Он выпрямился во весь рост, и Сима не могла не залюбоваться. Они стояли по разным концам длинного стола. Она помнила его. Это было четыреста лет назад, и Сат был не андроидом, а человеком, и звали его Анатолий. Симу захлестнули обида и горечь. Сата не должно существовать, это неправильно – то, что он стоит сейчас напротив и смотрит на нее глазами Анатолия. Ее обманули.

– Четыреста лет назад ты погиб по моей вине. Ты – это не ты. Тебя не должно быть на свете. Прощай.

Она прицелилась ему в лоб. Отличная мишень. Стоит, не двигается. Она выстрелит, и это изумительное тело грохнется оземь, высокоразвитый искусственный мозг разлетится по полу брызгами, в воздухе запахнет паленым волосом. К горлу подкатила тошнота. Никто больше не услышит его смеха... Он стоит и ждет смерти, потому что ему некуда идти, он изгой, он все равно скоро умрет... или его убьет любой, не колеблясь, потому что это не человек, и даже не собака.

Он стоит, засунув руки в карманы, и ждет, и смотрит на нее Его глазами...

Сима не могла заставить себя нажать курок.

Сат ухмылялся. Он все равно…

– Я предлагаю тебе пари, – промолвил он, – кто кого. Ставлю свою жизнь против твоей женской чести. Я не могу покинуть этот мир, оставив тебя здесь просто так.

...все равно не творение Божье, а значит, он – бездушное подобие человека, набор синтезированных клеток, изделие высочайшего качества, брошенный Доктором вызов всему миру, оскорбление человечества.

Сима поняла, что все еще дышит. Она открыла зажмуренный глаз, чтобы лучше разглядеть безоружного Сата. Только бы он отвел Его глаза хоть на мгновение! Она уже поняла, почему он стоит под прицелом так спокойно. Вовсе не потому, что перестал цепляться за жизнь. Просто она не сможет попасть в андроида.

– Принято, – сказала она. Продолжая целиться, она нащупала под столом табурет и бросила его в Сата. Он чуть отклонился в сторону, даже рук из карманов не вынул. Сима отвернулась, крепко зажмурилась и выстрелила. Заряд ушел в потолок, обрушив штукатурку позади Сата. Так она и стреляла в белый свет как в копеечку, пока не опустел барабан. Открыв глаза, она увидела ухмыляющегося Сата, так и стоявшего с другой стороны стола, и метнула в него «пушку». Он поймал кольт, не глядя.

Сима азартно топнула ногой:

– Хорошо, ты сильный, но и я кое-что умею.

Схватка получилась куда короче, чем предполагала самонадеянная Сима. Вернее, ее вообще не состоялось. Сат перемахнул через стол, сбил ее с ног и придавил к полу.

– Ты проиграла пари, – любезно сообщил он и отпустил ее. «Все, игры кончились», – растерянно подумала Сима, еще не придя в себя от неожиданного финала.

Она поднялась. Сат сел в драное кресло, закинул ногу за ногу и закурил. Он сидел и ждал. Больше она на него не смотрела. Внутри нее что-то рушилось, оплавлялось, оседало, падало тяжелым осадком. Потом она забудет об этом. Она медленно стягивала с себя одежду, не глядя на Сата. Какой здесь грязный пол, какие плесневелые стены! А запах... Она забудет это.

– Что это у тебя такой вид? – с издевкой спросил Сат. – Не ты ли признавалась мне в любви? Так в чем же дело?

– Что ты о себе возомнил, андроид? – бросила Сима.

Она снова отвернулась, кидая одежду под ноги Сату. Издевайся, набор синтезированных клеток. Сегодня ты победитель.

Сат подался вперед в застонавшем кресле и вперил в Симу озлобленный взгляд. Он ничего не понимал. Человек, которому он доверял больше всего, с которым недавно был предельно откровенным, неожиданно встал по другую сторону баррикад. Значит, все люди без исключения фальшивы? Ее слова внезапно больно резанули его. Да, он андроид, это естественно, но почему это слово прозвучало так обидно? Он остро осознавал, что все происходящее сейчас – не шутка, шутки кончились на Зертилии. Происходящее перестало вписываться в его логику, в выводы его пятнадцатилетней жизни, в выводы, сделанные во время общения с этой женщиной, так больно сжигавшей его и такой недостигаемой. И даже сейчас, когда она стала обжигающе доступной, она отгородилась от него стеной, стала чужой и непонятной, и заполучить ее стало труднее, чем тогда, на станции. Нет, он хотел не этого.

Там, на Станции, когда он садил ее в вертолет, она была такая доверчивая… Неужели она просто использовала его, чтобы убежать от Дока? Сат отбросил сигарету, приподнялся, сгреб одежду длинной рукой и швырнул ком в Симу:

– Убирайся!

Сима, прикрыв обнаженную грудь рукой, смотрела на него, задыхаясь. Она настолько была желанна, что Сату нечем стало дышать.

– Убирайся отсюда, пока я не запустил в тебя чем-нибудь потяжелее! – проревел он.

Сима торопливо подобрала одежду, прижала к обнаженной груди и выскочила из дома. Она плюхнулась на деревянное крыльцо и стала одеваться, не попадая в штанины и рукава, дыша, как загнанный олень, и часто моргая.

Через некоторое время на крыльцо вышел Сат, и оно задрожало под его шагами. Сима сидела, обхватив колени руками и опустив на них голову.

– Ты еще здесь? – негромко удивился Сат. Она сидела на крыльце маленькая и беззащитная, а он – как он мог так с ней поступить?! Чего он ждал от нее, решив получить желаемое силой?

Сима подняла голову и сказала:

– Ты голодный, наверное.

Он ожидал услышать от нее что угодно, оскорбления, ругань, но только не это. Он уселся рядом и попытался повернуть ее лицо к себе обеими руками, но ему это не удавалось.

– Я перед тобой виновата.

– Ты?! В чем? В том, что хотела меня убить? Ты бы меня не убила.

– Нет, не поэтому, – Сима вздохнула. Сат вопросительно смотрел на нее, но она, похоже, ничего объяснять не собиралась. Наконец, она сказала:

– Сайенс не знает секрета бессмертия, он вас не обманул. Он его не помнит. Это его собственное изобретение. Он вшил себе ампулу и принял дозу облучения в 2015 году. Секрет он хранит более чем надежно: в собственной памяти, и даже сам без «Службы памяти» до него не докопается.

– Значит, он соврал наполовину. Это вполне в его духе. Что еще за «Чистилище», Сима?

– Прежняя лаборатория Анджело Сайенса. Я прожила в «Чистилище» два года, и Док заблокировал мне этот участок памяти.

– А ты все-таки вспомнила?

– Да. Твой друг Франческо помог, – Сима тихонько засмеялась и потерла висок. – Как твои друзья меня нашли?

– Еще на Станции ты как-то показывала мне ключи от квартиры Бурова. Не помнишь? И даже адрес называла! У меня хорошая память. Я ведь андроид, не так ли?

Сима виновато потупилась.

– Мне не надо было посылать их за тобой, но я опасался оставлять с ними Дока. Могло случиться одно из двух: или они бы его убили, или он бы их переиграл. В конечном счете, он переиграл нас троих.

– Сат, я все сделала неправильно. И за «андроида» прости.

– Мы оба отличились. У меня была слишком короткая жизнь, и ее недостаточно, чтобы все понять. Я тебя не знаю, не понимаю.

– Помнишь, что я сказала тебе на Станции? Что ты такой же, как все мужчины. И все же я совсем не знаю тебя.

Сат засмеялся, хотел ее обнять, но отстранился: нельзя. Нельзя ее обнимать, иначе он попросту не выдержит.

– И все-таки я ничего не понял. Только что мы были врагами, и теперь общаемся, как друзья. Разве так бывает?

– Когда я отработаю проигрыш, я тебе объясню, – пообещала Сима, смеясь, и Сат, ослепший от внезапно свалившегося на него счастья, наконец, спросил:

– Значит, ты меня любишь?

Глава 16 ПОДЗЕМНАЯ ЛАБОРАТОРИЯ

Сима открыла дверь в квартиру Сергея. Услышав голоса из кухни, она испуганно замерла, но, прислушавшись, радостно ухватила Сата за руку и повела на кухню. У плиты хлопотала Арина в фартуке, повязанном поверх набедренной повязки из чешуйчатой шкуры, а у окна сидел Каф и изучал пестрый журнал. Грудь и живот до самого паха пересекал свежий грубый шрам, затянувшийся за неделю благодаря снадобьям Доктора и Абары-Тайсы, хлопотам Арины и закаленному организму.