Я сдержался, даже не поперхнулся и не покосился на сотника герцога. Хотя кто его знает, может быть, действительно с мечом он как демон, но не верилось. Я служил в регулярной армии, и то, как оказался в Толоре, тоже заслуживало рассказа, но я даже Олоку просто сказал, что дезертировал. Был я и на той войне с брианцами, о которой говорил герцог, и в сражении, где Вирот десяток противников нарубил, участвовал. Просто потому, что оно было одно, и в нем нашу доблестную армию разгромили. Я был десятником, и из моего десятка уцелело аж четыре человека. Когда остатки армии собирались в лагере уже за пределами Бриании, я был командиром самого полного десятка. Навидался я там всякого. И наронтов, вернувшихся через три дня после основного сражения, видел. Говорят, они, вместо того чтобы управлять сражением и своими войсками, кинулись в бой, а предоставленные своей судьбе отряды, лишенные командования, были поодиночке разбиты брианскими легионами. Не знаю, как дело было на других участках боя, но наш отряд простоял половину дня на месте, а когда появились брианцы, то обстреляли нас из луков и бросились в атаку, примерно треть наших бравых рекрутов кинулась бежать сломя голову в сторону, противоположную противнику. Все они полегли. Оставшиеся, в том числе и я, думали уже не о том, как выиграть, а о том, как выжить. Так вот, я практически уверен, что с полудня и до самой темноты, стоя в первом ряду строя и то и дело отбиваясь от атак брианцев, никого не убил. Просто нереально это было сделать, поскольку мы более-менее организованно отступали, а брианцам только это и надо было. Конечно, они периодически наскакивали на нас плотным строем, но, получив пару-другую ранений, чуть отступали, а их лучники постоянно выискивали в нестройной стене наших щитов бреши. Да и щитов оставалось уже не так много. Мне тогда повезло – тысячник у нас был толковый, до темноты мы кое-как продержались, а потом брианцам уже было не до нас. Как это потом преподнесли народу, благодаря блестящему прорыву военной элиты Империи Алисон, был убит генерал брианцев и практически весь его штаб, захвачен денежный и продовольственный обоз. Так сказать, задача набега была выполнена. А по-настоящему дело обстояло так: белые наронты – правящая элита Алисона, та самая военная элита, в самом начале сражения бросили армию на произвол судьбы и кинулись кромсать брианцев. Ну, в принципе, это обычно так и бывает – слишком сильны в них ярость и безумие, сопровождающее наронтов всю их жизнь. Они как ножом резали строй противника, практически неуязвимые для простых солдат, когда брианский генерал организовал общее наступление своей армии, и уже с чувством выполненного долга во главе отряда своих телохранителей и магов попробовал убить наронтов и спасти своих солдат. С задачей он справился лишь частично – солдат спас, а вот убить никого из наронтов не получилось. Но троих или четверых ранили достаточно серьезно, чтобы те поняли – пора заканчивать с рубкой. А дальше они увидели, что вокруг их войск нет, прорвались к обозу и увели его. В лагере за пределами Бриании к моменту, когда они в него прибыли, собралось примерно пять тысяч человек из двадцати, выступавших в поход.

В общем, не знаю, как в этом сражении можно было убить десять брианцев. Ранить еще может быть, я и сам кучу противников порезал, но там все раны были легкие – в руки в основном.

Я решил закинуть удочку:

– Уж не про то ли вы сражение говорите, мой герцог, где наша могучая армия захватила обоз неприятеля, но понесла огромные потери?

– Да, про него. Сражение при Дортсе, Вирот?

– Оно самое. Потери были действительно ужасны, в основном из-за того, что часть солдат побежала и их перехватила конница брианцев. Еще отсутствие общего командования сильно повлияло на ход сражения. По правде говоря, если бы не действия белых наронтов, результат сражения был бы совершенно плачевный. А так в Империи даже с почетом нас встретили. Вроде как победителей.

Вирот говорил горько, и я его прекрасно понимал. Он действительно в этом сражении участвовал и видел, что там творилось. А сколько брианцев он там убил – какая разница?

– В этом сражении я его и заприметил, Олок! Видел бы ты, как он рубился! Сущий демон!

Граф сделал восхищенное лицо:

– Вирот, так лучший боец в отряде герцога вы, а не тот воин, что бился с моим?!

– Конечно, граф. Хотя говорят, мой герцог тоже в свое время давал жару!

– Ты уж совсем загнул, Вирот! В свое время! Да я и сейчас дам жару, и не только тебе! – див Пимобат улыбнулся. – Эх, молодость, молодость, как быстро ты уходишь! Я ведь был одним из лучших бойцов Алиса! Но вино, женщины и дуэли до добра не доводят. Император отправил меня наместничать, и вот уже двадцать семь лет, как я слежу за порядком на севере страны. Брррр, как вспомню ту аудиенцию, мурашки пробирают. А ведь столько времени прошло… Вы встречались с белыми наронтами, граф?

– Нет. Говорят, их окружает аура страха.

– Верно говорят. Это какое-то непередаваемое ощущение, когда непонятно почему начинает трясти от ужаса. Для меня это было ударом. Я ведь был, как сейчас понимаю, абсолютно бесстрашным юнцом. Не было такой драки, в которую бы я не ввязался, и такой авантюры, в которой не принял бы участие. Да мы по молодости в казарму императорской гвардии лазили – той, где одни амазонки служат! А тут меня пробрало так, что зубы застучали. Император посмотрел на меня и сказал: поедешь на север, там тебе не скучно будет. Мол, все лучше, чем по постелям да кабакам ошиваться. И вручил мне свой указ лично.

Герцог замолчал. Исол молча достал вино, разлил по кубкам.

– За императора! – неожиданно провозгласил див Пимобат, и мы выпили.

Тема императора никогда, наверное, не будет многословной, поэтому некоторое время все молча ели. Из окна неожиданно раздался хохот, и мы выглянули. Наши десятки возвращались с пробежки.

Вирот удивился:

– Странно, после бега они ведь должны устать и молча разойтись, разве нет?

– Не устали, видимо.

Герцог выглянул в окно, после чего сел на место с озадаченным видом:

– Они что, в экипировке бегали?

– Угу, – промычал Вирот.

– Ну, вы даете… Ах да! Зовите сюда Танделу, пусть про то, как прыгала в ров, расскажет. Заодно узнаем, чего они такие веселые.

Граф позвал эрольдку, она поднялась и попросила переодеться. Глаза герцога буквально полезли из орбит, когда Тандела, вместо того чтобы спуститься, направилась по лестнице вверх. Граф улыбнулся:

– Вы удивлены, Дарон?

– Сказать, что я удивлен – это все равно, что констатировать факт, что мышка поймала кота! Нет, я просто в шоке! Вы ведь не женаты, Олок?

– Нет. Я не женат.

– Она твоя любовница?

– Нет.

– Тогда почему она пошла наверх?

– Она моя кровная сестра.

– Что за бред? У тебя нет сестер и братьев! Я бы знал.

Граф показал шрам на руке:

– Мы обменялись кровью. Теперь она моя кровная сестра.

Герцог внимательно осмотрел руку.

– Мда… Вы тут мастера чудить, я уже понял. Солдаты радуются пробежке в полной экипировке. Ночные штурмы отбиваете, но не знаете, кто напал. У графа кровная сестра. Ты в своем уме, Олок? Этому ритуалу тысячи лет! И он даже не человеческий!

– Он и человеческий тоже. Мы не виноваты, что ритуал придумали до того, как мы появились в Землях Белых Ягуаров.

Разгорающуюся дискуссию приостановило появление Танделы. В принципе, в любой мужской компании появление девушки гасит разговор. Тандела же погасила его в корне. Дело было в том, что она сняла кольчугу, надела чистую рубаху и повязала на голову бандану. И из здоровенного бойца превратилась в прекрасную женщину.

Первым опомнился див Пимобат. Ему-то не впервой видеть красивых женщин.

– Тандела, садись рядом со мной! – сказал он, придвигая свободный стул поближе.

– С удовольствием, мой герцог, – с улыбкой ответила она, уселась и начала придвигать себе еду. – Вам хватает места?

– Угу, – промямлил див Пимобат, зажатый между стеной, тарелками и кувшинами. – У меня тут еще есть, куда поставить бокал.