— Каких именно продуктов?

— Мясных, — пришлось признаться Никите, хотя это звучало уже совсем не романтично.

— Я о них слышал?

— Подозреваю, что да. «Красный квадрат».

Андрей посмотрел на него немного удивлённо, но очень и очень заинтересованно.

— Запоминающаяся марка. Стильная.

— Спасибо.

— И как работа? Похоже на «99 франков»?

— Не очень, — ответил Никита, потому что на «99 франков» его работа не походила по одной простой причине: ему и близко не платили таких бабосов, как герою Бегбедера. — Скорее, на «Generation «П».

— Такие же манипуляции сознанием? — улыбнулся Андрей.

— Такой же дурдом. Но мне нравится.

— Я хочу сказать, что это не лесть: у «Красного квадрата» действительно сильная рекламная кампания. Я… как бы это сказать… не очень интересуюсь мясными продуктами, но и то обратил внимание, хотя марка появилась недавно.

— На самом деле это технология. Ну и удача тоже: выстрелит проект или не выстрелит.

— Где учился?

— Много где, — пожал плечами Никита, который не хотел называть свой второсортный вуз: это подпортило бы его имидж «золотого мальчика». — Всё время учусь. Недавно в Лондоне был на курсах.

— А я строю.

— Да, я прочитал на визитке, — Никита пристально и немного насмешливо посмотрел собеседнику в глаза. Для него с этого момента всё уже было понятно: Андрей клюнул.

Но хуже было другое: он сам клюнул. Чем дольше они разговаривали — про работу, про строительство, про Питер — тем больше Андрей ему нравился. Буквально всё в нём: как он наклонял голову, когда задавал вопрос, как прикасался кончиками сложенных указательных пальцев к губам, когда обдумывал ответ, как улыбался — странно, задумчиво, как будто не другому человеку, а каким-то своим мыслям.

Никите захотелось взять его руку, поднести ко рту и облизать пальцы. Длинные, ровные, загорелые пальцы. Один за другим.

Вероятно, в его взгляде проскользнуло нечто голодное, потому что Андрей вдруг спросил:

— Хочешь есть? Может, закажешь что-нибудь? Мне одному ужинать как-то не очень удобно, когда у тебя только коктейль.

— Нет, я поздно обедал. И мне уже пора. Приятно было познакомиться, — Никита встал и протянул руку. Он знал, когда надо покинуть сцену — на самом интересном месте, когда влечение начинает чувствоваться вполне определённо. В Голливуде не зря придумали клиффхэнгеры.

— Да, очень приятно, — Андрей отозвался немного смущённо, и Никите в этот момент хотелось вовсе не разжимать руку, а вцепиться в Андрея сильнее, увести его в туалет, притиснуть к стене и прижаться губами к гладкой смуглой коже на шее… Или к губам… Расстегнуть ремень на джинсах и…

«Уймись, придурок!» — скомандовал Никита самому себе.

— Я позвоню? — спросил Андрей, теперь уже без смущения.

Никита изобразил лёгкое удивление.

— Насчёт Мелюзины? Да, если вдруг решишь, звони…

Он вышел из ресторана, размышляя, не слишком ли перегнул палку, отыгрывая дурачка.

***

Домой в Олежкину квартиру Никита вернулся с двумя большими пакетами из «Ашана»: его вкладом в их на краткий период общее домашнее хозяйство.

— Разобрался со своей лошадью? — спросил Олежка, снимаясь с дивана, где смотрел какой-то фильм.

— Да там нечего разбираться. Отстёгивай деньги, и всё, — Никита снял свитер и бросил на кресло. — Пока договорился о небольшой отсрочке, но этой заразе ещё и ветеринара нужно вызвать. Какое-то питание, что ли, особое надо. Наверняка, ещё на десятку.

Олег начал рыться в принесённых Никитой пакетах, а тот упал на диван.

— Я там в отеле одного чувака встретил…

— Встретил? — Олежка многозначительно приподнял брови.

— Не в этом смысле. Хотя в этом тоже.

— А кто вчера по Владу убивался? — Олег даже бросил пакеты на пол.

— Да не убивался я по нему! Я бы, может, сам скоро от него ушёл…

— Ага, рассказывай теперь! Ушёл бы ты от такого бабла, щаз… Не помню, чтобы ты торопился.

— Кроме бабла у нас ещё и отношения нормальные были, даже хорошие… Скажем так, удобные. Чего мне дёргаться-то было?

Олег вытащил из пакета бутылку пива:

— Можно?

— Да, это тебе. Я сегодня всё, не пью.

— Слушай, — спросил Олежка, отгибая кольцо пробки, — а я думал, ты Влада, ну, типа любил… Раньше.

Никита недоуменно посмотрел на Олежку, присевшего с пивом на край кресла, но потом всё же ответил:

— Киношек пересмотрел, что ли? Он мне нравился, вот и всё. Но под конец… Короче, он мудак, что и доказал вчера.

— Был бы он мудак, он бы за тобой вот так два года не бегал, машины бы не дарил.

Никита сделал глубокий вдох, а потом прикусил губу.

— Насчёт машины не всё так мило. Сейчас ты скажешь, что я веду себя как избалованная сучка, но он даже не спросил, какая машина нужна мне. Понимаешь, мне? Мы поболтали пару раз, но совершенно беспредметно, а потом он привёз ключи. Сам всё решил. Купил такую, которая нравилась ему. Понятно, я обрадовался, но… Я никогда не выбрал бы белую, если бы Влад меня спросил. И не факт, что я взял бы купе. Может, я вообще хотел внедорожник? Может, мне не нравится «Ауди» как марка? Да мало ли что. Это моя машина, раз уж он мне её дарит. Где, на хрен, моё право голоса?

Олег согласно покачал головой и отпил из бутылки, а Никита продолжил:

— И с этой лошадью та же фигня. Сюрприз, дорогой! — передразнил Никита и, взяв пульт, раздражённо выключил телевизор. — Мне не нужна лошадь. Абсолютно. Вообще. Тогда не была нужна, а сейчас тем более. И если я не сумею её продать за два месяца, придётся вернуть Владу, потому что я не в состоянии её содержать. Это не лошадь, это белый слон какой-то!