— Я тоже. Ты.., ты чужой. И ты мне лжешь…

— Разве я когда-нибудь тебе лгал?

Молли засмеялась.

— Думаешь, я поверила твоим басням про сетку? Ты тоже был в Лондоне в тот день.

— Значит, ты меня там видела, — сказал Джайлс. — Выходит, ты мне настолько не доверяла, что…

— Доверять тебе? Да я теперь никому не смогу доверять.., как прежде.

Они не заметили, как тихонько отворилась дверь. Мистер Паравицини кашлянул.

— Так неловко, — пробормотал он. — Надеюсь, молодые люди, вы не говорите ничего такого, что не предназначено для чужих ушей. Ох уж эти влюбленные, они то и дело ссорятся.

— Влюбленные! — с горечью сказал Джайлс. — Как бы не так.

— О да! Да! — сказал мистер Паравицини. — Мне понятны ваши чувства. Я сам все это испытал в молодости. Однако я пришел сказать, что инспектор настоятельно просит нас собраться в гостиной. Кажется, у него есть кое-какие соображения. — Мистер Паравицини негромко хихикнул. — Полиция располагает уликами — да, об этом часто слышишь. Но чтобы полиция располагала соображениями? Очень сомневаюсь. Наш сержант Троттер, безусловно, честный и усердный малый, однако не думаю, что он ума палата.

— Иди, Джайлс, — сказала Молли. — Мне надо присмотреть за кушаньем. Сержант Троттер обойдется без меня.

— Ах, поговорим о кулинарии, — сказал мистер Паравицини, подскакивая к Молли, — вы когда-нибудь пробовали подавать куриный паштет на тостах с гусиной печенкой и тонким ломтиком бекона, смазанным французской горчицей?

— Где теперь сыщешь гусиную печенку, — сказал Джайлс. — Идемте же, мистер Паравицини.

— Может быть, я останусь и помогу нашей дорогой хозяйке?

— Вы пойдете в гостиную, Паравицини, — сказал Джайлс.

Мистер Паравицини тихо засмеялся.

— Ваш муж боится за вас. Естественно. Он и мысли не допускает оставить вас наедине со мной. Его пугает не то, что у меня могут оказаться бесчестные намерения, его пугают мои садистские наклонности. Подчиняюсь силе. — Он отвесил Молли изящный поклон и поцеловал кончики своих пальцев.

— О мистер Паравицини, я уверена… — смущенно сказала Молли.

Мистер Паравицини тряхнул головой.

— Вы весьма благоразумны, молодой человек. Не стоит рисковать. Есть ли у меня возможность доказать вам или инспектору, что я не убийца? Нет. И вообще, отсутствие чего-либо всегда трудно доказать.

Он замурлыкал что-то веселенькое.

Молли вздрогнула.

— Мистер Паравицини, пожалуйста, только не это, не этот ужасный мотив.

— «Три слепых мышонка» — ах, ну да, ну да! Этот мотив засел у меня в голове. А стишки-то ужасные, если вдуматься. Бывают очень миленькие детские стихи. Но детям нравятся именно такие, садистские. Вы замечали? Эти стишки типично английские — буколические[17] и вместе с тем жестокие. «Взмахнула раз, взмахнула два, отрубила хвостики мышам она». Конечно, детям это нравится… Я мог бы вам рассказать о детях…

— Пожалуйста, не надо, — сказала Молли слабым голосом. — Сами вы садист. — В голосе у нее послышались истерические нотки. — Смеетесь, хохочете.., вы как кот, который играет с мышью.., играет…

Она вдруг начала смеяться.

— Успокойся, Молли, — сказал Джайлс. — Идемте же все вместе в гостиную. Троттер нас ждет. Бог с ней, с едой. Не забывайте, что речь идет об убийстве. Это важнее.

— Не уверен, что могу согласиться с вами, — сказал мистер Паравицини, идя за ними своей странной прыгающей походкой. — Известно, что перед казнью осужденному дают плотный завтрак.

В холле к ним присоединился Кристофер Рен. Джайлс хмуро на него посмотрел, но ничего не сказал. Кристофер бросил на Молли тревожный взгляд. Она шла, высоко подняв голову и глядя прямо перед собой. Процессия двигалась по направлению к гостиной. Шествие замыкал мистер Паравицини, забавно подпрыгивающий на каждом шагу.

Сержант Троттер и майор Меткалф уже ожидали их. Майор казался мрачным. Сержант Троттер был румян и энергичен.

— Ну вот, — сказал он, когда все вошли. — Я хотел, чтобы вы все здесь собрались. Я намерен произвести опыт и прошу, чтобы вы мне помогли.

— Сколько времени это займет? — спросила Молли. — У меня есть дела на кухне. В конце концов, должны же мы хоть иногда есть.

— Да, — сказал Троттер, — понимаю, миссис Дэвис. Но, извините меня, существуют вещи и поважнее, чем еда! Миссис Бойл, например, уже не нуждается в пище.

— Послушайте, сержант, — возразил майор Меткалф, чрезвычайно бестактно, по-моему, ставить вопрос таким образом.

— Извините, майор Меткалф, но я хочу, чтобы вое оставались здесь.

— Вы нашли свои лыжи, сержант Тротгер? — спросила Молли.

Сержант покраснел.

— Нет, не нашел, миссис Дэвис. Однако могу сказать, что догадываюсь, кто их взял. И для чего он их взял. Пока больше ничего не скажу.

— Да уж, пожалуйста, не надо, — взмолился мистер Паравицини. — Я всегда считал, что объяснения надо приберегать к самому концу, к последней, самой захватывающей сцене, так сказать.

— Это вам не игра, сэр.

— Разве? Вот тут, мне кажется, вы ошибаетесь. По-моему, для кого-то как раз игра.

— Убийца сейчас радуется, — тихо проговорила Молли.

Все удивленно посмотрели на нее. Она вспыхнула.

— Так сказал сержант Троттер.

Сержанту Троттеру ее слова удовольствия явно не доставили.

— Не зря вы, мистер Паравицини, намекнули на захватывающую трагедию, — сказал Тротгер. — На самом деле именно это здесь и происходит с нами.

— К счастью, пока еще не со мной, — хихикнул Кристофер Рен, осторожно трогая себе шею.

— Довольно. Уймитесь, молодой человек, — оборвал его майор Меткалф. — Пусть сержант скажет, что мы должны делать.

Сержант откашлялся.

— У меня имеются ваши показания, — начал официальным тоном, — о том, где каждый из вас находился во время убийства миссис Бойл. Мистер Рен и мистер Дэвис были в своих спальнях, миссис Дэвис — в кухне, майор Меткалф — в подвале, а мистер Паравицини здесь, в гостиной.

Троттер помолчал.

— Это показания, — продолжал он, — полученные от вас. У меня нет возможности их проверить. Они могут быть правдивыми, а могут и нет. Или, говоря более определенно, четверо из вас говорят правду, а один лжет. Кто же?

Сержант Троттер обвел присутствующих вопросительным взглядом. Все молчали.

— Четверо из вас говорят правду, а один лжет, — повторил он. — У меня есть план, который поможет мне установить, кто из вас лжет. Если мне это удастся, тогда я буду знать имя убийцы.

— Вовсе не обязательно, — быстро сказал Джайлс. — Кто-то мог сказать не правду по совсем иным соображениям.

— Сомневаюсь, мистер Дэвис.

— Что же это за план, дружище? Вы же только что сказали, что у вас нет возможности проверить показания.

— Да, но я хочу предложить каждому из вас воспроизвести то, что он делал в момент убийства.

— А-а, воссоздание картины преступления, — пренебрежительно заметил майор Меткалф. — Заграничные штучки.

— Не воссоздание картины преступления, майор Меткалф, а, скорее, воспроизведение действий каждого из собравшихся.

— И что же вы надеетесь узнать?

— Пока я вам этого не скажу. Прошу меня простить.

— Значит, вы хотите устроить представление? — спросила Молли.

— В общем, да, миссис Дэвис.

Наступило молчание. Тягостное молчание. «Это ловушка, — подумала Молли. — Ловушка.., и я не понимаю, как…»

Казалось, будто все пятеро, что собрались в гостиной, виновны в убийстве. Они искоса подозрительно посматривали на уверенного в себе, улыбающегося молодого человека, который предложил им разыграть это с виду такое невинное представление.

— Не понимаю, — крикнул Кристофер Рен своим визгливым голосом, — просто не понимаю, что вы хотите выяснить… Ну, проделаем мы то же самое… По-моему, все это вздор!

— В самом деле, мистер Рен?

— Конечно, — веско произнес Джайлс, — мы сделаем так, как вы скажете, сержант. Мы будем вам помогать. Значит, мы все должны в точности повторить то, что делали тогда?