Бронвин едва слышала его из-за грохота своего сердца. Она едва могла пошевелиться и только сейчас осознала, что Брайс снял с нее топ и вернулся к работе, целуя ее кожу, облизывая, посасывая и благоговейно покусывая. Бронвин попыталась восстановить равновесие, но это было невыполнимо, пока Брайс так решительно ее ласкал.

Он был терпелив и нетребователен, и Бронвин мечтательно вздохнула, чувствуя себя до смешного расслабленной после такого мощного оргазма, в то время как его умелые руки и    рот продолжали с любовью делать с ней восхитительно порочные вещи. Постепенно его безумные ласки начали оказывать на нее неоспоримое воздействие. Ее соски снова превратились в твердые горошины, дыхание становилось все более и более прерывистым. То, что ее трусики тоже исчезли Бронвин поняла, когда почувствовала губы Брайса на своем животе. Пока он кружил языком вокруг пупка, она беспомощно двигала бедрами, поощряя его двигаться еще ниже.

«Поразительно, как быстро он сумел снова возбудить меня после недавнего оргазма…»

Все мысли улетучились, когда умелый рот Брайса занял место, где несколько минут назад были его пальцы. Бронвин дрожала с каждым движением его языка. Она едва успела собраться с силами, прежде чем второй, еще более сильный оргазм заставил ее извиваться в экстатической агонии. Брайс держал ее беспомощно извивающиеся бедра руками, продолжая ласкать ее своим невероятно умелым языком.

– Прекрати, – прошептала Бронвин, не в силах больше терпеть ошеломляющие ощущения.

Но Брайс, конечно же, не слышал ее и продолжал безжалостно добиваться от нее почти болезненно приятного ответа. Он заставлял ее кончать снова и снова, пока Бронвин, столь чувствительная после многократных оргазмов, не стала толкать его, чтобы заставить остановиться.

Брайс навис над ней, посмотрел в затуманенные глаза и ласково улыбался. При этом выглядел самодовольным. Вполне заслуженно.

– Ух ты, – прошептала Бронвин, после того, как наконец перестала дрожать.

Теперь было достаточно светло, чтобы Брайс мог читать по ее губам, и его улыбка превратилась в усмешку. Она посмотрела вниз между их телами и заметила, что его боксеры исчезли и что он все еще очень возбужден. Она поняла, насколько невероятно односторонним был весь этот акт, и потянулась, чтобы прикоснуться к нему. Брайс зашипел, когда ее пальцы сомкнулись вокруг его члена, и застонал, когда она лениво погладила его вниз-вверх.

– Нет, – прошептал он, когда Бронвин попыталась приблизить его к себе и нахмурилась. – Не думаю, что это хорошая идея.

– Почему? – растерянно спросила она.

– Потому что ты возненавидишь меня позже, если мы это сделаем.

– Нет. Я не настолько эгоистична, Брайс. Мы оба этого хотим. Я хочу этого. Пожалуйста.

Он беспомощно тянулся к ее руке, и она снова попыталась притянуть его к себе.

– Нет, милая, – с трудом выдавил он. – Только твоя рука. Мы не должны идти дальше этого. Просто твоей руки достаточно.

«Почему бы ему не заняться с ней любовью?» – недоумевала Бронвин.

Ее рука ослабла, и Брайс, застонав, наклонился и сжал ее.

– Не отпускай, – хрипло взмолился он.

– Брайс, пожалуйста, займись со мной любовью, – снова простонала Бронвин и убрала свою руку, чтобы погладить его тело.

– Мне очень жаль, – извинился он. – Я никогда не хотел, чтобы все это случилось.

– Знаю, – успокоила она, нежно целуя его грудь и шею, прежде чем поднять голову и встретиться с ним взглядом. – Все в порядке.

– Нет, – тихо прошептал он, – не в порядке.

Брайс замер на мгновение, прежде чем самоотрешено зарычал, вырвался из ее объятий и одним быстрым движением соскочил с кровати. Несколько секунд он стоял там, восхитительно обнаженный и все еще очень возбужденный, и смотрел на Бронвин, а потом отвернуться и пошел в ванную. Дверь мягко закрылась за ним, и мгновение спустя зажурчала вода.

Бронвин уткнулась в подушку с мучительным всхлипом, удивляясь тому, сколько самообладания потребовалось Брайсу, чтобы встать и уйти. Ее так и подмывало присоединиться к нему в душе, но он считал, что поступил правильно, и она не могла предать жертву, которую он только что принес. Она выбралась из теплой постели и пошла в свою спальню.

Понимая, что этим утром ей больше не уснуть, она тоже приняла душ и постаралась не думать о том, каким трудным будет следующий день.