-- Если с первого раза не угадаю, сдаюсь, -- заявил молодой человек. --Это забавно, пожалуй, но я подозреваю, что вы -- Шульце! Верно?

Старший собеседник был искренне поражен.

-- Верно, -- сказал он. -- Моя фамилия Шульце. Но как вы узнали? Откуда?

-- Я знаю больше, -- сказал молодой человек. -- Вы выиграли второй приз конкурса заводов "Путцбланк". Вот видите! Я из племени малых пророков! А теперь угадайте-ка вы, как меня зовут.

Шульце задумался. Потом лицо его озарилось, и, сияя, он воскликнул:

-- Ага, есть! Вы -- Хагедорн!

-- Да, так точно, -- сказал младший. -- У нас можно поучиться.

Оба рассмеялись и пожали друг другу руки.

Шульце присел на свою корзину и предложил место рядышком Хагедорну. Так, в тесном единении, они завели глубокомысленную беседу о рекламе. А именно о предельном эффекте оригинальных формулировок. Было похоже, что они знакомы уже много лет.

Господин Иоганн Кессельгут, который, прикрывшись газетой, наблюдал за ними, был изумлен. Потом он начал строить план действий. И наконец поднялся в лифте на третий этаж, чтобы обследовать свой номер с ванной и балконом и распаковать чемоданы.

Дабы новые костюмы не помялись.

Когда Кюне и Польтер после военного совета вышли в холл, оба лауреата все еще сидели на промокшей ветхой корзине и воодушевленно беседовали. Швейцар окаменел и придержал директора за смокинг.

-- Вот! -- выдохнул он. -- Полюбуйтесь-ка! Наш замаскированный миллионер с господином Шульце. Ну прямо памятник! Как Гете с Шиллером!

-- Убиться можно! -- выдохнул Карл Отважный. -- Этого только нам не хватало! Я отведу Шульце в свободную комнату для горничной. А вы намекните миллионерчику, мол, нам очень неловко за то, что ему пришлось, как нарочно, в нашем отеле общаться с каким-то замухрышкой и что мы не можем просто так выгнать Шульце. Может, завтра или послезавтра сам догадается выехать. Надеюсь! Иначе распугает всех наших постоянных гостей.

-- Господин кандидат Хагедорн еще ребенок, -- сказал швейцар строгим тоном. -- Фройляйн, которая звонила из Берлина, была права. Уберите поскорее Шульце с поля зрения! До того, как люди выйдут из столовой.

Они подошли поближе.

-- Добро пожаловать! -- сказал директор Кюне господину Шульце. --Позвольте, я покажу вам ваш номер.

Оба лауреата поднялись. Шульце взял корзину. Хагедорн приветливо посмотрел на собеседника.

-- Дорогой господин Шульце, я еще увижу вас?

-- Господин Шульце, наверное, устал с дороги, -- вмешался директор.

-- Тут вы здорово ошиблись, -- ответил Шульце. А первому лауреату сказал: --Дорогой Хагедорн, мы еще увидимся. -- И последовал за директором к лифту.

Швейцар, вложив в свой взгляд как можно больше отеческого тепла, сказал молодому человеку:

-- Извините, господин кандидат! Нам очень жаль, что именно этот приезжий был первым, с кем вы познакомились.

-- А мне нисколько, -- ответил Хагедорн, не совсем понимая, о чем речь.

-- Господин Шульце, если позволите заметить, не вписывается в здешнее окружение.

-- Я тоже не вписываюсь, -- ответил молодой человек.

Дядюшка Польтер ухмыльнулся:

-- Понимаю, понимаю...

-- Да, вот еще, -- сказал Хагедорн. -- У вас что, во всех номерах животные? -- Он положил на стойку руки ладонями вниз. На них были видны царапины и красные пятна.

-- Животные? -- швейцар остолбенело смотрел на исцарапанные руки. -- В нашем отеле нет животных.

-- Вы меня, очевидно, не поняли, -- сказал Хагедорн. -- Я говорю о кошках.

Дядюшка Польтер облегченно вздохнул.

-- Мы угодили вашему вкусу?

-- Да, да. Зверюшки очень милые. Хотя и царапаются. Но они так вот забавляются. А это главное. Я только хотел узнать: есть ли и в других номерах по три кошки?

-- По-разному, -- ответил швейцар и поспешил переменить тему. -- Завтра утром к вам в номер придет массажист.

-- А что ему надо? -- спросил Хагедорн.

-- Массировать.

-- Кого?

-- Вас, господин кандидат.

-- Очень любезно с его стороны, -- сказал Хагедорн. -- Но у меня нет денег. Передайте ему сердечный привет.

Швейцар состроил обиженное лицо.

-- Господин кандидат!

-- Массаж тоже бесплатно? -- спросил Хагедорн. -- Ну хорошо. Если так надо, пусть! А что это дает?

Притворялся миллионерчик образцово.

-- Массаж поддерживает мускулатуру в форме, -- разъяснил Польтер. --Кроме того, он чрезвычайно усиливает кровоснабжение кожи.

-- Согласен, -- сказал Хагедорн. -- Если не будет вредных последствий, то не возражаю. Новые почтовые марки есть?

-- Еще нет, -- ответил Польтер с сожалением. -- Но завтра будут наверняка.

-- Полагаюсь на вас, -- серьезно сказал Хагедорн и направился в холл, сдерживая смех.

На пятом этаже Шульце и Карл Отважный покинули лифт. Выше он не ходил.

Пешком они поднялись на шестой этаж и пошли по длинному узкому коридору. В конце директор отпер дверь, включил свет и сказал:

-- Дело в том, что отель полностью занят.

-- Ах вот почему, -- промолвил Шульце, растерявшись поначалу, и оглядел каморку: косые стены, кровать, стол, стул, умывальник.

-- Комнаты поменьше у вас нет?

-- К сожалению, нет, -- ответил директор. Шульце поставил корзину на пол:

-- Ну и холодина здесь!

-- Центральное отопление доходит только до пятого этажа. А для печки здесь нет места.

-- Охотно верю, -- сказал бедняк. -- К счастью, врач строго запретил мне спать в отапливаемых помещениях. Благодарю вас за догадливость и предупредительное отношение.

-- О, пожалуйста, -- ответил Кюне и прикусил губу. -- Делаем что можем.

-- Остальное время, разумеется, я буду вынужден проводить в общественных местах, -- сказал господин Шульце. -- Я приехал сюда, естественно, не для того, чтобы окоченеть.

-- Как только освободится отапливаемый номер, -- сказал директор, -- мы вас переселим!

-- Это не к спеху, -- примирительно сказал бедняк. -- Больше всего я люблю косые стены. Сила привычки, понимаете?

-- Вполне понимаю, -- ответил директор. -- Я счастлив, что угадал ваш вкус.

-- Действительно, -- сказал Шульце. -- Это вам удалось. До свидания!

Он открыл дверь. Когда директор переступал порог, у Шульце мелькнула мысль: не дать ли ему хорошего пинка?

Однако он овладел собой, запер дверь, открыл слуховое окно и посмотрел на небо. Большие хлопья снега влетели в комнатку и осторожно опустились на одеяло.