Итак, мое представление о снобистских замашках вымирающих аристократов дало изрядную трещину. Это был великолепный урок для меня.

— Они погибли в одной из таких поездок, — продолжала тем временем Франческа без каких-либо эмоций в голосе. — Это была одна из самых известных авиакатастроф за последнее время. Самолет упал на школу в небольшом городишке в Швейцарии. Детишки готовились к рождественскому маскараду.

Я вспомнила об этом случае, такое, конечно, нелегко забыть. Средства массовой информации не щадили чувств зрителей и читателей, напротив, они не скрывали самые ужасные детали: на страницах газет и журналов можно было увидеть бесконечные фотографии обезумевших родителей, которые буквально голыми руками пытались разгрести руины и обломки металла, чтобы достать изуродованные тела своих детишек. Даже Барт, всегда старавшийся сдерживать свои чувства и вообще отличавшийся незаурядным хладнокровием, был потрясен случившимся. Я помню, насколько сильным был шок, когда он только услышал об этой катастрофе... Интересно, было ли ему известно, что его кузен находился на борту упавшего самолета?

— Пьетро они отправили в американскую школу. Конечно, это было против моего желания. Полагаю, нет никакой необходимости рассказывать вам о тех мучительных неделях, которые последовали после его возвращения из Америки в Италию...

— Вы были назначены опекуном мальчика по желанию вашего сына и его жены?

— На этот счет не было никаких конкретных распоряжений. Скажите, много ли найдется молодых и здоровых людей, которые думают о собственной смерти и заблаговременно оставляют соответствующие распоряжения?

Я понимала, что она права, — я слишком хорошо знала, что такое внезапная смерть молодого, полного сил человека. Невнимательный взгляд графини задержался на мне в молчаливом ожидании, и тут впервые мне показалось, что в ее вопросе скрывается какой-то двойной смысл: нет, она не лгала, я это чувствовала, но она и не говорила мне всей правды.

Мне захотелось расспросить ее поподробнее, но я еще не была готова бросить ей вызов, я просто кивнула, и, сделав паузу, она продолжила свой рассказ.

— Я сразу заметила у Пьетро все симптомы психического расстройства. Его поведение было явно неадекватным. Яростные взрывы и припадки буйства чередовались с днями, которые он, подавленный, проводил в молчании. Кроме того, существовал целый ряд несомненных признаков, которые определенно свидетельствовали о наличии у него наследственного недуга, в частности, предрасположенность к неуправляемым поступкам. Когда мальчик прожил здесь немногим более месяца, он вдруг убежал из своей комнаты в середине ночи. Его крики разбудили меня. Он то громко и нечленораздельно кричал, то хохотал, как безумный. Пока я разбудила слуг и объяснила им причину ночного переполоха, он уже успел выбраться из дома и залезть на дерево во дворе — около привратницкой растет огромный старый дуб — вот на него-то он и забрался. Я подошла к самому дереву и попросила его спуститься вниз. Пьетро вроде бы согласился, что надо спускаться, но он хотел летать. Раскинув руки в стороны, он смеялся и громко кричал: "Я могу сделать это! Я умею летать! Сейчас я покажу вам, как у меня получается!

Графиня собрала свое вышивание.

— Как же вам удалось снять его оттуда? — взволнованно спросила я.

— А нам и не удалось. Альберто стал взбираться на дерево следом за ним, однако когда он почти добрался до него, Пьетро все-таки прыгнул. Его спасло то, что он приземлился в самую гущу кустарника, и следствием его ночного приключения стали только несколько царапин и синяков.

Я не могла выдавить из себя ни слова. Дети иногда пытаются покончить с собой. К сожалению, порой им это удается. Все было гораздо хуже, чем я себе представляла.

Франческа спокойно продолжала свое повествование.

— Пьетро потом утверждал, что он абсолютно ничего не помнит. А несколько недель назад у него случился второй приступ. Его дверь была заперта — я стала его запирать сразу же после первого инцидента. Воспитательница спала в соседней комнате. Она была разбужена его криками и немедленно спустилась за мной. Он разбил зеркало. Осколки были разбросаны по всей комнате. Когда я вошла к нему, Пьетро изо всех сил бил книгой по пустой раме. По всему полу виднелись кровавые следы его босых ног. Он, видимо, бегал от окна к двери и от двери к зеркалу и, естественно, сильно поранил ноги. Если бы один из этих осколков перерезал ему артерию, или если бы он попытался разбить зеркало руками, он вполне мог бы умереть от потери крови, прежде чем кто-нибудь зашел к нему. Надеюсь, теперь вам понятно, почему мне приходится следить за тем, чтобы его комната всегда была заперта на ключ, если никого из взрослых нет поблизости, и почему его передвижение по вилле ограничено. Три раза в неделю мы с ним ездим к психиатру во Флоренцию, кроме того, он принимает различные лекарственные препараты.

Тут она приостановила свой рассказ, чтобы сделать еще несколько стежков. Ее движения были легки и грациозны.

— Все лекарства добавляются ему в пищу, он даже и не подозревает о том, что их принимает. Он становится буен и доставляет массу беспокойства окружающим, если давать ему лекарства обычным путем. Я почти уверена, что вы осуждаете мои методы, Кэтлин, однако надеюсь, что вы окажете мне любезность и не будете ставить под сомнение мотивы моих поступков.

Мне понадобилась изрядная доза Марка Твена, чтобы заснуть этой ночью. Впервые за последнее время чужие проблемы занимали меня до такой степени, что я даже смогла забыть о своих собственных горестях. Может быть, поэтому я спала в ту ночь как сурок, и меня не мучали кошмары. На следующее утро мой идиотский оптимизм вновь возродился во всей своей красе. Будь оно все проклято, но я не хотела верить, что диагноз, который поставила Франческа, верен, даже если медицинское светило Европы или Америки подтвердит его. У ребенка не было обнаружено признаков умственного расстройства до трагической гибели его родителей: мне казалось, что Франческа умышленно игнорирует этот факт, который выходит за рамки ее диагноза. Он был весьма возбудим в эмоциональном плане, болезненно возбудим, с этим я не могла не согласиться. Но называть это наследственным сумасшествием? Возможно, доктор, наблюдающий Пита, вовсе не имел этого в виду. По крайней мере, мне очень хотелось надеяться.

Наша беседа с графиней коснулась еще одного важного пункта, который мне хотелось бы прояснить для себя. Пьетро — последний отпрыск рода Морандини, кроме, конечно, мифического младенца в моем чреве — на него графиня возлагала надежды — и не приходилось удивляться тому, что она смирилась с моим присутствием на вилле. Поэтому она так принимала мою критику. Я стала не только членом этого семейства, но и будущей матерью Его Светлости нового графа Морандини, ведь нынешний граф не может носить столь громкий титул, так как подвержен ужасному заболеванию.

Эта мысль неожиданно пришла мне в голову в тот момент, когда я чистила зубы в ванной комнате. Выражение моего лица, отраженного в висящем на стене зеркале, было настолько потрясенным, что я рассмеялась нервным смехом.

— Спокойнее, ты, дурочка ненормальная, — сказала я своему отражению. — Из всех приключений, в которые ты влипала по собственной глупости, — а их было несчетное количество — это, очевидно, самое захватывающее.

Я не могла даже позволить себе улыбнуться, чтобы хоть немного взбодриться — ситуация складывалась чересчур серьезная. У меня появилось какое-то отвратительное предчувствие: кажется, я знаю, какую цель преследует Франческа. Удивительно, но наша последняя беседа несколько поколебала мою неприязнь к этой женщине. Я поняла, что она действительно старается делать все как можно лучше, однако ее «лучше» не всегда лучше для окружающих. Поведение графини можно было назвать пренебрежением своими обязанностями, но никак не преступлением. У нее было несколько слабостей: ей явно не хватало умения отринуть предрассудки и собственное равнодушие. Она была великолепно воспитана, но чувства ее молчали, ей не хватало тонкости в отношениях с близкими людьми. Раз уж мне удалось разобраться в непростом характере графини, значит, можно предугадать и ее последующие шаги. Ее замыслы были передо мной как на ладони; когда я поняла, что ею движет, то ее дальнейшее поведение стало очевидным, как будто она сама поделилась со мной своими планами.