Он осматривает нас и убегает по лестнице, Мама следует за ним.

— Джонатан?

Мы все встаем и идем за ними. Джонатан стоит на верхней ступеньке, спиной к Маме.

— Где ты был? — спрашивает Отец.

Он не отвечает.

— Джонатан! — произносит мама, слегка повышенным голосом. — Ответь Отцу!

Джонатан поворачивается к нам лицом.

— Почему я должен отвечать человеку, который не уважает меня? — кричит он.

— А ну спускайся, — кричит Отец, и так громко, что я прикрываю уши. Джонатан неохотно спускается, и когда подходит к Матери, она берет его за руку. — Где ты был?

— Я гулял.

— Ты наказан. Из комнаты выходишь только чтобы поесть и помочь по дому. Ты меня понял? — говорит Мама.

— Да, мэм. — шепчет он, только сейчас я замечаю его покрасневшие глаза.

— Тебе запрещается охотиться, пока не научишься уважению. — добавляет Отец.

— Нет, — шепчет он. — Нет. Вы знаете как это унизительно, когда сестра охотится, а я нет. Другие дети считают меня слабаком!

— Так в этом дело? — спрашивает Отец, подходит ближе и кладет руки ему на плечи. — Сын, они же ничего не знают. Кто они такие, чтобы решать готов ты или нет? Почему ты позволяешь им это?

Джонатан обхватывает свою голову.

— Это бесит меня. Я ходил к ним, чтобы все объяснить.

Отец удивляется.

— Сын, мы никому не обязаны объяснять наши действия и поступки. Запомни это.

Джонатан кивает.

— Можно я пойду в свою комнату. Я не голоден.

Отец кивает и Джонатан поднимается по ступенькам.

— Доедайте. — бормочет Мама, целуя всех в лоб. Я слегка улыбаюсь, когда ей приходится стать на цыпочки, чтобы дотянуться до Клеменса.

Мы ужинаем в тишине, и пару часов сидим у камина. Войдя в свою комнату, я останавливаюсь. Красное платье бросается в глаза, напоминая, что глупая церемония состоится уже завтра. Я прохожу мимо него, стараясь не смотреть, и сразу ложусь в кровать, уткнувшись лицом в подушку. Я готова поменяться с Джонатаном на его домашний арест, чем испытать завтрашнее унижение на помолвке.

Я резко просыпаюсь, тяжело дыша. Во сне, я была в темном лесу, и что-то преследовало меня, не важно, как быстро я от него убегала, обернувшись, оно было прямо перед глазами. Я обнимаю себя и раскачиваюсь взад вперед, чувствуя, как по лицу стекают капельки пота, не смотря на морозный воздух.

Одев халат, я иду в ванную, чтобы умыться, но увидев огромную ванну посреди комнаты, я завязываю волосы, сажусь на каменный край и включаю воду. В такие моменты я радуюсь, что являюсь членом Братства. В нашем доме есть водопровод и горячая вода. В самый разгар зимы, только горячая ванна может помочь избавиться от кошмаров.

Я снимаю халат, за ним сорочку. Она мокрая от пота. Я ступаю в ванну, сначала ногой, потом опускаюсь всем телом. Я расслабляюсь, слушая шум воды, бегущей из крана.

Я скрываю от семьи, что большую часть жизни, мне снятся кошмары. Меньше всего нужно знать, что у дочери Братства есть слабость. Но, в этот раз, это был не сон, больше похоже на видение.

Он не похож на предыдущие, я вижу разницу. Я бежала по лесу, как во время охоты, но все было по-другому. Я видела те красные глаза, которые встречала уже дважды. Но он не бежал за мной. Он спокойно наблюдал, но я не понимала зачем.

Кожа начинает морщиться, по стенам поднимается солнечный свет. Вода остыла, поэтому я выхожу и одеваю халат.

Выйдя из ванной и завернув за угол, я сталкиваюсь с невысокой фигурой. Я машинально готовлюсь к атаке, но рука зависает в воздухе.

— Т-ты, что тут делаешь? — шипит Лукас. Он говорит шепотом, не без причины. Он стоит в темном коридоре с Джоанной, и ее яркой помадой на своих губах.

Я опускаю руку. Джоанна стоит с опущенной головой, сжавшись и приготовившись к удару. — Что я тут делаю? Что ты тут делаешь? — я не понимаю, почему шепчу. Я буду рада, если  Мама поймает Джоанну, крадущуюся в темноте к ее сыну. И тогда, я смогу разрушить все планы Джоанны относительно моего брата.

Лукас оправляется от шока и заливается краской.

— Эрис, ты же знакома с Джоанной.

— Похоже, не так хорошо, как ты. — отвечаю я.

Джоанна смотрит на меня огромными глазами, ожидая моих дальнейших действий.

— Эрис, пожалуйста, сегодня, у тебя важное событие. Давай не будем его портить.

— У тебя есть дела по дому, — говорю я Лукасу. — А ты, убирайся из моего дома. — обращаясь к Джоанне.

Я прохожу по коридору к главному входу и распахиваю большую деревянную дверь.

Джоанна переглядывается с Лукасом, он пытается извиниться взглядом. Когда до нее доходит, что он не станет мне возражать, приглаживает волосы и выходит за дверь.

Я так сильно хлопаю дверью, что он подпрыгивает.

— Тебе лучше уйти к себе, пока они не пришли посмотреть, кто хлопает дверьми.

— Ты им не расскажешь? — спрашивает он.

— Нет. Но держись подальше от этой девчонки. Помяни мое слово. Когда ты поймешь, кто она  на самом деле, будет поздно.

— Сестренка, это мои проблемы.

Я выдыхаю.

— Просто … не торопись. У тебя еще вся жизнь впереди. Будет еще много красивых и милых девушек.

Он улыбается.

— Не таких, как Джоанна.

Он уходит в другую часть дома, чтобы заняться своими делами и Отец входит в комнату. Его волосы торчат в разные стороны, он пытается проснуться.

Я замираю.

— Эрис. Что-то случилось? Это ты хлопала дверью?

Я не могу рассказать, что его сын тайком встречается с девушкой, поэтому придумываю только одно.

 — Лукас предатель, — выпаливаю я. — Он гуляет с этой, Джоанной. С Джоанной Вэйланд.

Отец улыбается, словно знает то, чего не знаю я.

— Она приходила и просила позвать его. Какая девушка осмелится на такой поступок. Уж точно не воспитанная леди. Точно не та, на которой он должен жениться.

— Вэйланды, приличная семья. — говорит Отец, едва сдерживая улыбку.

— Джоанна хитрая и противная. С чего вдруг она стала такой милой и доброй? Она обхаживает дурачков и Лукас попался. Ты должен что-то с этим сделать, Отец. Мы не можем позволить ей крутить Лукасом, как ей вздумается. Меня он не слушает.

— Думаю, тебе нужно принять еще одну ванну. — говорит он, указывая на мой халат. Я скрещиваю руки.

— Так, ты поможешь мне держать его подальше от Джоанны?

Отец запрокидывает голову и его громкий смех разносится по всему дому. Успокоившись, он вытирает слезы и целует меня в лоб.

— Веришь или нет, Эрис, но есть вещи, от которых не нужно спасать мужчин.

Он уходит, все еще смеясь, а я краснею от злости. Почему меня никто не слушает? Почему эти дурацкие чувства делают их такими … такими глупыми. Ладно, эти двое ничего не замечают вокруг себя, но почему и все остальные делают это.

Когда Лукас заканчивает с работой, я сижу в своей комнате и смотрю на красное платье, которое мне предстоит одеть через пару часов.

— Эрис? Ты им рассказала? — спрашивает он, заглядывая в мою комнату.

Я моментально хватаю ботинок и запускаю в него, но он успевает пригнуться и снова выглядывает из-за угла.

— Эрис? Что на тебя нашло. — кричит Лукас.

— Джоанна Вэйланд, вот что! — кричу я в ответ и выталкиваю его из комнаты.

Платье висит передо мной. Я останавливаюсь в дверном проеме, все мысли о ведьме Джоане и предательстве брата испарились. Почему оно должно висеть посреди комнаты? Почему Мама настаивает на этом?

Драпированная, кроваво-красная ткань перетекает из слоя в слой, достигая пола. Декольте начинается от самых плеч и заканчивается маленькими рукавчиками, а ткань на талии облегает. Платье сшито вычурно, чтобы привлечь внимание к тому, кто его носит. И оно, определенно, не в моем стиле.

Я сижу на кровати, протирая руки. Моей жизни пришел конец. Через час, я буду кому-то принадлежать.

Тяжелые шаги Отца, разносятся по коридору, а теперь за углом. Его реакция – удивление.