, чаще всего именно она оказывалась в более активной роли. Молодая женщина оставила на шее Франк поцелуй и отстранившись, достала из кармана платья портсигар и спички. Прикурила. Линн тоже достала свои сигареты.

Линн была не похожа ни на Лили, ни на Рути, ни на Даф. И уж точно не была похожа на Ангелу. Она была сама похоть и это сразу чувствовалась. Бел же, на удивление, в отличии от сестры, была очень скромной девушкой.   

Но в данный период времени Катрин было на это плевать. С Дафной в последнее время они были не так близки. А её тело требовало секса. А тут очень неожиданно подвернулась Линн, молодая, сексуальная и охочая до плотских утех. Почему она должна была сопротивляться?

Периодически, между затяжками, молодая женщина целовала Линн, ласкала её грудь и легонько массировала своим коленом между ног девушки.

Когда они докурили, Линн прошептала:

- Я пойду первая, что бы дурочка ничего не заподозрила, - она кивнула в сторону дома, намекая на сестру. – Дверь моей комнаты будет приоткрыта. Я жду.

И девушка ушла. Катрин позволила себе выкурить ещё одну сигарету. Хотелось пива, но это позже. Сейчас её ждала Линн. Отказывать девушке ей не хотелось.

Роби уже было восемь.

Ей как-то нужно сменить работу, так как хозяин кафе однажды прижал её к стенке и сказал, что если она хочет работать и дальше, то придётся оказывать ему определённые услуги. И ей пришлось согласиться. На время.

Сын ходил в школу.  

- Ты же всё понимаешь, Смит? – мужчина провёл рукой по бедру девушки.

- Мистер Харрисон? – пробормотала Анжела. Она попыталась вывернуться, но ничего не вышло.

- Я подниму тебе зарплату на один фунт, - прошептал тот, пытаясь поцеловать брюнетку в шею. Но здесь была не Германия. Здесь она могла постоять за себя без страха угодить в тюрьму.  Смит сумела оттолкнуть мужчину и усмехнувшись, сказать:

- Я лучше уволюсь, мистер Харрисон.

- И куда ты пойдёшь? – засунув руки в карманы, нагло ухмыльнулся мужчина. - В стране безработица, ты должна мне ноги целовать за то, что я взял тебя на работу!

Анжела застыла. Тут Харрисон был прав. Если она решит уволиться сейчас, неизвестно, когда она сможет снова найти работу. На пособие девушка не могла претендовать. Выйти на улицу и просить милостыню? Снова притворяться подростком и продавать газеты она уже не могла. Было видно, что она не мужчина. Даже притворяясь в Берлине она рисковала и прокололась. Кто-то тоже мог увидеть в безусом пареньке не того, за кого он себя выдаёт.

И она, скрепя сердце, позволила мистеру Харрисону воспользоваться ею. Ради Роберта.

Катрин вошла в комнату Линн. Та лежала совершенно обнажённая в кровати. Шван закрыла дверь и улыбнулась. Всё-таки ей нравился такой расклад.

Иоганн оправил на себе форму СС. Всё-таки, это было неплохо.

Он снова написал заявление в партию, молясь всем богам, что не вскроется тот факт, что он был водителем у коменданта концлагеря. Но похоже гер Кляйн, имел хорошие связи, и своё обещание он выполнил.  Хауффман не только вышел на свободу, но и получил должность надзирателя в Дахау. У него было очень даже неплохое жалование. Теперь он мог позволить себе покупать более хорошие сигареты, обзавелся часами на цепочке, к тому же, у него была просторная комната в служебном бараке. Он знал, что некоторые женщины в концентрационном лагере готовы были стать шлюхами ради лучшей жизни. Питание. Ох, как же ему осточертела эта тушёная капуста и суррогат кофе! 

Хауффман послюнявил волосы и пригладил висок. С новой стрижкой он выглядел великолепно!

Охрана лагеря его не знала, поэтому в новом надсмотрщике никто не признал бывшего шофёра фон Гинсбурга.

У заключённых был обед.

Он вошёл в столовую и поприветствовал других надзирателей. Он только-только заступил на службу, и все были уже в курсе.

Засунув большие пальцы рук в ремень, он осмотрел обедающих и усмехнулся.

- Чё, как? – спросил он охрану. – Я на счёт бабёнок?

- Братишка, - усмехнулся один парень. – С бабами тут отлично, - и он слегка дёрнул своим тазом, сымитировав половой акт и пошловато ухмыльнулся. 

И тут глаза Хауффмана встретились с глазами, в которые он когда-то давно влюбился. И эти глаза смотрели на него с такой лютой ненавистью, что Иоганн готов был зарыться в землю головой, словно страус. Но он быстро смог взять себя в руки и нацепил на лицо холодную усмешку.

- Значит это был ты, - усмехнулась Марика.

Они находились в комнате штурмманна Хауффмана. (Прим. штурмманн - звание в СС и СА. Соответствовало званию Ефрейтор.) После обеда он привёл бывшую свою девушку к себе.