— Мракоходцев, что убили меня.

Распахнув глаза, я сажусь и обнаруживаю себя в центре самодельной кровати, привязанной к ветвям. Я качаюсь назад и немного вперед, а потом смотрю вниз. Я на верхушке дерева, в миле над землей. Несмотря на это, я прекрасно вижу все на земле, слышу мелких животных, как бьются их сердца, как жуки ползают по земле. Осмотрев себя, я замечаю, что укрыта тонким, темным одеялом. Кожа и платье перепачканы грязью и засохшей кровью. Я стираю сгусток крови с предплечья, где, несколько часов назад, торчала кость. Я белая как снег, который, словно шапка, покрывает горный горизонт. Я сжимаю ладонь, впиваясь ногтями в кожу, но на ней не остается следов. Я спрыгиваю с гамака, быстро и гибко. Это легко, и так возбуждающе, что вызывает тревогу. Я изящна. Я мертва. Прошлый вечер, мог оказаться страшным сном, за исключением дырки в платье, там, где ветка вонзилась мне в спину, и торчала из живота.

Я медленно ощупываю себя, ноги, ступни, лицо ... тело чувствуется нормально. Лучше, чем нормально. Мои белокурые косы, выпачканы в собственной крови, в них запутались листья и мелкие веточки. Я, вероятно, выгляжу как чудовище. Мне хочется быть дома, со своей семьей, сказать им, что я жива. Тяжелая печаль переполняет меня, и впервые, мое новое тело чувствует себя странно. Я плачу, но слез нет. Я перекидываю волосы на одну сторону, очищаю от мусора и заплетаю в толстую косу. Я могу прокрасться ночью в город и найти одежду, но любые попытки проникнуть в собственную комнату, нашего дома, будут самоубийством.

— Ау? — тихо зову я.

Я прислушиваюсь к звукам существа, залезающего на дерево, а потом появляется Дэниэл.

— Я здесь.

Я наблюдаю как он шагает внутрь импровизированной комнаты. Гамак, на котором я проснулась, привязан к загнутым веткам, которые образовывают круг, составляя дом Дэниэла. Он напоминает мне гнездо Древних ткачей – сферы из веток, свисающие с верхушек деревьев. Тут достаточно просторно для нас двоих, чтобы стоять в пяти шагах друг от друга. Дэниэл соткал верхолаз, вместо того, чтобы висеть на нем. Темно-красные глаза Дэниэла выделяются на фоне коричневых и серых оттенков его дома.

Всю жизнь, меня обучали нападать или спасаться от таких глаз как его, но они мне знакомы.

— Это ты?

— Прости?

— Наблюдал за мной. Это ты был, на стене около моего дома?

Скрестив руки на груди, он нервно переминается.

— Я видел тебя раньше... охотясь в этих лесах. Ваши действия и реакция, заинтересовали меня.

— И это ответ?

Он смеется.

— Я думаю, нет.

— И это ты называешь ответом?

Его брови взлетают вверх. Он, явно, удивлен моей дерзостью.

— Ты, конечно, дочь своего Отца ... да, это был я.

Я удовлетворенно киваю. Если бы я увидела лицо, принадлежавшее этим глазам, они не снились бы мне в кошмарах. Его красные глаза нежные и добрые. У него сильная челюсть, с намеком на ямочку на подбородке. Еще белее, чем бледный, он более привлекательный, чем любой парень в моей деревне, или в другой деревне Оны. Темные волосы достаточно длинные, но местами короткие, чтобы не лезли в глаза, его телосложение очень напоминает Клеменса: худой, но широкоплечий и очень высокий. Удивительно, как он вмещается в этот гамак.

— Я спала, — говорю я, выразив, таким образом, свое внезапное прозрение.

— Прости?

— Я спала. Я не знаю, возможно ли это для Мракохо… для меня. Сейчас.

Дэниэл старается не улыбаться.

— Думаю, что многое может тебя удивить.

— А жажда?

— Это ты тоже заметила?

— Я думала, что ... думаю, это не важно.

— Мы не безмозглые, кровососущие монстры. Мы спим, хотя не долго. Не все питаются людьми, хотя, кое-кто, предпочитает их вкус. Я не один из них. Мы не горим и не взрываемся на солнечном свете, хотя это мой любимый миф.

— Я не уверена, уместно ли тебя благодарить.

Дэниэл медленно обходит меня, словно луна вокруг земли.

— Я рад, что ты в порядке.

Я осматриваю различные палки и ветки, достаточно изогнутые, но они не ломаются, плотно сплетаясь между собой, подобно гигантской плетеной корзине. Это восхитительно.

— Ты сам это сделал? — спрашиваю я, шагая в проем и глядя вниз.

Мы очень высоко, слишком высоко для любого человека, чтобы даже разглядеть гнездо.

— Да, я. Не слишком впечатляет. Ты бы видела мой первый экземпляр.

Я оглядываюсь на десятки гнезд, все висят на ветвях самых высоких деревьев. Поняв, что мы в одном из многих гнезд Ходоков, я сглатываю.

— Ты в безопасности, — говорит Дэниэл, — Никто не побеспокоит тебя.

Он стоит, прислонившись к дальней стене, с добрым выражением лица.

— Я охотилась на них. Я их враг.

— Скольких ты убила?

Его вопрос заставляет меня задуматься.

— Только одного.

— Точно. Мы наблюдали за тобой больше, чем твой Отец. Я подумал, что если они не примут тебя, я позволил бы тебе умереть.

— Принять меня? Они знают, что я здесь? Что я изменилась?

— Все знают, но не все этому рады, но они вернутся.

— Как те двое, что убили меня?

Дэниэл хмурится.

— С ними сложнее. Они придут, тоже.

Мои пальцы движутся к виску.

— Как они это сделали? Подвинули дерево Хоппера?

— Ты не чувствуешь своей силы?

Я задумываюсь на мгновение.

— Мракоходцы перерезали веревки. Они не хотели, чтобы я пересекла овраг. Они оставили дерево в покое. Единственное объяснение заключается в том, что они не могли переместить его.

Дэниэл смотрит на кожаную обувь на ногах. Они почти новые, и куплены в магазине. Я нахмуриваюсь, решив, что он снял их с недавней жертвы.

— Бессмертные не перерезали веревку на мосту, Эрис. Это сделал Приорат.

Я поднимаю подбородок.

— Это ложь.

Дэниэл не сердится на мои слова. Он выглядит так, словно ожидал их.

Я смотрю на лесную поляну. У меня уйдут часы, чтобы взобраться наверх. Даже как Мракоходцу.

— Как мне спуститься вниз?

— Ты спешишь?

Я задумываюсь на мгновение.

— Я полагаю, что нет.

— Ты должна отдохнуть. Ты через многое прошла.

Я смотрю на свое рваное платье.

— Мне нужна новая одежда.

Дэниэл кивает в сторону самодельного стула.

— Я принес тебе. Она не такая модная, как твое платье, но чистая.

— Спасибо, — говорю я, подойдя к брюкам и рубашке, висящим на спинке стула. Они ручной работы.

— Они не принадлежат Онам? — спрашиваю я.

Дэниэл качает головой и подходит ко мне. Я реагирую, встав в защитную позицию.

Он поднимает руки.

— Прошу прощения. Я просто хотел забрать мой блокнот.

Блокнот и карандаш, лежат на небольшом столике.

— Ох, — вздыхаю я, обходя его. Я остаюсь на стороже, пока он нагибается, берет ручку и блокнот, а затем идет к дверному проему.

— Когда будешь готова, чтобы осмотреться, я буду внизу. Недалеко отсюда, есть водопад. Ты сможешь искупаться.

С этими словами, он уходит. Я бросаюсь к дверному проему и вижу Дэниэла на лесной почве, беседующего с пожилым человеком, словно не преодолел около пятнадцати этажей. Они смотрят на меня, и я пячусь назад. Я изменилась. Интересно, откуда Дэниэл раздобыл одежду. Я всегда полагала, что Мракоходцы носят одежду – они были одеты, когда обращались. Мою кожу все еще покрывает слой засохшей грязи и крови, поэтому, я выхожу из дверного проема и берусь за ветку. Без усилий, я удерживаю равновесие. Я чувствую себя самой собой, но лучше. Быстрее, сильнее, и более бдительной. Нет неконтролируемого желания питаться человеческой кровью или обращать других, только обостренные чувства и способности. Если бы Отец знал об этом, я бы пошла домой.

— Прыгай! — говорит мне Дэниэл.

Он не кричит, а спокойно говорит, но я слышу его, вместе с остальным, в радиусе мили, что издает шум. Все это не наваливается разом, а раскладывается по полочкам в моей голове. Я без усилий сохраняю все, не потонув в обилие звуков.