Аллертон окинул невозмутимое лицо русского медленным мрачным взглядом, и Салех затаил Дыхание. Когда Исламская Конфедерация подвергла резкой критике американский Проект заселения, Салех был одним из самых горячих ее сторонников, что было скорее вопросом политической необходимости и не мешало ему втайне надеяться на успех предприятия. Новые планеты — будь то частные владения богатеев или народная собственность — в любом случае были бы спасением для тех, кто находился в плену у старого мира и не имел ни малейшей надежды его изменить. Четыре года назад канадцы открыли новую звезду. Как он мечтал тогда об укреплении могущества Организации Объединенных Наций: имея силы и средства, ООН могла бы сама построить космический корабль и совершить полет к этой звезде. Но прошло два года, и пришлось похоронить все надежды. Страны «третьего мира» вкупе с благожелательно настроенными пустозвонами оказались неспособными выделить финансы, а Запад, как всегда, заботило только собственное благополучие. Так что если вызов Лядова будет принят… — Ладно, — сказал Аллертон. — Если я смогу убедить Конгресс, пусть так и будет. — Он обратился к Лядову: — И запомните, мы сделаем из этого сгустка пыли конфетку.

На следующий день вопрос был заслушан на заседании Генеральной Ассамблеи, которая 148 голосами против 13 поддержала это решение. А месяцем позже проект был одобрен Сенатом, и новая планета, окрещенная Астрой, стала главной головной болью армейского инженерного корпуса, которому раньше не приходилось брать на себя таких грандиозных задач.

Спустя одиннадцать месяцев на Астру прибыли первые колонисты.

С орбиты Астра представляла собой не что иное, как гигантский ком грязи, тут и там неряшливо опрысканный бледно-голубой краской. Полковник Ллойд Мередит никогда в жизни не видел такого унылого ландшафта, какими показались ему оба массива материковой земли. Ни красного, ни зеленого, лишь кое-где виднелись цепи белесых горных вершин да грязно-голубые пятна озер. Даже минеральные отложения у границ материков, которые рассматривались как залог будущего индустриального развития планеты, оказались почти бесцветными.

— Жаль, что мы не захватили с собой красок, — обратился он к стоящему рядом с ним человеку.

Капитан Рэдфорд вежливо хмыкнул.

— Ничего, со временем привыкнете, — сказал он. — На мой взгляд, невзрачный пейзаж — не самая страшная проблема, с которой вы столкнетесь там, внизу.

— Не сомневаюсь, — согласился Мередит. Естественно, Рэдфорд гораздо лучше Мередита знал эти края — ведь он целый год возил туда-сюда рабочих и оборудование. Сам Мередит провел этот год на Земле, занимаясь организацией мельчайших деталей быта будущих колонистов, которым предстояла долгая жизнь на незнакомой планете.

— Поселение уже где-то рядом? Я знаком с картой местности, но на такой высоте трудно сориентироваться .

— Мы как раз над ним, уже снижаемся. — Рэдфорд указал на западный край далекого континента. — Видите вон тот залив — по очертаниям напоминает четыре растопыренных пальца, а посредине остров? Это место посадки. Там все рядышком: и минеральные шельфы, и четыре речки с пресной водой, и закрытые бухты для рыбных хозяйств. Центральная военная база и космодром со всеми службами — на острове, а города — в радиусе дюжины километров от залива.

— Гм… — Мередит бросил взгляд на горную гряду, тянущуюся к заливу с юго-востока, и обратил внимание на одинокое темное пятно приблизительно в пятидесяти километрах к востоку от поселения. — А это что — вулкан, что ли?

— Вы имеете в виду Олимп? Да так, ничего особенного — он спит уже несколько столетий.

— Да, в предварительном отчете так и записано. А более тщательной проверки никто с тех пор не делал?

— Не знаю. Разве у вас нет геологов? Вот пусть они и волнуются.

Уловив снисходительные нотки в голосе Рэдфорда, Мередит стиснул зубы. Многие коллеги полковника считали, что его слишком заботит все, что связано с вулканами… Но ведь никому из них не доводилось своими глазами увидеть последствия извержения вулкана Изалко — в Эль-Сальвадоре погибло четыреста человек.

— Да-да, конечно, — невозмутимо ответил он Рэдфорду. — Ну и когда мы можем запускать шаттлы и начинать высадку всей этой оравы?

— Как только вы и ваша орава будете готовы — в любую минуту, — сказал капитан. — Что касается меня, чем скорее — тем лучше.

Мередит понимающе кивнул — последние три недели обстановка на борту корабля была напряженной.

— Внизу они наверняка придут в себя — там есть возможность передвигаться.

— Надеюсь, они будут двигаться в нужном вам направлении. — Нажав на кнопку селектора, Рэдфорд стал отдавать распоряжения.

С близкого расстояния цветовая гамма Астры не стала богаче, но доктора Питера Хафнера это ничуть не огорчило. Он уже познакомился и с фотографиями, и с результатами почвенных анализов, но разве заочное знакомство могло заменить возможность своими глазами увидеть образчики горных пород и своими руками исследовать их? Перегнувшись через поручень катера, он вглядывался в невысокие рифы, защищающие узкий пролив, который вел в Косолапую бухту, рассматривал едва заметные различия в окраске скал и выстраивал догадки об их строении. В эти минуты единственное, что он мог делать, это размышлять. Полное отсутствие металлов в земной коре Астры давало простор научным изысканиям: здесь обязательно есть химические соединения, о которых никто даже не подозревает. Хафнеру не терпелось начать работать.

Катер миновал пролив и устремился к самому восточному из трех рукавов. В дальнем конце северного залива Хафнер приметил поселок, но из-за большого расстояния ему не удалось разглядеть никаких деталей. Через несколько минут катер поплыл по восточному рукаву, и Хафнер увидел еще одно скопление зданий. В ряды ничем не отличающихся друг от друга домов кое-где вклинивались более громоздкие, вытянутые в длину здания — по всей видимости, склады или казармы. Он заметил, что здания были построены из кирпича. Разумеется, при нехватке дерева это очень эффективно, но как же мрачно и убого!

Рядом с Хафнером стояли двое мужчин, похожих на латиноамериканцев. Они тоже рассматривали город. По интонациям их неразборчивого испанского ученый понял, что вид города их тоже разочаровал. Интересно, не захватил ли кто с собой масляной краски? Хафнер с грустью подумал, что подобное соображение вряд ли пришло в голову военным, составлявшим списки необходимых вещей.

Оживляли пейзаж разноцветные одежды снующего по пристани народа. Небольшая группка толпилась у причала, где разгружался один из катеров. Судно Хафнера подошло к другой стороне сваренного из металлических балок пирса, и ученый присоединился к устремившимся на берег колонистам.

Здесь толпа разделилась на несколько очередей, ведущих к подобию военного пропускного пункта. Хафнер встал в конец одного из хвостов. Он был благодарен армии, давшей колонистам возможность побыть на воздухе после вынужденного двухнедельного заточения в замкнутом пространстве космического корабля.

Солнце было в зените — наступила середина двадцатисемичасовых суток. Окружавшие бухту предгорья защищали от прохладного океанского ветерка, и воздух стал быстро прогреваться. Как ни странно, сезонный прогноз метеорологов оказался довольно точным. Хафнер стянул с себя пиджак. По сравнению с земной, ось Астры имеет меньший угол наклона, так что здесь температурные перепады не должны быть так чувствительны, как в родной Пенсильвании. Но если верить сведениям о годовом температурном режиме, климат здесь не очень устойчив. Кроме того, в этой точке планеты ранней весной не должно быть так жарко, и, если это потепление не является временным, у них будут проблемы даже с завезенными сюда стойкими гибридами. Оставалось надеяться, что специалисты учли этот факт. Наконец подошла его очередь.