Глава 5

Софи

Тепло разливается по моему телу от его слов. И один взгляд в его темные глаза говорит мне, что он совершенно серьезен.

Внезапно я не могу думать ни о чем, кроме него обнаженного, лежащего на мне, ублажающего меня, прежде чем я ублажу его в ответ.

Не сходи с ума. Ты едва его знаешь. Что, если он из тех, кто целуется и пишет в твиттере?

– На самом деле, я сыта.

Я откладываю корочку от пиццы в сторону и ополаскиваю тарелку.

– Я шокировал тебя. Мне очень жаль.

Он подходит сзади, все еще в нескольких футах от меня.

Я с болью осознаю, что все, что мне нужно сделать, это повернуться и сделать несколько шагов, чтобы мои руки оказались на нем, мои губы на его губах.

Я подавляю этот порыв. Возможно, больше не так сильно беспокоюсь о том, чтобы подвергнуть опасности свой имидж, но мы – два корабля, чьи пути, вероятно, никогда больше не пересекутся. Если бы я не была знаменитой и была из тех девушек, которые довольствуются горячим увлечением, я бы набросилась на него – здесь и сейчас. Но это не я, и я не должна отвлекать его.

– Не извиняйся. Это... – Жалею, что я не могу сказать «да». – Нормально. Я, пожалуй, вздремну. Еще нет и двух часов, а ощущение, что день уже заканчивается.

– С этим не поспоришь. Продукты привезут примерно через час.

– Спасибо.

Я киваю и направляюсь в заднюю спальню – все, что угодно, лишь бы увеличить расстояние между нами.

Как только я остаюсь одна, то закрываю дверь и срываю слегка колючий свитер, затем забираюсь под простыни и закрываю глаза. Я устала, но сон не приходит. Я не могу стереть из памяти столпотворение парада или его ужас. Я также не могу избежать того факта, что Рэнд спас меня. Или забыть, что он в соседней комнате. Я особенно не могу отрицать, что меня ужасно влечет к нему.

Сон не приходит.

Что, черт возьми, мне теперь делать? Я не могу оставаться в Грэнбери и прятаться вечно. Как скоро этот убийца снова придет за мной? Я ненавижу быть легкой добычей. Но теперь у меня другая проблема. Если я проведу слишком много времени с Рэндом, я знаю, что может произойти между нами. Может, я могла бы сопротивляться ему несколько дней... Но что, если наше уединение превратится в недели?

Я снова закрываю глаза. Его лицо всплывает у меня в голове – его темные, пристальные глаза. Шрам. Жестоко чувственный рот. Я помню, как он обнимал и целовал меня, как его горячий взгляд коснулся меня, когда он сказал, что думает о том, чтобы трахнуть меня.

Может, все дело в стрессе, но я чувствую, что готова взорваться. Мои возможности для облегчения крайне ограничены.

Я переворачиваюсь. Мои твердые, как гвозди, соски скользят по одеялу, и я не могу удержаться от стона. Прикусываю губу и пытаюсь проглотить звук, но никак не могу смириться с тем фактом, что я невыносимо напряжена. Потребность, свернувшаяся между моих ног, продолжает сжиматься и пульсировать. Я едва могу вспомнить, когда в последний раз занималась сексом. Это не было запоминающимся.

Или, может, я так чувствую только потому, что зациклена на Рэнде.

Мне нужно облегчение – сейчас.

Даже когда я говорю себе, что не должна этого делать, возбуждение вспыхивает, я обхватываю груди и сжимаю. Мои пальцы скользят по чувствительной плоти, пока я не сжимаю тугие бугорки между большими и указательными пальцами.

Одного ощущения недостаточно.

Я сосредотачиваюсь на сосках сквозь тонкий хлопок, сжимая их сильнее. Удовольствие ударяет прямо в клитор. Я задыхаюсь, затем сдерживаю звук и снова сжимаю.

Все, что у меня между ног, требует внимания, поэтому я провожу одной рукой по коже, вниз по животу и внутрь чертовски тесных шорт. Я невероятно мокрая, и когда прижимаю пару пальцев к своему нуждающемуся клитору, желание проносится по венам. Я выгибаюсь от удовольствия. На этот раз мой стон не остановить.

Одна рука потирает, другая сжимает. Все обостряется. Кровь кипит. Экстаз такой сильный, что я словно в тумане. Я хочу оргазма. Мне нужен оргазм.

Это накатывает быстро и горячо, с глубокими и беспомощными стонами. Но мое облегчение недолговечно. Убийца все еще охотится за мной. Рэнд в соседней комнате. И мое тело не удовлетворено мастурбацией. Оно продолжает пульсировать, мои мысли безостановочно крутятся вокруг Рэнда, снимающего одежду, ботинки, затем присоединяющегося ко мне на кровати, когда он расстегивает джинсы, широко раздвигает меня и глубоко пронзает.

Черт, мне нужно перестать так думать. Мне нужно перестать хотеть его и начать думать о следующих шагах.

Тихий стук в дверь заставляет меня вскочить.

Я натягиваю простыню до шеи.

– Да?

Медленно открывается дверь, и Рэнд заполняет проем.

– Ты в порядке?

– Конечно.

Но это не так. Я уверена, что выгляжу виноватой.

Выражение его лица говорит мне, что он точно знает, что я намеревалась делать.

– Звонил Дэвид. Я переключил его на голосовую почту. Его голос звучит безумно. Я хотел еще раз поговорить с тобой, прежде чем решу, как и следует ли мне отвечать.

– Дай мне минуту, чтобы... – Перестать желать тебя. – Встать. Встретимся в гостиной.

– Конечно.

Он выскакивает из комнаты и закрывает дверь.

Я выдохнула с облегчением. Черт возьми, мой оргазм, вызванный мной самой, только заставил меня желать его еще больше. И мы будем здесь вместе – одни – кто знает, как долго.

Я в большой беде.

Вздохнув, я натягиваю серый свитер, который сняла раньше, и потягиваюсь.

Как я посмотрю в глаза Рэнду?

Взбодрись и держись, сестра.

Это все, что я могу сделать.

Я иду по коридору и нахожу его бродящим по гостиной. Когда я вхожу, он останавливается и поворачивается ко мне.

– Ты не спала, не так ли?

Я ни в коем случае не спрашиваю, откуда он это знает.

– Нет. Что сказал Дэвид?

– Он хочет знать, все ли с тобой в порядке и где ты находишься. Он отвечает на вопросы прессы и не знает, как ответить.

Рэнд спрашивает меня, готова ли я рисковать своей жизнью, полагаясь на то, что Дэвид не хочет моей смерти. И я готова. Я нутром чую, что Дэвид не причинил бы мне вреда. Черт возьми, он плакал несколько дней, когда им с Алленом пришлось усыпить свою кошку несколько месяцев назад. Он нежная душа... за исключением тех случаев, когда дело доходит до славы и богатства. И все же я убеждена, что он не стал бы убивать кого-то за это. Царапаться, бить, лгать, обманывать и воровать? Абсолютно.

– Признаю, что Дэвид безжалостен, но он не жесток. Я доверяю ему.

– Тогда мы должны действовать стратегически. Все, что мы скажем Дэвиду, будет известно общественности – и стрелку.

Рэнд прав.

– Может, нам не стоит отвечать. Я не хочу повредить твоей репутации телохранителя...

– Это больше не моя основная работа. – Он пожимает плечами. – Я делал это как одолжение Робу. Но это не значит, что я чертовски не хорош в этом.

Рэнд уже доказал это.

– Итак, каковы твои рекомендации?

– Позволить Дэвиду и всему миру задаваться вопросом, мертва ли ты сейчас, по крайней мере, до тех пор, пока мы не составим список подозреваемых и не начнем их разыскивать.

Рэнд убирает телефон.

– Спасибо. Я постараюсь не доставлять тебе слишком много хлопот и не отнимать слишком много времени. Я позабочусь о том, чтобы тебе невероятно хорошо заплатили за все, что ты сделал...

– Это хорошо, но не мой приоритет номер один. Теперь это личное.

Потому что кто-то пытался прикончить меня в его дежурство? Или потому, что я действительно что-то значу для него? Я не спрашиваю, просто киваю.

Тишина заполняет комнату и растягивается между нами. Рэнд пристально смотрит – и я чувствую себя обязанной ответить ему взглядом. Мое тело, совершенно не впечатленное моим предыдущим оргазмом, снова начинает сжиматься и пульсировать.

Что такого есть в этом мужчине, что заставляет меня так отчаянно хотеть его? У меня могло бы быть так много мужчин в этом мире. Видит Бог, мне уже достаточно делали предложений. Но тот, кто стоит передо мной, кажется мне недосягаемым.

– Так…если ты не готовишь, как ты себя кормишь?

Это самый окольный способ, который я могу придумать, чтобы спросить, есть ли в его жизни женщина.

– Сочетание еды на вынос, полуфабрикатов и доброжелательных друзей. А что?

– Просто любопытно.

Мой ответ приходит слишком быстро.

Это очевидная ложь.

– Потому что? – Он подходит ближе. – Что ты на самом деле хочешь знать?

Конечно, он видит мой глупый вопрос насквозь. Чем дольше я не отвечаю, тем больше он пригвождает меня к месту своими темными, горячими глазами.

– Ничего, – бормочу я. – Поддерживаю разговор.

Он долго не двигается и не моргает. Я ловлю себя на том, что затаила дыхание, ожидая каждого его движения и слова.

Наконец, он достает ключи из кармана и бросает мне бейсболку с ближайшего стола.

– Прекрасно. Но если тебе интересно, есть ли в моей жизни женщина, которая готовит для меня, то ответ – нет. С другой стороны, если бы это было то, что ты пыталась выяснить, и ты не была честна со мной, я бы перекинул тебя через колено и отшлепал бы по заднице за ложь. Так что хорошо, что ты не пыталась это выяснить. – Он пожимает плечами. – Надень бейсболку, шлепанцы и пойдем.

– Конечно, – автоматически говорю я, надевая кепку.

Но в моей голове звучит совершенно иное. Отшлепает меня? Он бы меня отшлепал!

Шок и возбуждение одновременно пронзают мое перевозбужденное тело, когда я надеваю шлепанцы. Мои пятки слегка свисают сзади, но это не имеет значения, так как я, вероятно, не выйду из внедорожника.

Затем он провожает меня к своей машине. Его рука на моей пояснице творит сумасшедшие вещи с моим либидо.

Поездка в продуктовый магазин проходит в тишине. Рэнд сосредотачивается на дороге, но напряжение в кабине нарастает. Я чувствую это. Чем дольше я нахожусь рядом с ним, тем больше встают дыбом тонкие волоски на моих руках. Он тоже это чувствует. Ничто из того, что он говорит или делает, не говорит мне об этом, но осознание между нами одновременно неоспоримо и невыносимо.