Настя была девочкой серьезной, А Оля легкомысленной, поэтому всегда возвращала первую к тому, что они, в принципе, еще дети и надо вести и чувствовать себя соответственно.

Генка кинул на подруг быстрый взгляд и начал кружиться на месте, давая понять какой он умелый и ловкий. Оля улыбнулась, а Настя почему-то покраснела.

– Давай возле него кататься, – предложила Оля.

– Зачем? Он и так нас заметил. Если ему надо будет, сам подойдет, – пожала плечами Настя.

– Ничего он сам не сделает. Тут надо брать инициативу в свои руки, – настаивала одноклассница. – Сейчас мальчишки пошли или наглые очень или робкие. Так что все зависит от нас.

– Как хочешь. Я здесь покатаюсь.

Настя очень хотела поговорить с Геной. Она даже чуточку покраснела от этого своего желания, но постаралась отвлечься и не думать о мальчике.

Оля покатилась вперед. На Настю натолкнулся какой-то мальчишка и сбил ее с ног. Настроение сразу испортилось, и девочка села на лавку.

Сидеть со временем стало холодно. Настя хотела пойти домой, но Оля так самозабвенно каталась, что позвать ее было бы свинством. Оля несколько раз посмотрела на подругу. Даже один раз подошла к ней спросить почему та не катается. Особенно в ответ не вдавалась, а Настя так и сидела.

Почему то сейчас она вспомнила про книгу. С одной стороны девочка испытывала страх, но с другой – ей так хотелось прикоснуться с ней. Полистать ее страницы, почитать дальше. Казалось, что сейчас она единственный друг, который у нее остался. Именно она поможет справиться со всеми страхами, потому что снова напомнит, что сказка есть только в литературе, а не в обычной жизни. Все встанет на свои места, и будет хорошо.

Наконец, девочки собрались домой. Настя обрадовалась и заулыбалась.

– Я так устала, – сказала Оля. – Два раза к Генке подъезжала. Он, кстати, спрашивал меня почему ты не катаешься.

– И что ты ответила?

– Я сказала, что тебя тот мальчишка стукнул больно, что наехал на тебя. Вот ты и сидишь.

– Понятно. А о чем вы еще говорили?

– Ой, о ерунде всякой. Он про учебу у меня спрашивал, с какими оценками я четверть закончила и все такое. Мне даже скучно с ним стало. Нет, чтобы в кино меня пригласить, он выпытывает, знаю ли я стихи.

– Он стихи любит? – спросила Настя.

– Да ну его. Не хочу о нем говорить, – Оля на самом деле была какая-то сама не своя. Она будто разочаровалась в своем идеале.

Настя тоже устала, придя домой, хоть ничем и не занималась. Она поела без аппетита, нехотя поиграла с котом, а потом вошла в комнату и прикрыла дверь.

Руки сами потянулись к красной книге. Девочка открыла ее на том месте где остановилась и принялась читать. У нее возникло такое ощущение, что она наконец оказалась дома со своим близким другом, в полной безопасности и с непонятным романтическим чувством внутри себя.

Она снова была той девушкой, которую полюбил вампир. Почему-то теперь лицо вампира теперь ассоциировалось с лицом Генки из параллельного. Он был красив, строен и загадочен. Настя сидела с ним за столом, перед ней были блюда о который нельзя подумать без содрогания, но это сейчас не волновало девочку. Она во все глаза смотрела на своего губителя и видела только любовь и интерес к себе.

«Как хорошо, если тебя так любят, – подумала Настя. – Даже если за это придется заплатить такой страшной ценой. А, впрочем, чего же тут страшного. Ну станет она тоже вампиром – только и всего. Жизнь ведь не кончится. У нее будет любимый человек, с которым жизнь будет вечной».

Настя не заметила, как за окном потемнело и ей пришлось включить лампу. В комнату заглянула мама.

– А я думала, что ты заснула после прогулки, – сказала она, увидев, что дочь просто читает книгу с задумчивым видом. – Пойдем чай пить.

– Мне не хочется, – сказала Настя.

– Аппетит приходит во время еды, – мама подошла, взяла в руки книгу и посмотрела на обложку. – Что ты читаешь?

– Я ее вчера в библиотеке взяла, – быстро, будто оправдываясь, сказала девочка.

– Это же страсти-мордасти, – укоризненно взглянула Зоя Петровна на дочь. – Вот поэтому тебе и снятся всякие гадости. Не надо такие книги читать. Особенно, если они тебя так впечатляют.

– Я немного. Да там и не страшно, – задумавшись, ответила Настя. – Там про любовь. А все остальное только не имеющее значения окружение.

– Ну, ну. Ладно, идем, – мама потянула дочь за руку.

У Насти с мамой были очень хорошие отношения. Отец рано ушел из их семьи, так что они жили вдвоем и очень любили, берегли и ценили друг друга. Настя могла сказать маме даже то, что иная и самой близкой подруге не расскажет. Конечно6тайны свои личные тоже были, но они казались безобидными, на, наверное, таковыми и являлись. Все самое важное обязательно требовало маминого мнения.

Сегодня утром Настя рассказала Зое Петровне часть своего сна, и сама удивлялась почему у нее не повернулся язык выложить абсолютно все. Быть может, не хотелось пугать маму, а может тут другое что..?

Настя пошла вместе с мамой пить чай. Они долго сидели на кухне и разговаривали обо всем понемногу, кроме того, что, действительно, волновало девочку.

Потом дружные мама с дочкой сели смотреть телевизор. Настя хотела вернуться скорее к книге, но эти вечерние просмотры, особенно, если как сейчас шел фильм для семейного просмотра, были неотъемлемой частью жизни этой маленькой семьи.

Фильм был про умную собаку, которая помогала своим хозяевам и не раз спасала их от разных бед. Но кончился и он. Подходило время сна.

И тут девочка снова почувствовала страх. Может днем он отступил несколько на задний план, потому что светло было. А сейчас снова заползает в душу, как сумерки. И ничем его не остановить. Кто поймет и разберется.

Настя пожелала маме доброй ночи, поцеловала ее в щеку и пошла в свою комнату. Она включила лампу и взяла снова красную книгу.

«Странно, вроде бы я уже много прочла, а почему то страницы не сдвигаются. Такое ощущение, – подумала девочка, – что книга без конца. Те страницы, что я прочитала исчезают, а вместо них новые. Хотя, если листаешь назад, то получается, что они все на месте. Наверное, я, действительно, переутомилась. Спать надо».

Девочка выключила свет, но заснуть не могла. Она лежала, разглядывая на стене причудливые тени от деревьев, за которыми стоял фонарь и понимала, что погружается в вязкую, черную жижу, которая зовется страхом.

Вдруг девочке показалось, что дверь в ее комнату приоткрывается. «Наверное, это Тишка, – подумала Настя про своего кота. – Только что-то не видно».

Девочка привстала и смотрела во все на глаза на дверь. Больше она не шевелилась. Кота также не было видно. У Насти ночная рубашка на спине стала предательски мокрой.

Нельзя сказать, чтобы в комнате было очень темно. Прямо под окном через дорогу стоял фонарь и освещал Настино прибежище всю ночь. Если занавески закрыть, станет темнее, но все равно предметы различимы.

Девочка снова легла, так и не поняв что это могло быть. Она боялась повернуться к стенке, тогда бы она была спиной к двери, а так еще страшнее. Можно залезть под одеяло, но тогда не будет видно, если кто вздумает у ней подойти, и девочка может напугаться даже если на кровать вскочит Тишка.

Вообще кот часто спал у нее в ногах, и Настя пожалела, что сегодня он решил к ней не приходить. Кстати. Ведь его и вчера не было. Что с ним случилось? Что не нравится?

На минуту Настя так задумалась над этим вопросом, что забыла про страх. Но потом снова вернувшись в реальность, она задрожала.

«Надо пойти и найти Тишку, – пришел в голову спасительный план. – С ним не так страшно будет. Принесу его, дверь закрою, и придется Тишке со мной спать. Только вот как встать и заставить себя сделать хоть шаг по комнате». Настя даже просто пошевелиться боялась.

Но в конце концов, девочка набралась силы воли и осторожно встала. Ничего страшного за этим не последовало. Настя подошла к двери, потом открыла ее и сделала шаг.