ГЛАВА 15

Военная база кажется тихой и спокойной, по крайней мере, то помещение, где мы находимся. Однако, как только мы выбегаем из этой комнаты, чтобы начать путь к Квинтеросу, то погружаемся в хаос.

Военные машины заполонили все проезжие части. Солдаты и матросы несут огромные ящики с оборудованием, если им поручено помочь с эвакуацией военных материалов, если нет, они в основном бегут к своим эвакуационным машинам. Я сижу на заднем сиденье джипа между родителями, Жар-птица на моей шее раскачивается при каждой выбоине и ухабе на дороге. Пол сидит за рулём, ведя машину с тем, что я поначалу воспринимаю как хладнокровное безразличие к безопасности окружающих. Затем я понимаю, что все остальные едут или бегут в том же направлении.

Низко нависшие серые тучи скрывают солнечный свет, едва ли это необычно для Сан-Франциско. Но не вся темнота неба связана с облаками. Дым парит над горизонтом в нескольких направлениях, иногда за много миль, иногда ближе. Дым не похож на продукт бушующего в данный момент пожара, вместо этого он напоминает мне тлеющие последствия лесного пожара. Как бы плохо не было видеть пожары, пожирающие сотни акров сельской местности, ещё хуже видеть дым, идущий из центра города, а может быть и из Беркли. Сколько сотен или тысяч людей погибло?

Однако после разрушения Римской вселенной я не могу накопить достаточно энергии, чтобы впасть в панику. Вместо этого я чувствую оцепенение от всего, кроме моего удивления, что я всё ещё жива, и что Пол этого мира пришёл, чтобы спасти меня.

Гигантский масштаб авианосцев знаком мне по американскому кораблю "Мидвэй", который постоянно пришвартован в моей версии залива Сан-Франциско. Это не делает "Джей Эй Квинтерос" менее пугающим. Он возвышается над головой, простирается вдаль. Посадка на него будет немного похожа на восхождение на гору. Мои родители начинают командовать несколькими матросами, чтобы помочь перенести оборудование и файлы через посадочный трап, когда Пол ведёт меня вперёд.

— Разве ты не должен помогать таскать сверхсекретные вещи? — я киваю на парней, работающих под тяжёлыми ящиками.

Пол бросает на меня косой взгляд. Он крепче сжимает мой локоть.

— Я это и делаю.

Он сказал это не ради шутки, но любой перерыв в напряжении слишком драгоценен, чтобы тратить его впустую. Когда я начинаю смеяться, его строгое выражение лица слегка теряется, достаточно, чтобы свет проник внутрь.

"Еще один мужчина, который любит тебя", — сказал он мне в Риме...

Из толпы солдат кто-то кричит:

— Маргарет! — я поворачиваюсь и в самом разгаре этого безумия вижу рядового Тео, Теодора Бека из этого измерения, размахивающего своей матерчатой форменной шляпой над головой, отчаянно сигналя мне.

И я больше не могу дышать.

В мгновение ока мне кажется, что я снова в Египте, прижатая к полу гробницы, глаза наполняются слезами, а шея сжимается в тисках моего собственного шарфа, и Тео плачет, когда душит меня до смерти.

— Маргарет? — Пол подходит ближе, и его хватка на моей руке становится не собственнической, а опекающей. — Ты выглядишь ужасно.

Самый непонятливый во всех вселенных всегда Пол.

— Тео, — шепчу я. — Я видела Тео.

Нахмурившись, Пол переводит взгляд с меня на Тео, что всё ещё машет рукой, очевидно не подозревая, что я его вижу, и снова на меня.

— Тогда почему ты не счастлива?

— Они, должно быть, сказали тебе, что я умерла в Египетской вселенной. Но я думаю, они не сказали тебе как.

— Нет, но что...

— Тео убил меня, — мне не стало легче произносить эти слова. Реальность остаётся слишком ужасной, чтобы в неё поверить. Я знаю, что это правда, я никогда не забуду этот ужас и боль, пока жива, и всё же ничто не заставит меня почувствовать всю реальность произошедшего. — Не мой Тео. Не ваш Тео. Тот, что из вселенной Триады. Он обернул мой кружевной шарф вокруг шеи и сдавливал, пока я не задохнулась, — я ловлю себя на том, что как бы ужасно это ни было для меня, я не была главной жертвой Тео. — Я имею в виду, что выпрыгнула прямо перед тем, как потерять сознание. Но Маргарет того мира умерла всего через несколько секунд.

Пол отступает на шаг, как будто это на него напали. Когда он снова смотрит на Тео, его серые глаза темнеют от гнева.

— Как он вообще мог... — потом он ругается по-русски и отворачивается, чтобы даже не видеть Тео.

Тем временем бедный Тео машет обеими руками, описывая широкие дуги, отчаянно пытаясь привлечь моё внимание. Хотя вид его наполняет меня ужасом, я знаю, что страх должен быть направлен на Тео Бека из вселенной Триады. Не на этого и не на моего.

Мой Тео заслуживает лучшего, так же, как и этот Тео заслуживает шанса попрощаться со своей девушкой, если я смогу это вынести.

Решившись, я поворачиваюсь к Полу.

— Я должна пойти к нему. У нас есть пять минут?

Пол недоверчиво смотрит на меня.

— Ты не можешь хотеть быть со своим убийцей.

— Нет, но он не мой убийца. Это не из-за меня, ясно? Речь идёт о Маргарет этого мира и о нём самом, — я указываю на Тео, который, воодушевлённый, начинает пробираться сквозь толпу к нам. — Если мы эвакуируем весь город Сан-Франциско, я думаю, что ситуация выходит за рамки пугающей. Может быть, это последний раз, когда он видит девушку, которую любит, и ему следует попрощаться с ней. Это я собираюсь ему дать. Не мог бы ты проявить немного милосердия? — гнев, который я испытывала по отношению к фатализму моего собственного Пола, начал закипать, но это несправедливо — это другой человек, с другой судьбой. — Я люблю тебя во многих мирах, Пол. Может быть, теперь ты действительно увидишь, сколько их, и наконец поверишь мне. Но этот мир принадлежит Тео.

С этими словами я спускаюсь по трапу, и Пол отпускает меня.

— Маргарет!

Тео на мгновение исчезает из моего поля зрения, потому что теперь я слишком низко, чтобы разглядеть его сквозь толпу. Он потерялся среди мундиров, толкотни, запахов пота и солёной воды. Поэтому я протискиваюсь на звук его голоса, пока наконец не вижу его лицо. Он так крепко прижимает меня к себе...

... и снова я вспоминаю кружевной шарф, агонию одной из моих бесконечных смертей.

...но я не забыла урок, который получила во время моего последнего путешествия по мирам. Каждая версия вселенной индивидуальна. Тео из вселенной Триады — лживый, кровожадный сукин сын. Мой Тео — один из самых добрых, самых бескорыстных друзей, которые у меня когда-либо были. Что же касается Тео, прижимающего меня к себе в этот момент, то всё, что я знаю — это то, что моё второе "я" безумно любит его. Это то, что я сейчас уважаю.

— Где ты пропадала? — Тео целует меня в шею, в щёку. — С тех пор как у нас на базе случился тот странный эпизод — они не разрешали мне видеться с тобой, ты ни разу не была дома, потому что, видит Бог, я ходил туда при каждом удобном случае.

— Это секретная информация. — Мои родители не должны были говорить мне это, это очевидно. — Мне очень жаль, Тео. Ты же знаешь, я бы всё объяснила, если бы мне позволили.

Он обхватывает моё лицо руками. Проникновенные карие глаза Тео поглощают меня.

— Просто скажи мне, что это не опасно. Если ты в безопасности, остальное не имеет значения.

— Я в безопасности, — на самом деле для меня это далеко не так. Но я говорю от имени Маргарет, которая сейчас находится под защитой в качестве ключевого актива в проекте Жар-птица. Это, вероятно, так же безопасно, как и для любого в этом измерении. — А как насчёт тебя? Куда они тебя посылают?

— Нас отправляют на восток, в Скалистые горы. Это всё, что я пока знаю. Я напишу тебе, как только смогу, позабочусь о твоих родителях и расскажу всё, кроме названия лагеря. Клянусь.

— Тебе лучше идти.

Когда Тео притягивает меня для поцелуя, я целую его в ответ со всей любовью в моём сердце. Если эта Маргарет испытывает к нему те же чувства, что и я к Полу, то именно так она поцеловала бы его на прощание. Я крепко обнимаю его, открываю рот, морской бриз треплет мои волосы, а его тёплые руки гладят меня по спине. После того, как я покину это измерение, Маргарет вспомнит этот момент. Ради неё и ради него я хочу, чтобы это было красиво.

Свист пронзает воздух, прерывая наш поцелуй. Уже несколько солдат вокруг нас начали двигаться в другом направлении, волна, которая уносит Тео прочь. Он одаривает меня своей кривой улыбкой, очаровательной, как всегда.

— Если ты думаешь, что это было хорошо, просто подожди, пока я снова не поздороваюсь с тобой.

— Надеюсь, что это будет скоро, — хотя, судя по тому, как идёт эта война, я не могу себе представить, сколько времени пройдёт, прежде чем они увидятся. Месяцы? Или даже годы?

Или дольше. Во время отчаянной войны каждый раз, когда вы прощаетесь, вы знаете, что это может быть навсегда.

Тео целует меня ещё раз и шепчет мне в губы:

— Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

Я использую её голос, чтобы сказать это, использую её тело, разум и сердце. Это делает всё правдой.

Он бросает на меня последний душераздирающий взгляд, затем поворачивается, чтобы выполнить приказ и отправиться на войну, которая может убить его. Я смотрю, как Тео уходит, пока могу разглядеть его фигуру среди толпы солдат вокруг меня, а затем убеждаю себя, что, возможно, увижу его снова. Только когда я знаю, что он действительно ушёл, я поворачиваюсь и сажусь на борт "Квинтероса".

Я навсегда распрощалась с этим Тео. Что я буду делать, когда воссоединюсь со своим?

Но я ни на секунду не сомневаюсь, что сделаю, когда снова увижу Тео из вселенной Триады.

Я не чувствую, как океан вздымается и опускается подо мной. Огромные размеры авианосца позволяют ему оставаться устойчивым к волнам. Но каким бы огромным ни был этот корабль, достаточно большим, чтобы вместить десятки истребителей и баскетбольную площадку на его широкой палубе, как только я спускаюсь внутрь, меня охватывает клаустрофобия. Коридоры узкие, лестницы тесные и крутые. Пол ведёт меня к родителям и уходит, не сказав ни слова. Я не могу слишком беспокоиться о его реакции, потому что слишком занята, пытаясь приспособиться к новой обстановке.