– А ведь я тебя уже видела, – произнесла вдруг Сима, отчего Арина прямо таки подпрыгнула на месте и замерла.

– Я вспомнила, – продолжила Сима. – Я все пыталась вспомнить что-то и вспомнила! Было очень холодно. Ты накинула на меня... нет, какой-то мужчина накинул на меня... пиджак, кажется, я не рассмотрела. А ты дотронулась до моего лица. Вот так… Ты меня обожгла! Арина, что это было?

Арина замялась и неохотно подтвердила:

– Это действительно было. Ты только-только начала просыпаться.

Она опасалась вопросов, ведь Доктор, хоть и не строго, но велел не рассказывать об этом эпизоде. Но Сима промолчала.

Впервые за две недели добровольная затворница покинула стены квартиры. Она настороженно оглянулась по сторонам и подошла к противоположной стене, полностью прозрачной, забранной в подобие тонкой ажурной решетки. Сима остановилась и вытянула шею, рассматривая вид из окна, вернее, из прозрачной стены.

– Тот, который накинул на меня пиджак, кто это был?

– Мой брат.

– У меня тоже был брат.

Арина прикусила губу.

– И еще я не могу понять одну вещь. У меня был летаргический сон длиной в 396 лет. А я никаким истощением не страдаю. Мышцы не атрофировались, и с головой, если не ошибаюсь, все в порядке. Это просто невероятно!

– О, пусть это тебя не беспокоит. Доктор может все! – с уверенностью ответила Арина.

– Да ну? – недоверчиво переспросила Сима. – А если он может все, почему у него слабое зрение?

В первое мгновение Арина не поняла, а потом рассмеялась:

– Конечно, ведь он носит очки! Сима, это не близорукость, это имидж. Ведь ему так идут очки! Дефекты зрения легко устраняются. Люди не захотели расставаться с очками, их носят как украшение. Сима, у меня к тебе просьба. Никому не рассказывай, что ты вспомнила о нас с братом, особенно Доктору.

Арина со спокойной совестью рассказала, как они с Сергеем везли ее в фургоне, и о запрете мистера Сайенса.

– Как видишь, я и сама ничего не знаю, а из Сережки и слова не вытянешь.

Загадка летаргического сна стала еще непонятнее, но задуматься Сима не успела, потому что разглядела за прозрачной стеной потрясающий урбанистический пейзаж, на который во время разговора смотрела пустыми глазами. Окна квартиры выходили на внутреннюю территорию огромного здания-подковы, и города не было видно.

Впечатления полного отсутствия стены окна не создавали – человеку необходимо чувство защищенности. Потолок укрывал густой плющ, стену с дверями квартир скрывала буйная зелень. Та зелень, которая не требует избыточной влаги. В ней жизнерадостно чирикали попугайчики… Вдоль коридора погуливал чуть заметный приятный сквознячок, создающий иллюзию легкого ветерка на открытом пространстве.

– Шестой этаж – жилой, – сказала Арина, когда Сима оторвалась от созерцания города. – Четвертый и пятый – деловые, второй и третий – поликлиника и больница, а первый этаж – подземный, там исследовательская лаборатория, туда простым смертным доступ запрещен.

Арина объясняла это не в первый раз, но до сих пор Серафима ее не слушала.

Ближе к лифту расположилось зеркало от пола до потолка. Сима подошла к нему ближе и всмотрелась в свое отражение, коснулась пальцами кругов под глазами. Арина внимательно наблюдала за подопечной, уже готовая довольно потереть руки, так, как их потирает Доктор в хорошем настроении.

Они спустились на лифте на два этажа и быстро пошли по широкому коридору. Здесь не было так уютно, как в жилом секторе, здесь царила деловая жизнь Лаборатории. Кабинеты распахнуты настежь, много людей, кое-где суета, рабочий шум. Озабоченные люди не обратили на них внимания.

– Здесь всегда так с утра, – сообщила Арина, которая намеренно провела здесь свою пациентку – хоть чуть-чуть, хоть краешек Лаборатории показать, и глядишь – подопечной станет интересно. Они спустились еще ниже, где было довольно тихо.

– Мы на втором этаже, здесь поликлиника, – объяснила Арина. – А это выход.

Сима увидела огромные решетчатые ворота, за ними еще одни, прозрачные, и всё было открыто! Можно идти. Между воротами навытяжку неподвижно стояли два дюжих молодца. Оранжевые рубашки с желтым отливом, кожаные темные брюки, высокие сапоги, на ремне у каждого кобура и дубинка. Все одного роста, как один, и с одинаковыми лицами. Нет, лица были разные, но одинаково пустые, непробиваемые.

– Арина, это что, манекены? – осенило Симу. – А на кой они тут?

– Это не манекены, это андроиды, – без улыбки ответила Арина.

– Андроиды?!

– Да. Их синтезируют здесь, в Лаборатории. Изобретение Анджело Сайенса. Конкретно эти предназначены для охраны ворот Лаборатории. Их и окрестили «вратарями».

– Им хотя бы лица приветливыми сделали, – сварливо буркнула Сима.

– Смотрят за порядком, с ними лучше не связываться. Одного вида хватает, чтобы во всей поликлинике ни одного дебошира не было.

– И много их таких?

– В Лаборатории много, они выполняют разную работу. И сами они разные, не то что «вратари». Эти даже живут недолго, пять лет всего.

Но Сима снова не слушала, она уверенным шагом направилась к воротам. Там, за ними – город, там свобода. А что дальше, она не думала. Арина не стала ее останавливать, пусть сама убедится.

В решетчатых воротах Сима словно натолкнулась на стену. Сердито фыркнув, она всем телом налегла на вдруг затвердевший воздух. Повела руками – руки проходили сквозь воздух беспрепятственно. А сама она – нет. И даже кулаком не стукнешь с досады, они же пролетают насквозь! Люди, которые входили и выходили, стали с любопытством оглядываться. Почувствовав, как на глаза навертываются слезы, Сима гневно повернулась к Арине.

– Ах, вот как?!

Та подошла ближе, протягивая в мольбе руки:

– Сима, Сима, я же все тебе рассказывала, но ты не слышала меня… Со мной то же самое, я тоже не могу отсюда выйти. Сима, это временно, так надо. Доктор решил запереть меня с тобой вместе, это его решение. Он опасается за твою психику, он просто тебя бережет.

– А тебя? Тоже бережет? – со злостью сказала Сима, сжимая кулаки.

– Нет, я согласилась сама. Для тебя. Чтобы быть рядом с тобой. Я так захотела.

– Что ты несешь, Арина, что за жертвы еще?!

– Никакая это не жертва, – отмахнулась Арина. – Ты не только пациент Доктора, ты и мой пациент. Я… хм… Про ответственность рассказывать?

– Я не пациент, я абсолютно здорова! – отчеканила Сима.

– Это верно, – покладисто согласилась Арина, – иначе бы тебя наши врачи уже затаскали, честное слово. К ним попадешь – точно заболеешь.

– Да? – и Сима вдруг поперхнулась смехом. – А я думала… думала… что медицина за четыреста лет продвинулась далеко вперед.

– Ну, да, так и есть…

Сима быстро отошла от ворот и расхохоталась, аж слезы брызнули. Удивительно, но то, что она в заточении не одинока, принесло некоторое удовлетворение, в котором Сима даже себе признаваться не захотела. Арина тоже смеялась. Отхохотавшись, Сима спросила:

– Зачем тебе возиться со мной, не пойму? Доктор приказал, что ли?

– А ты как думала? Он тут главный.

– Это я уже поняла. А жертвы зачем?

– Никаких жертв, просто работа. Сима, ну разве плохо, что я рядом? Если плохо, я поговорю с мистером Сайенсом, и он решит что-нибудь.

– Н-нет, не надо. Наверное, ты со мной совсем измучилась.

На это Арина снова засмеялась:

– Не больше, чем с другими пациентами. Показать Лабораторию?

– Нет.

– Жаль, – искренне разочаровалась Арина. – Я надеялась, что тебе стало интересно.

– Не сейчас. Позже. Ты скажи, почему мы пройти не можем?

– Потому что все сотрудники Лаборатории идентифицированы. Биометрические параметры, слышала о таком? Это нужно, чтобы в служебные ворота никто не прошел.

– Ага, а теперь, чтоб кое-кто еще и не вышел, – съязвила Сима.

Они вызвали лифт.

– Должны быть другие выходы. Не может быть, чтобы выход был только один, – снова с надеждой произнесла помрачневшая Сима.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: