Внезапно, стены Хэльгренов кажутся мне больше тюрьмой, чем домом, и я понимаю, что всегда чувствовала другой путь. Я никогда не чувствовала себя здесь как дома, и никогда, по-настоящему, не принадлежала этому миру.

Бледность моей кожи и красные глаза не ощущаются чужими. Даже Дэниэл упомянул, что я быстро привыкла к новому телу. Я раньше думала, что это от того, что я находилась среди десятков Мракоходцев, но теперь я знаю, что была неправа.

Мне суждено было быть бессмертной, доживать свои дни на деревьях, с мужчиной, которого я полюбила.

Я поворачиваюсь к столовой, которую избегала, находясь в своем бывшем доме. Джонатан, до сих пор, лежит в окружении свечей и покрытый марлей. Отец, несомненно, уже собрал его кровь для Етира, чтобы отомстить ею Мракоходцам, ответственных за его смерть.

Может, даже меня.

Я подхожу к младшему брату, Мамин голос разносится эхом.

Кожа Джонатана ледяная и бледная, как и моя.

— Я должна была обратить тебя, — шепчу я. — Я не подумала об этом. Если бы я обратила тебя, то ты был бы здесь со мной, а не лежал бы на этом столе.

Тяжелые шаги Отца приближаются, остановившись позади меня. Его большие руки накрывают мои плечи.

— Ему переломило шею, когда он ударился о дерево, Эрис. Ты бы не смогла обратить его. Он умер мгновенно и ничего не почувствовал.

Я склоняю голову и подаюсь вперед, впиваясь пальцами в край стола. Джонатан выглядит таким умиротворенным, также, когда ел по утрам, когда я будила его на завтрак.

Я дотрагиваюсь до его щеки. Я не могу заплакать, даже для своего брата. Я выбегаю из дома и вскакиваю на каменную стену. Мои двоюродные братья медленно пятятся, притворяясь, что охраняют позиции. Я сажусь на корточки, притягивая колени к груди.

Дэниэл перепрыгивает через щель в стене, у стойки ворот, и подходит ко мне.

— Джонатан? — спрашивает он.

Я киваю.

— Он не должен был умереть, Дэниэл. Какой толк от моего супер слуха, если я не услышала приближение угрозы?

— С момента обращения, ты впервые встретилась со своими родителями. Ты была сосредоточена на них. Мы все были. Ибо, я тоже ее не слышал. Пока не стало слишком поздно.

Я утыкаюсь лицом в его грудь, и он обнимает меня, притягивая ближе.

— Я скучаю по нему, — шепчу я.

— Я знаю. Джонатан хотел помочь нам. Он хотел перемирия.

— Он просто хотел, чтобы его сестра вернулась! — восклицаю я. — И я подвела его. Я всех потеряла. Эвандер и его клан, захватят это место, до восхода солнца. Ты пытался сказать мне, что что-то не так, а я не послушала. Я не дала тебе время, выяснить что это. Я была такой эгоисткой, и теперь мы все умрем.

Дэниэл поднимает мой подбородок, но один из двоюродных братьев кричит с другой стороны башни.

— Мракоходцы! — орет охранник.

— Мракоходцы! — кричит другой, с противоположной стороны стены.

Они решили окружить нас.

Дэниэл смотрит мне в глаза.

— Используй его, Эрис. Они отняли Джонатана и хотят забрать все. Используй это, когда будешь бороться с ними. Ты сильнее, чем ты думаешь.

Первая стрела, выпущенная в воздух, проносится со слабым свистом. Я останавливаюсь на краю, когда она взлетает в воздух, на ней мерцает Етир.

Выбегает Отец, и мы с Дэниэлом спрыгиваем на землю. Отец бросает мне два кинжала, а Дэниэлу меч.

— Постарайся не порезать себя. Они насквозь пропитаны им.

Мы с Дэниэлом киваем и перепрыгиваем на другую сторону стены.

Я приседаю, стиснув зубы, позволяя злости охватить мое тело. Десятки лиц выступают из тьмы, в широкий ореол света. Некоторые Мракоходцы несутся на нас как животные, это не те бродяги, которые резвились в прозрачной реке, недалеко от нашего гнезда.

Они резко останавливаются, поднимая облака пыли и шипят.

Они смотрят поверх Дэниэла и меня, на верхний край каменной стены.

Я оборачиваюсь и вижу Каю, стоящую с поднятыми вверх руками, ладонями наружу.

— Бессмертные! — кричит она пугающим голосом, не соответствующим ее телу, облаченному  в белое платье. — Услышьте меня! Эта война противоречит нашим законам! Все, что сказали вам Эвандер или Генрих, нарушает баланс и честь! Не нападайте на людей! Станьте со мной против тирании! Я против Эвандера! Я против Генриха! Мы будем вместе отстаивать законы старейшин!

Бессмертные начинают переглядываться, смотря друг на друга в растерянности.

Эвандер выходит вперед и указывает на Каю.

— Скажи правду клану, Королева-Мать! Расскажи им, как твои архаичные законы способствовали падению! Расскажи им, как люди заключили нас в этом Лесу! Мы, доминирующий вид! Вместе мы – сила! Мы больше не станем прятаться в Лесу!

— Мы можем жить в мире! — кричит Кая, игнорируя Эвандера.

Злая улыбка озаряет его лицо.

— Я встретилась с лидером Оны! Он готов слушать! Он принял свою дочь ... бессмертной! Это беспрецедентный случай, клан! Не отвергайте наш шанс на перемирие!

Некоторые из бессмертных выступают вперед, выступает и Дэниэл.

Дэниэл берет меня за руку и сжимает ее, остальные отрываются от толпы и пробегают мимо, не сказав ни слова. Я смотрю через плечо, на толпу бессмертных, стоящих перед Эвандером, с выражением решимости на лицах.

Эвандер качает головой и приподнимает подбородок.

— Ты предала нас, Кая. Ты ввела их в заблуждение.

Ночь совершенно тихая. Кая опускает руки и с любовью смотрит на бессмертных.

Откуда-то из задней части клана Эвандера, раздается знакомый свист, и стрела пронзает воздух. Кая поднимает глаза от тех, кто уверовал к ней и наконечник стрелы вонзается в ее грудь.

Она поднимает взгляд, полный замешательства.

— Етир, — шепчет она, падая на землю.

Бессмертные отступают назад, с коллективным вздохом.

— Что ты сделал? — кричит Дэниэл, бросаясь к Кае.

Он поднимает ее на руки, пока она содрогается.

— Нет! Нет! — кричит он.

На лице Каи не видно боли, я не видела этого раньше, не от того, кто был мне дорог.

Я отворачиваюсь и закрываю глаза, только слышу как она извивается на траве.

С неба посыпались снежинки, приземляясь рядом с вялыми руками Каи.

Еще одна, а затем другая. Пошел снег.

Мы с Дэниэлом встаем перед армией Эвандера. С неба падают белые хлопья снега.

Ухмылка Эвандера становится шире.

— Ваша старейшина мертва, Дэниэл. Приоры не единственные, кто собирал кровь для Етира. Присоединяйтесь к нам, или умрите.

Дэниэл делает шаг.

— Я выбираю мир. Я выбираю жизнь. И я умру за нее.

— Огонь! — кричит Отец.

Двоюродные братья и сестры, пускают стрелы в десятки Мракоходцев. Через тела умирающих, бегут другие, направляясь к стене.

— Огонь! — кричит Отец.

Некоторые взрослые мужчины и женщины, из окружения Каи, перепрыгивают через стену, направляясь на армию Эвандера.

Все в передней линии перемешиваются.

— Сзади! — кричу я Отцу. — Скажи сестрам, чтобы не целились в тех, кто спиной к нам!

Пока преданные Каи борются с Мракоходцами в передней части, родственники сбивают других, поражая тех в спину.

Бессмертные умирают с пугающей быстротой, и по лицу Эвандера становится ясно, что он не планировал потерять стольких так скоро. Он кричит об отступлении, и после короткой паузы, его приспешники начинают отступать обратно к Поляне.

Бессмертные, преданные Каи, преследуют их до тех пор, пока Дэниэл не зовет их обратно, и они возвращаются, выдохшиеся и истерзанные. Тело Каи лежит на земле, снег уже усыпал ее красивое платье и бледную кожу.

Она выглядит как ангел в снегу.

Дэниэл встает на колени рядом с ней и обнимает ее. Остальные тоже начинают хныкать и причитать.

Королева-Мать мертва.

 Дэниэл нежно опускает Каю, рядом с Джонатаном, на верхнюю часть ветвей. Их возносят на скалу наших предков.

Мать покрывает сына и Каю марлей, и когда она отходит, встав рядом с Отцом, Клеменс подносит факел, поджигая сухие дрова, хранившиеся специально для похорон Оны.