— Мы не хотели этого! — говорит Дэниэл. — Сколько еще должно умереть, Эфраим? Решать тебе!

Эфраим встает и поворачивается к нам, с кинжалом в руках.

— Только один.

Он втыкает кинжал себе в шею и падает на землю рядом с женщиной. Он застывает и взвизгивает от боли.

Я с ужасом наблюдаю за его страданиями, он умирает так же, как и Аяна, но Етир почти закончился, и его смерть гораздо мучительней.

Наконец, тело расслабляется, он лежит неподвижно, на его лице застыла вечная агония.

— Так значительно для бессмертного, — произносит Илана.

Мы с Дэниэлом поворачиваемся к ней, но она уже исчезнла за соснами.

— Что она имела в виду? — спрашиваю я. — О планах Генриха?

Дэниэл качает головой.

— Кажется, мы готовы выяснить это.

Мы возвращаемся к тому месту, где умер Джонатан. Они уже забрали его тело. Я стою на опушке, наблюдая за своим домом. Вдоль каменной стены горят факелы.

— Мы должны что-то сделать, — говорю я. — Пока Отец не отправил всю мою семью в Лес. Они все погибнут.

— Он слишком зол, чтобы прислушиваться к голосу разума. Мы должны предупредить Эвандера.

— Ты доверяешь ему?

— Аяна упомянула только Генриха. Не знаю, я не уверен, что у нас есть другой выбор.

Я чую аромат, и замечаю, что Дэниэл тоже. Шаги хрустят вдоль Леса, но они гораздо тише, чем у обычного жителя. Я ахаю, когда в поле зрения попадает Лукас.

Он врезается в меня, и я обхватываю его руками.

— Эрис! — бормочет он, его глаза красные от слез.

— Что ты здесь делаешь? — плачу я.

— Отец сошел с ума от горя. Он собирает всех кузенов и готовит набег на Лес, сразу после похорон Джонатана.

— Ты должен отговорить его, Лукас. Мракоходец, который убил Джонатана, мертв. Я убила ее.

— Что ты сделала? — удивленно спрашивает он.

— Помнишь, как мы наткнулись на молодых? Отец убил ребенка. Вот поэтому она …

— Ребенка?

Я качаю головой и беру за плечи своего брата.

— Мы многого не знали, Лукас. У них есть дети. Они любят их, как любят нас наши родители. Есть еще многое, но у нас нет времени. Ты должен убедить его. Старец клана сказал, что если я не смогу убедить Отца, ему придется умереть. Они хотят перемирия, Лукас, но Отец должен остановиться. Ты понимаешь?

Лукас хмурится.

— Откуда ты знаешь, что они не используют вас? Откуда ты знаешь, что говоришь правду?

— Потому что теперь, я одна из них. Я чувствую силу, как у них. Это единственный ответ, почему мы не мертвы. Они легко могли бы убить всех вас.

— Но они делают это! Как насчет Жерден?

— Изгои Ходоков уничтожили эту деревню и были наказаны за это! Это не животная жизнь. У них тоже есть законы. Они хотят жить отдельно, но в гармонии. Пожалуйста, уведи Отца из Леса! Это была не ловушка. Аяна действовала в одиночку!

Лукас переводит взгляд на Дэниэла, присматриваясь.

Он кивает.

— Я постараюсь.

— Спасибо.

Лукас бежит обратно к нашему дому, с факелом в руке. Я быстро вдыхаю и смотрю на свою руку. Она в руке Дэниэла. Он подносит мою руку к своим губам, нежно целуя ее.

— А если не сработает?

— Сработает, — говорю я. — Обязательно.

Дэниэл берет мое лицо в свои руки, сканируя красными глазами.

— Мы находимся в безвыходной ситуации. Если твой Отец не умрет, я потеряю тебя, до скончания жизни Эвандера. Если твой Отец умрет, я все равно потеряю тебя.

Я хмурюсь.

— Я знаю тебя, Эрис. Вина поглотит тебя. Ты не будешь прежней. Женщиной, которую я …

— Он не умрет, — огрызаюсь я.

— Эвандер накажет тебя, если Дайр нападет на клан. Я не позволю этому случиться. Нам придется бежать.

— Это не плохой план.

— Ты позволишь мне увести тебя в безопасное место?

— Нет, пока не узнаю, что моя семья будет в порядке.

— Что если они не придут?

Я закрываю глаза и отстраняюсь от него.

— Они придут.

— Но что, если не придут, Эрис? Ты уедешь со мной?

Я поворачиваюсь к нему.

— Почему? Почему ты защищаешь меня? Зачем тебе рисковать всем? Я не одна, Дэниэл. Я была неприятностью для тебя с тех пор, как мы встретились.

— Ты не такая, как другие. Ты не борешься за Приорат или за бессмертных. Хочешь мира, как и я. Как этого хотел мой Отец. Я верю в это, когда смотрю на тебя. Сейчас, я вижу все, что я пропал, и не хочу это потерять.

Он прижимает меня к себе, наклоняется, и его губы почти касаются моих.

— Позволь мне защитить тебя. Позволь увести тебя отсюда.

— Я не могу, пока не удостоверюсь в их безопасности.

Дэниэл убирает руки и отходит от меня, а потом возвращается.

— Я люблю тебя. Я люблю тебя, Эрис. Я не могу потерять тебя.

У меня в животе что-то трепещет. Он так близко, его запах переполняет меня. Я вспоминаю поцелуй под водопадом, ведь тогда, я ни о чем не думала, но надеялась, что он снова поцелует меня.

— Ты меня любишь?

— Это не похоже на все, что я чувствовал раньше. Не могу думать ни о чем другом.

Он смотрит на мои губы и наклоняется. Прежде, чем его губы касаются моих, он шепчет:

— Ты любишь меня?

— Я ...

— Ты меня любишь? — умоляет он.

Я задумываюсь на мгновение.

— Если я скажу – нет ..., — начинаю я. Лицо Дэниэла поникает. — Это будет неправда.

Из него словно выбивают весь воздух, но он все равно крепко прижимается к моим губам. Его руки хватают меня так, словно мой ответ был всем, что он хотел услышать.

Он нехотя отстраняется.

— Эрис, я тебя умоляю. Пожалуйста, пойдем со мной. До тех пор, пока я не придумаю как все правильно сделать.

Это несправедливо, сначала он объявляет о своих чувствах, а потом просит о невозможном.

— Если бы это была Кала, ты бы не поступил так же?

Он глубоко вдыхает, явно расстроенный.

— Но это не так! Она ... — Дэниэл, смотрит поверх меня, в сторону дома Калы. — Может она знает, как убедить Дайра.

— Что?

— Пойдем со мной.

Дэниэл несется через лес, пока мы не достигаем границы, позади дома Калы.

— Мы должны разбудить ее? — спрашиваю я.

— Придется.

Он стучит в окно, потом снова. В окне колышется пламя, и пару минут спустя, Кала одергивает шторы. Она уходит, но вновь появляется в дверях.

Дэниэл обнимает ее.

— Мама, — произносит он.

Кала улыбается, но увидев меня, ахает.

— Эрис!

Она осматривается вокруг и бросается к нам в тень, задувая свечу, что держит в руке.

— Что ты сделал, Дэниэл? — восклицает она.

— Она упала в овраг, мама.

— Дайр считает ее мертвой! — с беспокойством шепчет Кала.

— Больше нет, — отвечает Дэниэл.

Кала обнимает меня.

— Ох, Эрис. Мне так жаль. — она ведет нас в большую комнату.

Внутри, их дом гораздо более экстравагантный, чем снаружи. Мебель элегантная. В каркас ворот, кто-то вложил много времени и внимания. Каменный пол покрыт множеством различных крупных шкур. Это я сказала Дэниэлу принести их ей. У стены находится винтовая лестница, ведущая наверх.

— Присаживайтесь, — говорит она, жестом приглашая нас присесть на деревянную скамью с высокой спинкой.

— Джонатан мертв, — говорю я.

Слова звучат так, будто кто-то другой произнес их, и я задыхаюсь, когда они слетают с моих уст.

Она смотрит на Дэниэла.

— Это правда?

Он грустно кивает.

— Мы созвали Хэльгренов к границе, в надежде на перемирие.

— Эвандер знал это? — спрашивает Кала.

Мы киваем.

Дэниэл продолжает.

— Эрис почти убедила его, что Мракоходцы не желают войны, но Аяна напала на Джонатана. Он сошел с ума от горя и хочет атаковать клан.

Кала прикрывает рот рукой.

— Значит, начнется война!

— Я знаю, — говорит Дэниэл. — Что нам делать?

— Я должна пойти к нему, — без колебаний, отвечает Кала.

— Он узнал Дэниэла, — говорю я. — Он знает, что вы в курсе.