-- Так в этом же участвует и директор. Меня хотят отсюда выжить. Очень увлекательно. -- Шульце взял молодого человека под руку. -- Не ворчите! Это моя причуда. Когда-нибудь потом вы меня поймете!

-- Вряд ли, -- ответил Хагедорн.

-- Вы слишком добродушны. Поэтому ничего не добились в жизни.

Хагедорн натянуто улыбнулся.

-- Именно так, -- продолжал Шульце. -- Не каждый может быть престолонаследником Албании. -- Он засмеялся. -- Лучше расскажите-ка о ваших любовных похождениях! Что нужно было смуглой красотке, которая пришла на террасу охранять ваш сон?

-- Это некая госпожа фон Маллебре. А я должен непременно ее спасти. Ибо она тип женщины, запросы которой внушаются ей тем мужчиной, в кого она в данное время влюблена. В последний раз она подхватила такое качество,

как несерьезность, и жаждет избавиться наконец от оной. Для лечения ей срочно требуется образованный, с высоким духовным уровнем человек. Оказалось, что это -- я.

-- Несчастный, -- сказал Шульце. -- Если бы эта особа не была такой хорошенькой! Ну, а блондинка из Бремена тоже хочет, чтобы ее спасли?

-- Нет. Госпожа Каспариус за более простой способ. Она утверждает, что мы оба молоды, ничем не заняты и было бы грешно, если бы друг другу в чем-то отказали. Она собиралась уже вчера вечером посмотреть сиамских котят.

-- Осторожно, осторожно! -- сказал Шульце. -- Какая вам больше нравится?

-- Для флиртов я слишком неуклюж. Таким и останусь. Переживания, которые потом вызывают досаду, меня больше не интересуют. С другой стороны, если женщина что-то вобьет себе в голову, она чаще всего это осуществляет. Скажите, Шульце, вы не могли бы немножко за мной присмотреть?

-- Как родная мать, -- патетически заявил тот. -- Злые женщины не посмеют причинить вам страдания.

-- Покорнейше благодарю.

-- В качестве вознаграждения сейчас же угостите меня в вашей гостиной коньяком. Снегоочистка вызывает жажду. Кроме того, я должен поздороваться с кисками. Как они поживают?

-- Они уже спрашивали о вас, -- сказал молодой человек.

В это время так называемый владелец пароходной линии Кессельгут сидел у себя в номере и сочинял отчаянное письмо. Он писал:

Дорогая фройляйн Хильдегард!

Я опять слишком рано обрадовался. Я уже подумал, что все пока складывается хорошо. Но когда мы с Хагедор-ном после обеда пошли искать господина тайного советника, то не нашли его. Разумеется, Хагедорн не имеет ни малейшего представления, кто такой Шульце на самом деле.

Сначала мы заглянули в комнату господина тайного советника. А это самое ужасное, что можно вообразить. Комната находится на шестом этаже под самой крышей, стены косые, и вообще это не комната, а чулан с кроватью. Печки нет. Окошко прямо над головой. Снег тает, просачивается внутрь и висит сосульками. Шкафа нет. Белье лежит на столе и в корзине, которую вы знаете.

Если бы вы увидели эту жалкую, студеную каморку, то упали бы в обморок. А Кункель и подавно.

Само собой разумеется, я сразу же там прибрал. И сигары с яблоками на стол положил. Рядом поставил вазу с еловыми ветками. Для украшения. Завтра куплю в городке электрическую печь. Надеюсь, там они есть. И тайком ее поставлю. Розетка есть. Сегодня меня никто не заметил. Это удача. Тайный советник не хочет, чтобы я приходил наверх. Ведь я должен вести себя как богатый человек. И еще потому, чтобы я не увидел, как он живет. Он-то сказал мне, что комната у него прелестная и в ней хороший свежий воздух. Да, воздуху там хватает. Только бы он не заболел!

Он даже не сказал мне номер комнаты! У комнаты вообще нет номера. Он не хотел называть номер, чтобы я не нашел каморку. Но даже если бы и хотел, то не смог бы его назвать. А он не хотел.

Не знаю, что и делать. Если я попрошу его переселиться или совсем выехать, он опять начнет меня ругать. Или мне вернуться в Берлин, а что тогда будет? Вы же его знаете. Хотя и не так давно, как я. Ни один слуга не стал бы жить в этой каморке, наверняка пожаловался бы в суд по трудовым конфликтам.

О себе рассказывать особенно нечего. Сегодня утром у меня был первый лыжный урок. Лыжи очень дорогие. Как раз то, что мне надо. Ведь велено швыряться деньгами. Лыжного учителя зовут Тони Гразвандер. Тони -- это Антон. Мы пришли на ровное место, где учат кататься. Он мне показал, что и как надо делать. Отрывать пятку, толкаться палками и другое. К сожалению, место это находилось на горе, наверху. И вдруг я поехал вниз, хотя вовсе не хотел. Наверно, это выглядело очень смешно. Но я перепугался, потому что ехал очень быстро. Думаю, что не упал только со страху. К счастью, там не было деревьев. Мчался с горы очень долго. Потом налетел на какой-то большой корень. Меня подбросило, и я нырнул головой в снег. На метр в глубину, не меньше.

Вскоре меня вытащили два человека. Не то бы я задохся. Двое были господин тайный советник и господин кандидат Хагедорн. Это перст судьбы. Вы не находите? Завтра у меня второе занятие на лыжах. Думаю, ничего не поможет. Дорогая фройляйн Хильда, сейчас надену смокинг и пойду на ужин. Пока с сердечным приветом. Конверт не заклеиваю. Может, опять что-нибудь случилось. Надо надеяться, что нет. Итак, до скорого.

Ужин проходил спокойно. Хагедорну дали говядину с лапшой. Господа за соседними столиками, поглощавшие изысканные закуски и тушеных куропаток, поглядывали на супницу Хагедорна так, словно отварная говядина с лапшой --исключительный деликатес. Шульце тоже наполнили тарелку, так как он сказал, что всегда любил это блюдо. Потом, сославшись на усталость, он отправился спать.

Когда Шульце вошел в свою каморку, то был немало удивлен наведенным порядком. Понюхал сигары и яблоки, погладил еловые ветки. Резиновую грелку презрительно отодвинул в сторону. Но верблюжье одеяло постелил на кровать. Он был тронут тайной заботой Иоганна, однако решил, что завтра выбранит господина Кессельгута. Потом он переоделся ко сну, взял со стола яблоки, залез в постель, выключил свет и с восторгом откусил от яблока. Было почти как в детстве.

Хагедорн с Кессельгутом сидели в холле и, покуривая сигары, наблюдали за элегантной суетой. Карл Отважный подошел к их столику и осведомился, приятно ли господа провели день. Затем он обошел еще несколько столиков с тем же вопросом и удалился в бар на танцы. Охотнее всего танцевала с ним фройляйн Марек.