Крепыш подозрительно смотрел на Ивана, сомневаясь, что то говорит серьезно. На его памяти никого в таких ситуациях живым не отпускали.

– Ей, тетка! – крикнул Иван в сторону кладовки. – Хватит свое варенье охранять! Мы с кабанчиком уходим. Дверь за нами запри и не открывай больше никому. Даже если говядину будут предлагать.

Отцепив крепыша от батареи, Иван вывел его в подъезд и сказал:

– Поднимешься на девятый этаж, досчитаешь до тридцати и можешь спускаться. И помни, – добавил он на прощанье. – Как договорились. Трубой по голове тебя кто-то трахнул и ты – в отключку!

Подождав, когда Крепыш, еще не верящий в свое освобождение скроется на третьем этаже, Иван вышел из подъезда и, не поворачивая на улицу, где стоял уазик, угнанный им с базара, углубился в противоположную сторону, в сплетение каких-то проездов и переулков. Поблуждав с полчаса, он вышел на Большую Черемушкинскую, поймал такси и через десять минут уже подъезжал к площади Гагарина.

«Вот, значит, как, – думал Иван, развалясь на заднем сидении. – Никитинские кадры, значит, и налево работают, с „красными“ заигрывают. Ох, не знает про это генерал! Он бы этого Паню! Не зря, видно, тот так бережется, такую конспирацию вокруг себя наводит. Ну, да теперь ему никакая конспирация не поможет...»

План, как убрать Паню, у Ивана в голове уже сложился, осталось его только осуществить.

Прежде всего Иван прошелся Нахимовскому проспекту и покурил на середине моста, по которому проспект перепрыгивал через Котловку. Одной сигареты ему как раз хватило, чтобы рассмотреть все окрестности на расстоянии километра от моста. Он разглядел и ту дорогу, по которой машины спускались в овраг, в котором располагался блиндаж Пани, и нависающий над оврагом обрывчик.

«Отлично! – сказал сам себе Иван и даже руки потер, испытывая удовольствие от увиденного. – Пора готовить Пане гостинчик! Для начала посетим закрома».

Он припомнил, где именно расположен его самый крупный тайник с деньгами, скопившимися от гонораров, которые платил ему Крестный за заказные убийства, поймал такси и вскоре уже вытаскивал дипломат, набитый долларами из ячейки номер 2863 в камере хранения Южного речного вокзала. Он даже пересчитывать не стал, только прикинул на вес. Вполне должно было хватить.

Позвонив человеку, работающему в Министерстве геологии, который не раз оказывал Ивану определенного рода услуги, и получив от него телефон еще одного человека, Иван вскоре связался с тем, кто ему был нужен. Его телефонный собеседник несколько удивился объему товара, который желал приобрести Иван, но в конце концов сказал, что ничего невозможного нет, если деньги будут наличными. И, конечно, не деревянные. На этот счет Иван его успокоил.

Когда начинать операцию по ликвидации штаб-квартиры Замоскворецкой зоны вместе со всеми ее обитателями и охранниками, Ивану было совершенно безразлично. Все зависело теперь только от того, как скоро ему передадут обещанную партию товара.

Он все еще раз обдумал и совершил все-таки еще одно действие, но уже больше в эстетических целях, чем в практических. Сначала он собирался воспользоваться для осуществления своего плана любым грузовиком, который ему удастся угнать где-нибудь непосредственно перед операцией, но потом решил все-таки приобрести специально для этого новенькую «газель»...

На место встречи с продавцом он прибыл на вкусно пахнущей свежей резиной и посверкивающей на солнце свежей краской машине, один вид которой радовал душу. На заднем дворе какой-то геологической ремонтной конторы в «газель» загрузили десять пятидесятикилограммовых ящиков, над которыми Иван поколдовал не меньше часа, распределяя между ними ручные гранаты и мины ударного действия. После этого он спокойно выехал на своей «газели» с территории базы, везя за спиной груз, которым можно было снести с лица Москвы не только, например, высотку, но и небольшой московский квартал старой постройки.

Иван ни сколько не беспокоился о том, что мины могут сработать от слишком сильного сотрясения на выбоинах в асфальте и ехал осторожно вовсе не потому, что опасался за свою жизнь. Ему необходимо было доставить груз до Котловского оврага в целости и сохранности.

Вырулив на Варшавское шоссе, Иван прибавил газу на отличном асфальте, радуясь возможности побыстрее осуществить то, что задумал. Как только он переехал железную дорогу, он свернул на Симферопольский проезд, поблуждал по каким-то переулкам, проехал между двумя небольшими прудами и выбрался наконец, к обрывчику, который присмотрел, когда курил на мосту.

Иван остановил «газель», выбрался на край обрыва сел и закурил. Он видел с о своего возвышения, как бродит возле панинского блиндажа охранник, маясь бездельем и лениво поглядывая по сторонам.

«А где же никитинские орлы? – продумал Иван. – Не может быть, чтобы генерал не выставил здесь и свои кордоны против меня.»

Понаблюдав минут пять, Иван обратил внимание на рабочих, которые сидели на краю канавы, вырытой вдоль дороги, по которой машина могла спуститься на дно оврага, по которому протекала Котловка. Один из них ковырял землю лопатой так демонстративно, что у Ивана не осталось сомнений, что это и есть фээсбэшники.

Обрыв, на котором сидел Иван, никто не охранял, потому, что с него не то чтобы на машине, пешком-то спуститься было невозможно. Да и зачем было ломать ноги на этом обрыве, если буквально рядом, метрах в трехстах была вполне приличная дорога.

Выбросив сигарету вниз, Иван вернулся к «газели», включил мотор и уже собирался выжать газ, направляя машину прямо на обрыв.

Но вдруг убрал ногу с педали газа и выругался. Ему вдруг стало невыразимо скучно все происходящее. Собственная комедия с добыванием «языка», его шутовским допросом, дурацкий каприз с покупкой «газели» Ивана просто раздражали. Он подумал, не махнуть ли с обрыва вместе с этой машиной? По крайней мере, это должно быть не скучно! Но с кем он встретится там, внизу? С крестьянским выходцем Паней и его клевретами? Да на хрен они Ивану нужны! Вот если бы там сидел в блиндаже Никитин – другое дело. Тогда Иван, возможно, именно так и сделал бы.

Нет, надо все-таки довершить то, что он уже начал. Не зря же он загружал в эту машину ящики и добавлял к ним гранаты и мины. Но развлечься, пожалуй, стоит, раз уж есть такая возможность.

Иван вновь вышел на обрыв и, найдя взглядом все так же сидящих на краю канавы оперативников, резко свистнул в два пальца.

Один из них поднял голову, посмотрел на Ивана и махнул ему рукой.

«Вот, блин! – разозлился Иван. – За своего принимает! Ну, погодите у меня!»

Достав свой «макаров», Иван прицелился и несколько раз выстрелил. До фээсбэшного поста было порядочное расстояние, но Иван попал именно туда, куда хотел. Он видел, как вскочили оперативники, вспугнутые звоном пуль по лезвию лопаты, затем тут же скатились в канаву и открыли беспорядочную стрельбу сторону обрыва.

«Молодцы! – похвалил их Иван. – Хоть сообразили, откуда стреляют.»

Он опять вернулся к машине, встал на подножку, выжал полный газ и отпустил сцепление. «Газель» рванулась вперед, столкнув Ивана с подножки, и прыгнула вниз, как настоящая горная коза. Иван даже засмотрелся на ее полет.

«Красиво летит!» – подумал он, жмурясь на опускающееся за Черемушки солнце.

Приземлилась она метрах пяти от входа в блиндаж. Иван не стал ждать, когда его швырнет взрывная волна и бросился со всех ног от обрыва. Земля под его ногами дрогнула и поползла вниз. В прыжке он пролетел над трещиной, по которой прошел обвал, и ухватился за пучки высохшей травы на краю только что образовавшегося края обрыва. Над оврагом поднялся огромный огненный столб. Ивана, как ни далеко он находился от центра взрыва, обдало сильным жаром.

– Так и поджариться недолго! – пробормотал Иван, пряча лицо в свежую глину.

Повисев еще секунд двадцать и успокоив дыхание, Иван рывком выбросил свое тело на край обрыва и посмотрел вниз. Ни прежнего оврага, ни речки Котловки внизу не было. От блиндажа не осталось даже следов.