- Да просто, - я пожала плечами. - Идем дальше?

  Черноволосая амазонка кивнула и подхватила меня под руку:

  - План такой: ловим пролетку и едем к Полей Берин. Замечательная швея. Ты не обманывайся жаркими днями, еще неделя, и осень накинется на Ишеб-Ревер. Тебе нужно шерстяное платье. Потом обедаем у Пышки Эниф, потом пройдемся по набережной, говорят, по реке уже пустили прогулочный пароходик, может, увидим!

  Думаю, что мы с Мэл сдружились. Мы вместе работали, вместе выезжали в выходные дни в столицу. Она многое рассказывала о мире и вообще была легким и приятным человеком. Немного болтливым, но прекрасным.

  Начинался мой пятый выходной за то время, что я работала в резиденции императора. Я, как и Мэл, стала служанкой, и в какой-то мере ничего не изменилось: работа, по вечерам чтение и грамота, множество знаний, которые стоило впихнуть в голову как можно скорее. Но в глубине души я все еще не свыклась с мыслью, что останусь в этом мире. Мне казалось, что скоро я забуду имена этих людей, что мне не пригодятся названия улиц и городов, имена богов. Меня все еще волновали вопросы Путей - о Драконе, о его деле с новой Веткой Кестра. Думала я и о его помощнике Майкле, о тайне его шрамов. О том, как он связан с покровителем.

  Я провела с Драконом несколько недель, была в деле, и даже на волосок от смерти. Столько пришлось с ним пережить, и теперь - все? Я на отшибе? Мэл осталась единственной связующей ниточкой между новым миром и Путями.

  - Какой Дракон император?

  После швеи и галантерейной лавки мы, следуя плану, зашли в булочную Пышки-Эниф, женщины, полностью оправдывающей свое прозвище. Мне хватило чая, а вот Мэл уничтожала уже третье пирожное.

  - Хороший. По чести сказать, он лучшее, что случилось с империей, - Мэл поддела ложечкой клубнику и отправила ее в рот. - Только об этом не любят говорить. Император нечистой крови - с таким и за семьдесят лет нелегко смириться.

  - Когда ты встретила его, он был таким же?

  Мэл поняла меня и засмеялась:

  - Если ты о том, был ли он так же высокомерен и угрюм - да! Мессир - нелюдимый император. Он тут, безусловно, пишет для всех сценарий, но в обществе играют его помощники: Зухас и Микаэль.

  - А ты не думала, почему он такой?

  - Да что ты все о мессире заладила? Мой тебе совет - забудь. Давай я тебе расскажу новость: дом сестер хис Лайош решил пригласить художников и выпускать журнал со своими моделями! Знаю, платья Лайош никогда не будут мне по карману, но журнал-то я смогу купить! В этом была вся Мэл: в бурлении эмоций, в бесполезных новостях и легкости. Она давно считала этот мир своим, а меня все еще не отпускали Пути...

  - С ума схожу по их декольтированным моделям!

  - Мэл, а в этом мире бывают другие Странники?

  - Ох, Айн... Ты просто зациклилась.

  - Не так давно меня всю ночь допрашивали люди Кестра. Копались у меня в голове и все вывернули на изнанку. С тобой такого не было?

  - Неважно, что со мной было, - Мэл перестала улыбаться, отодвинула пирожное. - Важно то, что я согласна помнить. Я выбираю, какой для меня этот мир. Любой из миров. В этом и я, и ты не слабее Дракона, мы тоже можем менять все. Но ты не хочешь это признать, для тебя все миры, словно один. Ты закрытая и никому не веришь.

  - Но ты же испугалась, когда узнала, что я от Кестра...

  - То была минута слабости, - подруга вздохнула. - Сходим на службу Арнбора?

  - Если хочешь.

  Через элитные районы - дома государственных деятелей, военных служащих и квартиры ученых - мы пошли к площади.

  На счет Мэл я рассуждала так: если она так избегает темы Дракона, значит, ей есть о чем молчать. Иначе такая болтушка, как она, давно бы уже все выложила.

  Самого Локариса я не видела с месяц, ни разу с того момента, как мы вышли из кареты у мрачного здания резиденции. Порой я замечала, как к парадной лестнице подъезжают разные люди, чтобы навестить императора, но ни разу его самого.

  Мэл сказала, что историю императора знает любой имперец. Теперь знала и я: Даже в этом полном энергии Хаоса мире, где вера в бога даровала ему жизнь, где драконы и маги не были мифом, образ Локариса был объят невероятным количеством слухов и тайн.

  Локарисом восхищались как императором и презирали как метиса - существа с грязной кровью. Только спустя двадцать лет с начала его правления империя узнала о тайне его рождения. До этого Локариса считали захватчиком, зарвавшимся полукровкой, который поставил у трона бандитов - бывшего бунтаря Зухаса Андора и обедневшего аристократа Микаэля диз Шедоу.

  Все исторические источники, что я нашла, говорили о Локарисе скупо. Только и смогла выяснить, что он был сыном супруги короля, погибшего во время разгоревшегося в королевстве бунта, и дракона - крылатого властителя, которого мало волновало, как его земли делят люди: те были для него словно зверье, населявшее графские угодья. Так это или же аристократические корни императора приписывались историками специально, дабы опровергнуть сомнения народа в праве Локариса на трон - оставалось загадкой.

  Королева погибла, рожая на свет потомка дракона - существа, чье могущество и сила сносили человеческий разум, словно буря пылинку. Но женщина, влюбленная в сумеречного дракона, что, приходя к ней, снисходил до человеческого облика, поклялась, его ребенок будет жив. А преданная ей кормилица обещала, что никто и никогда не узнает тайны о кровосмешении, которая могла повлечь за собой гнев короля и позор.

  Кормилица королевы забрала младенца. С самого рождения своей госпожи она не чаяла в ней души и готова была на все. Но, узнав о незаконнорожденном ребенке, король сослал кормилицу в деревню, что находилась далеко за колониями королевства, и ей пришлось забрать и выродка.

  Женщина не смогла простить ребенку смерть возлюбленной госпожи, свою ссылку и грязную кровь. До четырнадцати лет метис, словно раб, трудился на хозяйстве, в глубинке королевских колоний, где ненависть к полукровкам подпитывалась предрассудками жителей и проповедями жрецов.

  Когда ослабленное междоусобными войнами королевство, словно язвами, покрылось вспышками бунтов, восстали и колонии. Беспорядки оставляли на своем пути руины и пепелища. Дальше был Зухас - авантюрист и разбойник, умело влившийся в идеологию бунтующих. Он подобрал Локариса, разглядел в нем живой ум и покровительствовал ему, зная, что скоро все вложенные в выродка труды окупятся вдвойне.

  Еще книги говорили что-то про обучение Локариса в академии, а дальше ничего - словно кто-то вырвал из летописи страницы. Видно, путь Локариса к трону не будил в народе патриотические чувства и любовь к императору, оттого и в книгах этого не писали.

  Казалось странным, что Локариса многие все еще презирали как выродка. Ведь за семьдесят лет его правления маленькое раздробленное королевство превратилось в великую Империю. Неужели смешанная кровь стирала память людей о былой бедности, незащищенности и бесправии? Но тут уже был вопрос религии...

  - У нас два самых больших праздника, - сказала Мэл, все еще обиженная на меня. - Праздник Арнбора - нашего мира, и три дня памяти мертвых богов.

  Мы обошли площадь, уже пестрящую праздничными одеждами горожан. Мэл знала лучшее место, и теперь мы стояли на возвышении и видели все приготовления к службе.

  - День Арнбора - это день рождения мира. Священные книги пишут, что мир сам создал себя в Хаосе, - подруга уступила мне свободный кусочек тротуара, чтобы я встала повыше. - На самом деле, служба Арнбора проводится еженедельно в храме. Но в праздник жрецы все делают на площади.

  Мэл вытянулась струной, нас уже обступили другие люди, оглянулась:

  - Главный жрец проводит ритуал, а другие жрецы ходят в толпе и читают сказания. Вот слушай, вот он идет!

  'И родился Мир из Хаоса. И подобно тому, как пузырьки воздуха в сосуде с водой сливаются вместе, так собрались родственные силы, носимые в бесконечном пространстве Хаоса. И слияние этих сил породило Арнбор - мир всего живого и сущего. И стал Арнбор творить жизнь в себе, в окружающем пространстве силы, ограждаясь от холодного Хаоса. А сотворив, разделился на три Сущности'.