Не был там, не знаю, ничего не видел и вообще – зацвела сирень в моем садочке…

– Чернов Геннадий Александрович… – выпалил я скороговоркой свои установочные данные и адрес квартиры, которую снимал у одинокой старушки.

– Где и кем работаешь? – продолжал свою милицейскую волынку капитан.

– Экспедитором отдела снабжения завода "Алмаз". Не привлекался, – опередил я капитана, уже готового задать новый вопрос.

– Да? – с ехидцей сказал мой мучитель и включил компьютер, смотревшийся в его обшарпанном кабинете инопланетной вещью. – Сейчас посмотрим…

Он щелкал клавишами минут пять. Похоже, информация на экране монитора его совсем не воодушевила, потому что капитан несколько приуныл.

– Будем считать, что ты сказал правду. Пока, – подчеркнул он с многозначительным видом. – Где живут твои родители?

– Я детдомовский… – Тут я изобразил вселенскую скорбь, рассчитывая выдавить у капитана слезу.

Как же, размечтался… Легче разжалобить камень, чем мента.

– Ты лучше скажи, сиротка, какого хрена ты забыл в нашем городе?

– Извините, не врубаюсь…

– Судя по данным паспортного стола, ты живешь здесь что-то около года.

– Это все там написано? – спросил я с детским любопытством, указывая на светящийся экран монитора.

– Ты мне баки не забивай, – отрубил мент. – Что тебя привело в наш город?

– Искал работу. Мне ведь все равно где жить. Ни дома, ни семьи…

– Значит, ты наобум ткнул пальцем в карту и поехал, куда глаза глядят? Не чеши мне уши!

– Капитан вдруг налился желчью по самое горло; похоже, его начала донимать язва желудка, потому что он кисло сморщился и, достав пластиковый цилиндрик с надписью "Но-шпа", выудил оттуда таблетку, бросил в рот и запил остывшим чаем.

– Так оно и было, – кивнул я простодушно.

– Мало того, что ты пьянь подзаборная, так еще и брехло собачье. Кто тебе поверит, что едва приехав в город, ты сразу нашел работу? Люди годами мыкаются на бирже труда и в лучшем случае устраиваются разнорабочими. А тебя приняли на самое богатое и престижное предприятие региона, притом предоставили очень даже хлебное место.

Да, этот мент и впрямь имел неплохую голову. А с виду не скажешь…

– Неужто удача при устройстве на работу нынче считается криминалом?

– Я бы тебе советовал не крутить, а отвечать на мои вопросы, – с нажимом сказал капитан и вовсе превратившись в буку.

– Вы правы. Мне действительно составили протекцию. Однако, я думаю, что в этом ничего противозаконного нет.

– Кто именно? – отрывисто спросил капитан.

– Позвольте не отвечать на этот вопрос. Это личное…

– Я настаиваю!

– Должен вас разочаровать – на эту тему я говорить не буду.

Казалось, что капитана вот-вот хватит удар. Он смотрел на меня как голодный удав на кролика. Я почти не сомневался, что сейчас он кликнет своих костоломов и те начнут вправлять мне мозги. Но я не отвел взгляд и смотрел прямо ему в глаза с жесткой непреклонностью.

Он сдался. И я знал почему. Во-первых, на "Алмаз" и впрямь нельзя было устроиться без протекции. Притом нередко с самых верхов. С которыми простой капитан милиции, в случае конфронтации, тягаться не мог. А во-вторых, этот битый ментяра неожиданно понял, что встретил достойного противника, а не какую-то, как он выразился, пьянь-рвань подзаборную. Это открытие его поразило и очень обеспокоило. Он никак не мог решить, что делать со мною дальше, а потому, буркнув себе под нос несколько не очень внятных слов – скорее всего, непечатных – закончил работу по составлению протокола и дал мне его подписать.

– До утра посидишь на нарах, – не без злорадства сообщил капитан, вызвав для препровождения меня в кутузку рослого сержанта с мутными, ничего не выражающими, глазами патологического садиста. – И заплатишь штраф. Я похлопочу, чтобы тебе выписали по максимуму. В нашем городе, – продолжил он с нажимом, – не любят нарушителей общественного порядка.

– Я в этом никогда не сомневался. У вас тут любят разборки со стрельбой и наемных убийц. Всего вам доброго, товарищ капитан…

Если бы он был крокодилом, то сожрал бы меня немедленно и со всеми потрохами. Я вежливо кивнул и пошел к выходу. Позади сопел недовольный сержант, который, перед тем как увести меня, бросил вопросительный взгляд на своего шефа и получил в ответ безмолвный приказ обойтись без рукоприкладства.

Теперь я был абсолютно уверен, что капитан меня не забудет.

Меня выпустили из каталажки в полдесятого утра. На работу я уже опаздывал, а потому позвонил заместителю шефа, чтобы попросить отгул. Получив добро, я залез в ванную и нежился там минут сорок, смывая с тела въедливый тюремный запах. А затем завалился в постель и проспал до четырех часов дня.

С квартирой мне повезло. Хозяйка, Елизавета Петровна, первое время жила вместе со мной, а затем уехала к дочери в соседний город. За проживание она брала недорого, что меня очень даже устраивало – зарплату я получал по общепринятым меркам неплохую, но ее едва хватало на самые насущные нужды.

Пообедав как примадонна, строго следящая за своим весом – съел два яйца вкрутую (все, что нашлось в холодильнике) без хлеба и выпил некрепкий чай – я решил заняться дураковалянием. Удобно расположившись на видавшем виды диване, я взял детективный роман модной писательницы и начал читать, надеясь немного взбодрить себя после вчерашней одиссеи и подогреть воображение.

Господи, как же я ошибался! Эта бредятина, вязнущую на зубах, в лучшем случае могла вызвать глубокий сон. Но ложиться спать было несколько рановато, а потому я включил телевизор, чтобы посмотреть и послушать свежие городские новости.

Вот они-то и добавили мне в кровь адреналину. Я едва не свалился с дивана от дикого изумления, когда в разделе криминальной хроники показали до зубной боли знакомый дом и балкон, на котором я изображал Тарзана. … Несколькими выстрелами из пистолета убит известный предприниматель и меценат! … Забравшийся в квартиру вооруженный грабитель изнасиловал его жену! … Вскрыв сейф, бандит унес с собой драгоценности и все наличные деньги! … В городе объявлена операция "Перехват"!

Да что же это такое творится!? С ума сойти…

Вскочив на ноги, я заметался по комнате, как вшивый по бане. У меня на некоторое время просто крыша поехала от таких новостей. Не зная, как избавиться от бедлама в голове, я забежал на кухню, налил полный стакан водки и хлобыстнул его, даже не почувствовав вкуса.

Чернов, тебе амбец… Чернов, ты влип по самое некуда… Чернов, тебе светят большие неприятности… Эти слова я повторял еще добрых полчаса, обхватив лицо ладонями, будто у меня болел даже не один зуб, а обе челюсти. Наконец где-то плутавшие молекулы спирта добрались туда, куда нужно, и мыслительный процесс приобрел необходимую стройность и последовательность. Ко всему прочему, на помощь мне пришел еще и внутренний голос, который прозвучал словно трубы Страшного суда: "Геннадий, опомнись! Ведь ты никого не убивал. Ты ни в чем не виновен!".

Итак, что же случилось на самом деле? Судя по сообщению диктора телевидения, убийство произошло как раз в тот момент, когда я исполнял гимнастические упражнения на балконе. Это для меня не новость. Но я думал, что муж грохнул жену… обычное дело…

Ну ладно – не обычное, но вполне объяснимое. Однако, откуда взялся грабитель и насильник? Неужто он скрывался в квартире, пока я изнемогал от ласк белокурой бестии?

И муж, разыскивая любовника жены, случайно наткнулся на вооруженного грабителя?

Вполне вероятно. В таком случае мое дело – сторона. Конечно, меня потаскают на допросы, попытаются навесить парочку-другую "дохлых" дел (скорее всего, квартирных краж), слегка попинают – а как же, на том стоит нынешняя система дознания в нашей стране, но в конце концов вся эта заварушка придет к закономерному финалу. Что означает освобождение подозреваемого Чернова из-под стражи. Может даже с извинениями.