— Что ж, вам виднее! — пожала плечами шаманка, и это было последнее слово из их беседы, которое я услышала…
Мир снова заволокло цветным туманом, и очнулась я пару мгновений спустя в покинутом не по своей воле кафе. Напротив меня по-прежнему сидела бабушка, пристально глядя на меня.
Я выпрямилась, тело мое как будто затекло… интересно, как долго я пребывала в беспамятстве?! И как выглядела со стороны?!
Я не стала гадать на кофейной гуще и адресовала свой вопрос виновнице того, что произошло. И та не стала томить меня неведением и тотчас ответила:
— Не более минуты. Время там и здесь длится по-разному.
— Где там и где тут? — раздраженно осведомилась я. — Говоришь, как обычно, загадками!
— Там — это в пространстве, которое позволяет совершать то, что люди зовут чудесами, — еще более таинственно пояснила бабушка. — Среди прочего, путешествовать в прошлое… вот как ты только что.
— В прошлое? — саркастически повторила я. — А в будущее можно?
— Будущее не выбито в камне. Оно может развиваться в разных направлениях… Есть более и менее вероятностные линии будущего… но даже самая маловероятная линия может сбыться.
— Проще было сказать, что, мол, нет, нельзя путешествовать в будущее, — язвительно заметила я. — Сэкономили бы кучу времени!
— Я не говорила, что нельзя, — возразила бабушка.
Я лишь махнула рукой. Мне было все равно! Мысли занимал более насущный вопрос…
— Слушай, я не совсем понимаю, что сейчас произошло — и пока понимать не хочу! Меня волнует другое: ты что, серьезно говорила, будто я могу приготовить зелье?!
Высказанное вслух, это предположение показалось совершенно безумным. Однако бабушка осталась серьезной:
— Не приготовить, — деловито поправила она. — Оно готово… просто направлено на тебя. А тебе нужно его исправить… добавить пару компонентов, чтобы напиток подействовал на Настеньку.
Я сердито воззрилась на бабулю:
— Ты издеваешься?! Бред! Какая из меня колдунья?
— Сильная, — веско произнесла она. — Ты себе цены не знаешь.
Против воли я была польщена, в устах бабушки эти слова звучали высочайшей похвалой.
— А раз не знаю, то и говорить не о чем, — уже спокойнее проговорила я и отпила глоток совсем остывшего кофе.
Бабушка пожала плечами и откинулась на спинку своего стула. Пару мгновений она задумчиво изучала меня, как будто я была экспонатом в музее. Мне стало не по себе, я хорошо знала этот взгляд, за ним обычно следовала критика или насмешка. И я почти угадала…
— На самом деле, дорогая, у тебя маленький выбор. Хочешь помочь Насте — действуй. Не хочешь… что ж, так тому и быть.
— Уверена, ей поможет хороший сон и теплое питье, — попробовала поспорить я. — Мне при недомогании это всегда помогает.
— А если нет? — мягко спросила бабушка.
— Не думаю, что она умрет, — мой голос чуть дрогнул.
— А если? — настаивала она.
Я разозлилась. В конце концов, бабушка требовала меня ни много ни мало, а поколдовать, совершить чудо! Это что, нормально?!
— Почему-то мне кажется, что ты и сама справишься с заданием! — прошипела я сквозь зубы. — Просто тебе удобнее переложить его на мои плечи!
Бабушка усмехнулась, в ее глазах появилось одобрение.
— Ты права! Мне это и правда удобнее… но я не врала. Тебе проще выполнить эту… хм… процедуру.
— Я даже не знаю, с чего начать!
— Просто расслабься и доверься интуиции. Доверься своему чутью, а оно у тебя ого-го какое!
На сей раз комплимент на меня не подействовал. Вернее, подействовал, но не так, как рассчитывала бабушка — он меня еще больше раскипятил!
— А если я откажусь? — поинтересовалась я, сузив глаза. — Что, ты будешь наблюдать, как Настенька чахнет?
— Буду, — кивнула бабушка.
— И тебе позволит совесть? — поразилась я.
— Ну, тебе же позволяет…
Я задохнулась от возмущения.
— Как ты можешь сравнивать?!
— А что? — пожала плечами бабуля. — Ты ведь готова ради того, чтобы оставаться “нормальной” в собственных глазах, пожертвовать своей кузиной… не тебе меня критиковать.
От гнева я не могла найти нужных слов. Воспользовавшись моей растерянностью, бабушка ловко вынула из своей сумочки (весьма элегантной и соответствующей возрасту) ничем не примечательную поллитровую бутылочку, наполненную некой неизвестной темной жидкостью, и протянула мне.
— Держи… это то самое противоядие… отпей глоток, распопробуй на вкус… и доверься себе. Большего сказать я не могу.
Я вся пылала и не могла понять, что злит меня больше всего: желание бабушки толкнуть меня на дорожку “ведьмы”, ее обвинение, будто мне плевать на Настю, или эта нелепая бутылка с якобы противоядием…
Без лишних слова я схватила флакон, сердито запихнула его в сумку и поднялась из-за стола. Глядя на бабушку сверху вниз, я холодно сказала:
— Я совсем забыла о времени… мне пора!
— Ну-ну, — насмешливо обронила бабушка и к этому ничего не добавила.
Я ушла, стараясь не ускорять шаг, и спиной чувствовала сверлящий взгляд бабули…
* * *
Я не планировала идти на поводу у бабушки. Даже мысли такой не было! Бутыль с псевдо-зельем я взяла просто на всякий случай… и почти готова была вылить ее содержимое в ближайшую раковину… но не вылила.
Дома я застала не самую радужную картину. Настя как будто еще сильнее осунулась, ее лихорадило… она находилась в некоем бреду: и не здесь, и не там… а вокруг ее постели суетились родичи, причем к моей нервно заламывающей руки мамáн присоединилась тетушка Оксана, родительница Насти. Братья же, мой отец и дядя, неловко мялись у окна, мрачно переглядываясь… добавлять к женскому визгу еще и собственные страхи они явно не хотели. И правильно делали!
— Врача вызывали? — взволнованно спросила я, оценив обстановку.
Обе женщины одновременно подняли головы и посмотрели на меня, мама — с усталостью и досадой, тетушка — разгневанно, как будто я обвинила ее в невыполнении материнских обязанностей.
— Конечно! — раздраженно сказала мама.
— А ты как думала?! — сердито процедила тетя Оксана.
Я решила не обращать внимания на ее тон. Ситуация явно не предполагала хороших манер и соблюдения приличий… учитывая состояние Настеньки…
— И что сказал врач? — мирно спросила я, надеясь спокойствием потушить пламя.
Что ж, в определенном смысле мой маневр оказался удачным — тетка перестала морщить лоб и метать в меня злобные взгляды и ответила почти тем же тоном, что и я:
— Ничего умного. Пустые слова…
— Как будто врачи хоть что-то знают! — куда более сердито подхватила мамáн.
— Ну, что-то должны знать… — пробормотала я, хмуря брови и сжимая ручки своей сумки. Я словно чувствовала, как в ее недрах наливается огнем таинственная бутыль… казалось, она шепчет мне бабушкиным голосом: ну что, видишь? Без тебя никак не обойтись…
— Поверь моему опыту — врачи ничего не знают! — вторя беззвучному (и воображаемому) гласу флакона в моем редикюльчике, проворчала мама. — Нам придется лечить ее своими методами… и я не советую забирать ее домой, на улице холодно, пусть поживет у нас.
— И я тогда тоже! — безапелляционно заявила тетка, осанисто распрямляя плечи. — Я ее не брошу…
Я искренне сочувствовала маме. Жить в одной квартире со своей свахой — удовольствие ниже среднего, особенно если вы не ладите…
— Не одну, — возразила мама. — С нами.
— Я вижу, к чему привело это “ с вами”, - язвительно заметила тетушка, и две женщины снова сцепились в словесной схватке.
Я вздохнула и отступила. Мне нужно было подумать…
* * *
Я вернулась в свою съемную квартирку, уступив комнату в родительских апартаментах тетке. Оставшись наедине с собой, я принялась размышлять о произошедшем… Я очень не хотела потакать бабушким желаниям, но и рисковать здоровьем любимой кузины не считала возможным.
Все еще сомневаясь, я достала бутыль с темно-бордовой жидкостью, почему-то напомнившей мне кровь. Может, попробовать? Самый маленький глоточек?
Не зная, как поступить, я оставила флакон на прикроватном столике и принялась заниматься привычными домашними делами. При этом мысли мои невольно вертелись вокруг бабушкиного снадобья, меня страшило, что я упускаю драгоценные минуты… впрочем, упускаю ли? Нашли колдунью!
Уже перед самым сном, лежа в постели, я вдруг порывисто села и торопливо схватила бутыль. Откупорив ее, я сделала быстрый глоток, не позволяя себе ни одной дополнительной секунды сомнения. Мною словно двигала некая сила, и я просто слепо подчинялась ее влиянию.
Снадобье оказалось вполне приятным на вкус. Тягучее, с легкой сладковатой ноткой, оно жаркой волной хлынуло вниз по пищеводу и согрело меня изнутри. Я задумчиво глянула на флакон, будто надеялась, что на меня тотчас снизойдет озарение, и я пойму, как мне действовать. Не снизошло! Вместо озарения пришло сонное оцепенение, я откинулась на подушку и задремала…
…Мне снилось, будто я сижу на берегу озера. Таких озер, наверное, не бывает в реальном мире: слишком чистая вода, лазурно-прозрачная, с поверхностью, усыпанной бриллиантовыми солнечными бликами… вокруг — трава столь сочная и густая, что кажется, будто она ненастоящая (а ведь так оно и было!). Небо — глубокое, бесконечное…
На мне была только легкая газовая туника, волосы свободно струились по плечами и спине. Обнаженные ступни я погрузила в воду, сквозь которую мои напедикюренные алые ноготки казались рубинами.
Рядом сидела моя бабушка. Я знала, что это она, несмотря на ее неузнаваемость. Эта бабушка была моложе, много моложе той Гертруды, с которой я была знакома. Лет 40 — самое большее, что можно было ей дать, да и то с натяжкой. Пожалуй, именно так она выглядела в дни своей далекой молодости.
— Я не знаю, что делать, — со вздохом сказала я, искоса глянув на бабулю. Во сне я совсем не удивлялась ее молодости. — Не знаю!
Казалось, мы продолжаем давнишний разговор, даже спор. Может, и так… может, мы уже встречались на берегу этого озера — в иных снах, тех, что моя память не удержала.