- Послушай, умник! Ты мне лекцию о правосудии не читай! Мне нужна информация. Не воображай себя шибко умным, толстун. Ты стреляешь в стену только для того, чтобы мы поняли, что у тебя в руке пушка, и тут же просишь не шуметь. Но вот что постарайся понять. Хорошенько постарайся. Или я получу от тебя информацию, или ты получишь... свинцовую плюху. Такое бывает с теми, кто оказывает сопротивление при аресте.

- Ты легавый?

- Частный. На ладно. Монетка в автомате. Где же музыка?

- Я работаю на Джо Эйприла.

- Давно?

- Пару месяцев.

- Ты из Калифорнии?

- Нет.

- Откуда?

- Детройтский я.

- Чем занимается Эйприл?

- Не знаю.

Я засомневался, что он не врет, но не стал настаивать.

- Где его логово?

- Чего?

- Пасется где он?

- Гараж "Армандо".

- Это где?

- Угол Тридцать первой и Девятой.

- Ладно. Где твой ствол?

Он мотнул головой на раскрытую дверь.

- В спальне.

- Двигай!

Я вошел с ним в вонючую комнатенку. Его кобура болталась на металлической стойке древней кровати. Я вытащил револьвер и, выведя коротышку обратно в кухню-гостиную, приказал ему сесть.

Он сел. Роуз по-прежнему находилась в горизонтальном положении на полу.

- Настоящее имя? - спросил я у него.

С достоинством:

- Родерик Даллас!

Я подошел к холодильнику и во вторай раз за сегодняшний вечер позвонил в полицию, но на сей раз вызвал лично детектива-лейтенанта Луиса Паркера.

Когда под окнами завыли полицейские сирены, Роуз Джонас все ещё полеживала на полу без движения.

Я сыграл заключительный акт вместе с Паркером. Нам пришлось долго уламывать кое-кого, но в конце концов уломали. Затея была лихая, но ведь они и сами были лихие, эти крутые ребята из Калифорнии, которые обожали звонить почем зря. Надо было пробиться в самое их лежбище и брать всех скопом - накрыть всю их малину молниеносно и без шума. Должно было сработать. У нас могла получиться не просто облава, а лучше, чем облава, но для начала нам пришлось выдержать натиск стряпчих, слетевшихся со всех сторон с воплями о нарушении каких-то там поправок к Конституции. Я этих умников впервые видел, да и они меня, кажется, тоже. Вот их-то и понадобилось уламывать, но Паркер-то был полицейским до мозга костей и ему хватило ума понять, что именно так - одним наскоком быстро и без шума - мы сможем накрыть всю их малину.

Такси домчало меня до гаража "Армандо" за четверть часа. Гараж представлял собой мрачное и на вид неприступное здание с задраенными окнами и спущенной металлической дверью на замке. Я нажал на кнопку звонка и услышал внутри шум и лязг. Открылось малюсенькое окошко и меня спросили, чего мне надо.

- Эйприл, - коротко ответил я.

- Ты от кого?

- От Тихони.

Окошко захлопнулось. Наступила тишина.Потом что-то заурчало и металлическая дверь, дернувшись, отъехала вверх - на достаточную высоту, чтобы я смог войти. Я вошел. Металлическая дверь со скрежетом опустилась. Сторож сказал:

- В офисе.

В длинном гараже стояло не больше пяти машин - новеньких, полированных. Мой провожатый открыл дверь офиса и я вошел. Здесь света было побольше. Теперь я рассмотрел провожатого - он оказался длинным худым парнем со смуглым рябым лицом. На нем был пиджак с подкладными плечами и светлосерая узкополая шляпа. Сидящий за письменным столом выглядел совсем по-другому. Открытое улыбающееся лицо, светлые волосы, ослепительно-белая рубашка с французскими манжетами и с монограммой Д.Э. на нагрудном кармашке - в общем, джентльмен с журнальной обложки .

- Джо Эйприл? - уточнил я.

- А тебе на что?

- Я из Детройта. Вчера приехал. Повидался со старым корешом Родериком Далласом, которого все кличут Тихоней. Он посоветовал к тебе ткнуться.

- Зачем?

- Работенка нужна.

- Постой. А откуда тебе известно, где Тихоня залег?

- Да я Тихоню знаю с тех пор, как он под стол пешком ходил. Мы с ним частенько беседовали - можно сказать душу изливали - посредством междугородной телефонной связи.

- Ишь ты какие словеса плетешь.

- Сие есть предмет моей гордости, сэр.

- И ты, значит, вел с ним междугородние телефонные разговоры аж из Детройта?

- Это я могу себе позволить. Да и Тихоня рассказывал, что он здесь не нуждается.

- Ладно. Так чего ты хоешь?

- Очень немного. В Детройте я что-то слегка переработал и вот приехал в Нью-Йорк на краткий заслуженный отдых. Первым делом я решил навестить своего старинного кореша Тихоню, а он мне говорит, что залег на дно пока, так как он замочил какого-то чмыша сегодня. Он говорит, может, я тебе на что сгожусь. Я, признаться, обожаю собирать зелененькие хрустящие бумажечки с портретиками наших славных государственных деятелей. Вот я и пришел.

Он меня пристально оглядел.

- Баранку вертеть умееешь?

- Шутишь! Я вертел баранкой, когда Тихоня ещё вертел мамкиной сиськой.

- Помолчи-ка, приятель. Как тебя зовут?

- Скотти. Скотти Сондерс.

- Помолчи, Скотти. - Он потянулся к телефону, набрал номер , подождал и произнес:

- Алло? Тихоня?

- Это я, босс. - Тихонин свистящий шепот, казалось, эхом зазвучал под низким потолком гаража.

- Как ты там?

- Нормально. Малость поджилки трясутся.Но ничего.

- Тут у меня твой дружок.

- Который?

- Скотти Сондерс.

- А, да, босс. Стоящий парень.

Лицо Эйприла просветлело. И на нем появилось выражение удовольствия. Он не испытывал бы такого удовольствия, зная, что в эту самую секунду "кольт" Паркера уткнулся стволом в висок бедняге Тихоне. Так что Тихоня не соврал насчет трясущихся поджилок.

Эйприл решил устроить ещё одну проверочку.

- А откуда он, этот краснобай?

- Который?

- Скотти Сондерс.

- Оттуда же, откуда и я - из Детройта, босс. Очень смышленый паренек.

- Ладно. Сиди и не рыпайся там. Я с тобой свяжусь. - Эйприл положил трубку, взглянул на рябого и кивнул на меня. - Познакоьмьтесь ребята. Джек Зигги. Скотт Сондерс.

Мы обменялись рукопожатием.

- Вообще-то это хорошо, что ты подвалил. - сказал Эйприл. - Пока Тихоня залег на дно, у нас как раз одного человечка и не хвататет. Ты знаком с Блохой Бернсом?

- Нет.

- Блоха из Калифорнии. Он мне рекомендовал Тихоню. для работы здесь. А теперь погляди на Зигги повнимательнее.

Я поглядел и спросил:

- А зачем?

- Вы с Зигги будете работать в паре. Сегодня. Ты сегодня свободен?

- Если заработок подходящий, то свободен.

Эйприл кивнул Зигги, и тот вышел. Я услышал, как заурчала открываемая металлическая дверь. Потом дверь с таким же урчанием закрылась.

- Садись, сынок, - предложил Эйприл.

- Спасибо, - ответил я и сел.

- Я тебе сейчас обрисую картину. Мы начали по новой заниматься старым рэкетом. Мы перегоняем автомобили по заказу.

- Как это - по заказу?

- К нам поступают заказы со всех концов ... ну, словом, отовсюду - с Кубы, из Мексики, из Южной Америки. Заказчик говорит. что ему требуется. И все. Зеленый "бьюик" с откидным верхом? Пожалуйста. Черный "кадиллак"-седан? Милости просим. Вот так-то. Мы рассылаем наших следопытов, чтобы они разыскали нужный нам образец - и угнали его. Ба-бах и все! Потом мы товар малость перекрашиваем, меняем молдинги - и дело в шляпе. Ну, как тебе?

- Нравится. А какаой навар? Для шестерок вроде меня.

Он выдвинул ящик стола. Там лежал автоматичский пистолет и куча банкнот. Он взял несколько бумажек со словами:

- Тут пять сотен. Ну вот, теперь, считай, тебя внесли в платежную ведомость. Своим я плачу хорошо. Жаловаться не на что. Если будешь работать чисто и прилежно, я сделаю тебя богачом. Скурвишься - ты покойник.

- Как этот Фрэнк Паланс? - тихо произнес я.

- У Тихони слишком длинный язык

- Когда он мне шепчет на ушко, не слишком длинный.