— Почему нет?

— Откуда мне знать, чёрт побери? Может быть, люди просто по-настоящему не хотят перемен.

Он медленно покачал головой.

— Всё не так плохо, — сказал я. — Психи из правого крыла самые горластые, но они никого не представляют, никоим образом. Около половины штата голосовало за Обаму на прошедших выборах, не только чернокожие, но и много белых, и латиноамериканцев, и всех остальных. Попробуй продать Митта Ромни* кучке баптистов и посмотри, к чему это приведёт.

*Митт Ромни — американский политик. Был кандидатом в президенты США на выборах 2012 года от Республиканской партии. Действующий епископ Церкви Иисуса Христа Святых последних дней, президент кола.

Он коснулся моей губы, снова проверяя свою работу.

— Если бы не ты, думаю, я бы собрал вещички и уехал обратно в Бостон, — тихо проговорил он.

— Таких людей, как я, много, — сказал я.

— Они не такие симпатичные, как ты.

— Что ж, и правда нет.

— Я хочу поцеловать тебя, — сказал он, проведя носом по моей щеке.

— И это всё?

— Нет, — признался он. — Но я должен идти.

Я проводил его до двери, молча стоял, пока он целовал меня в щёку, а затем наблюдал, как Джек исчезает в ночи.

Во вторник вечером мы повезли Джексона в Фэйр-Парк в центре города, чтобы увидеть вновь воздвигнутую статую Элвиса, которой мы весьма гордились.

— Если мы решим, что ты нам действительно нравишься, то возьмем тебя на родину Элвиса Пресли, — сказал я, пока мы платили дань Королю, щурясь от его блестящего металлического великолепия в убывающем солнечном свете.

Большая часть парка принадлежала нам одним, за исключением парочки родителей со своими детьми, которые сидели на качелях. О самом парке мало чего можно было сказать. «Сити Холл» свысока смотрел на свою маленькую коллекцию качелей, едва пробивающиеся деревья и оборудование для игровой площадки. Там были железные скамейки, чтобы посидеть, несколько столиков для пикника и бетонные пешеходные дорожки для прогулок.

— Здесь был Элвис, — с улыбкой сказал Джексон. — В смысле, он правда здесь был. Но я не могу сказать, что когда-либо был его фанатом.

— Прости, что? — сердито произнёс я.

— Ну, ты же знаешь.

Я прожестикулировал Ною:

Он говорит, что ему не нравится Э—л—в—и—с!

— Плохой! — воскликнул Ной.

Джексон состроил гримасу.

— Нельзя жить в Тупело и не любить Элвиса, — сказал я. — Только если не хочешь повиснуть на дереве магнолии.

— Да?

— Это как поехать в Долливуд* и оскорбить Долли Партон. А этого тебе и здесь делать не следует, потому что фанаты Долли Партон выцарапают твои симпатичные глазки своими накладными ногтями.

*Долливуд — тематический парк, названный в честь американской певицы кантри Долли Партон.

— Да здравствует Король! — воскликнул Джексон, кланяясь перед Элвисом. — Это достаточное проявление "любви"?

— Так-то лучше, — сказал я. — По крайней мере, ты привнёс интереса в игру. Он не единственный знаменитый человек Магнолиевого штата.

— Кто ещё мог родиться в этой адской бездне?

— Как насчёт Опры? — произнёс я. — И Морган Фриман. Ченнинг Татум. Джон Гришэм. Джеймс Эрл Джонс. Бритни Спирс. Чего ты ещё хочешь? Маппеты, ради Бога! Дарт Вейдер! Супер Майк! Маргаритавилль! Лэнс Басс из ’N Sync! Би Би Кинг, ЛиЭнн Раймс, Тэмми Уайнетт, Соуля Бой...

— Хорошо, хорошо!

— Конечно, они все уехали в Голливуд, и я не думаю, что многие из них когда-либо возвращались, даже чтобы умереть. Кроме, может быть, Моргана Фримана, но он достаточно странный для этого.

— Он ещё не мёртв. Или нет?

— Откуда мне знать? Смысл в том, что если Бритни Спирс смогла выбраться отсюда, то сможет любой. Может быть, придётся побрить голову и переспать с каким-нибудь продюсером, но, эй, билет отсюда есть билет отсюда.

— Бритни Спирс ещё не умерла?

— Только её карьера.

— Стервозно. Мне нравится.

— Бритни Спирс может выйти замуж на пятьдесят три минуты или что там ещё, чёрт побери, и это нормально, но я не могу выйти замуж, потому что разрушу святость брака. Не проси меня ей сочувствовать.

— Что ж, справедливо, — сказал он.

— Как насчёт фотографии, Джексон Ледбеттер? Мы можем сделать стандартный туристический снимок, где ты стоишь за Элвисом и смотришь на его задницу.

— Я тебя умоляю!

— Это просто предложение.

— Сделай хорошую фотографию, и я пошлю её своей маме, — сказал он.

— О Боже! — воскликнул я.

— Разве не так здесь говорят люди, когда издеваются над тобой?

— Так, — сказал я. — Иди туда, а я сделаю несколько милых фотографий тебя и любителя сыра для твоей мамочки.

Джексон и Ной поиграли на камеру.

— Как насчёт милой фотографии нас с тобой для моей мамочки? — спросил Джексон, глядя на меня призывным взглядом.

Я поманил к себе Ноя и переключил настройки фотоаппарата на автоматический режим, чтобы сын мог навести и щёлкнуть. Он нетерпеливо показал мне большие пальцы, когда я сказал ему быть внимательным к композиции фотографии. Его навыки становились лучше, но у него была привычка отрезать своим объектам головы.

Свободной рукой он показал знак "тише".

Давай!

Мы с Джексоном встали перед Элвисом. Джексон обвил рукой мою талию и прильнул ближе. Я вставил палец себе в рот, что было универсальным знаком для позыва к рвоте.

К большому удовольствию Ноя, после парка Джексон отвёл нас в «МакДональдс».

— Знаю, я медбрат, — сказал Джексон, — и должен подавать хороший пример, особенно здесь, в стране Повышенного Ожирения, но я хочу «Биг Мак» и точка.

— Аминь, — произнёс я.

В двух столиках от нас сидела пара средних лет с тихим ребёнком в коляске, они не переставали поглядывать на нас и хмуриться.

Джексон, заметив это, посмотрел на меня расстроенным взглядом.

— Не бери в голову, — тихо произнёс я, в то время как Ной счастливо накинулся на свой «Хэппи Мил».

Не забудь сказать спасибо, — прожестикулировал я Ною.

Спасибо! — прожестикулировал Ной.

Пожалуйста, — ответил Джексон.

Я и забыл, какой вкусной может быть картошка-фри в «МакДональдсе», когда она с пылу с жару, поэтому с удовольствием ел, в то время как Джексон всё поглядывал на пару через два столика от нас.

Спустя тревожную минуту он спросил:

— Почему они продолжают на нас смотреть?

— Не бери в голову, — повторил я.

Что не так? — спросил Ной.

Ничего, — сказал я. — Как тебе еда?

Лучшая!

Лучше, чем моя еда?

Конечно.

— Мы имеем такое же право есть здесь, как и все остальные! — слишком громко воскликнул Джексон.

— Помни, где ты находишься, — предупреждающе прошептал я.

Что с Джеем? — спросил Ной.

Ничего.

Он выглядит злым.

Он не злой.

Те люди смотрят на нас.

Не обращай внимания.

Ной занялся своим чизбургером, ехидно улыбаясь, пока наслаждался своим не полезным угощением.

— Ты ничего не сделаешь? — прошипел Джексон.

— Нечего тут делать, просто игнорируй их.

Как раз тогда женщина развернула свой стул к нам.

— Прошу прощения, — сказала она с тяжёлой медлительностью. — Мы не могли не заметить, что вы жестикулируете. Я не хочу показаться грубой, но раздумываю, могу ли спросить вас о нашей дочери. Мы думаем, что она может быть глухой.

— Конечно, — ответил я. — Мы можем подсесть к вам, если хотите.

Мы составили наши столики вместе.

— Это Джексон Ледбеттер, — сказал я, начиная со знакомства, — и мой сын Ной. Меня зовут Вилли Кантрелл.

— Я вас видела, — сказала женщина. — Но не знаю, где.

— В "ФудВорлде"?

— Точно! — воскликнула она. — Где мои манеры? Я Стелла Худ, а это мой муж Ллойд Худ. Очень приятно со всеми вами познакомиться.