- У них это называется Долиной Теней, - вздохнула Синтия.

- Значит, твой Лафред отправится в Долину Теней. А ты, моя дорогая, отправишься домой.

- Как? Каким образом? Я никогда этого не делала, если ты помнишь.

- Когда матрикат распадается, это происходит автоматически. А тебе придется от него

освободиться самой. Самое безболезненное - принять таблетки. Я тебе принес.

- Так ты пришел меня убить? - усмехнулась Синтия.

- Прошу тебя, - поморщился он, - не говори на языке этих дикарей. Это просто одна из

техник возвращения. И, между прочим, тебя предупреждали, что погружение - это не шутки.

Придется пройти и через это.

- Что ж, спасибо.

Она сунула протянутые таблетки в карман платья.

- Я хочу, чтобы ты приняла их прямо сейчас, - сказал Кристиан, - при мне.

- У меня еще есть дела на Шеоре, - покачала она головой.

- Какие?

- Не волнуйся. Я не собираюсь вмешиваться в ход истории... Но хотя бы от мук я могу его

избавить!

- Синти, - хмуро посмотрел ей в глаза Кристиан, - здесь только одна доза.

- Я поняла.

- Я тоже понял. Не сходи с ума, Синтия.

- Поздно, - вздохнула она.

Снежный ветер бился в окно. Билось пламя за распахнутой заслонкой. Билось в груди

тяжелое, плотноматериальное сердце, ставшее как будто свинцовым. Кристиан встал. Шаги его

тоже были тяжелы, широкие плечи ссутулились.

- Знаешь, я никому этого не рассказывал, - сказал он медленно, - и никого не пускал эти

воспоминания... мне и сейчас нелегко об этом говорить... Мне всё это знакомо, Синти. Это всё

как будто про меня. Прошу тебя, не повторяй моих ошибок...

- Каких, Крис, - замерла она от волнения.

- Я тоже любил женщину из другого мира. Я тоже однажды воскресил ее. Тогда она еще не

успела далеко уйти... Но потом пришел ее срок, она постарела и поняла, что скоро умрет.

Тогда...

- Что тогда, Крис?

- 234 -

- Тогда мы решили, что уйдем вместе. Я возомнил, что моих сил хватит, чтобы забрать ее с

собой, в мир эрхов. Мы выпили яд из одной чаши. Я растворился в Астафее, каждый мой атом

сцепился с ее атомом, каждый мой вихрь слился с ее вихрем. Это мне удалось, я и не такое

могу проделывать... Но сил мне не хватило, Синти. И не говори, что я не любил ее! Ты не

представляешь, какой мощности поток уносит каждого к своему миру! Это незыблемый закон

мироздания, и не нам его нарушать.

Синтия молча стискивала руки.

- Я сильнее тебя, - сказал Кристиан, - я сильнее многих. И мне не удалось. Могу сказать

только одно тебе в утешение: после этого тоже можно жить.

Она как во сне встала, подошла к нему и прижалась всем телом. До сих пор было странно,

что они не проникают друг в друга как прежде.

- Я не знала...

- Этого никто не знал. Трудно признаваться в своей слабости. Особенно Мудрому.

- У тебя хотя бы есть надежда. Когда-нибудь мы выйдем на контакт с тонким миром

арминов. А уж к Долине Теней у эрхов никакого интереса нет и не будет!

- Послушай, - Кристиан взял ее лицо в ладони, - я любил Астафею много лет, я ради нее

повернул время вспять, я прожил с ней всю жизнь на Земле. А ты знаешь своего дикаря

меньше трех месяцев. Уверяю тебя, ты скоро забудешь даже, как его зовут. Успокойся.

- Прошу тебя, - Синтия вырвалась, - не называй его дикарем.

- Хорошо, - сухо сказал Кристиан, - я больше вообще не намерен о нем говорить, - меня

интересует этот шаман и его новое оружие. Ты что-нибудь выяснила о нем?

Она с трудом заставила себя отвлечься от мыслей о Лафреде.

- Выяснила кое-что.

*************************************************************

********************************

************

- Что здесь происходит?!

Заспанная и встревоженная Ингерда появилась в распахнутом халате и с растрепанными

волосами. Шум в столовой разбудил ее, но она еще не решила, возмущаться ей, или пугаться. И

была при этом чертовски хороша.

- Всё в порядке, мамочка, - натянуто улыбнулся ей Эдгар, - успокойся.

- Всё классно, ма! - добавил Герц, довольно почесывая голый живот.

Леций в это время звонил Кондору, чтобы тот срочно забрал Антика в больницу.

- Господи, что это?!

Под ноги ей прыгнул беременный скорлик, она визгнула от неожиданности, а он от ужаса

забился под угловой диван. Фальг тут же полез за ним, Аола расплакалась у Кантины на руках.

- Эд! - до сонной матери наконец дошло, что сын вернулся с другой планеты, - ты дома?! А

это кто с тобой?

Сообщать ей столь радостную новость вот так без подготовки Эдгар не хотел.

- Это беженцы! - опередил его Герц, - там у нас на Вилиале полный бардак, мамочка.

Приличным лисвисам просто деваться некуда!

- У вас на Вилиале? - уставилась она на него.

Леций наконец повернулся.

- Всё в порядке. Кондор вылетает в больницу. А я сейчас перенесу туда мальчика.

- Объясните наконец! - возмутилась Ингерда.

В это время из клетки разбежались по полу обалдевшие от прыжка на другую планету

ушмешуки. Она брезгливо визгнула и всплеснула руками, Герц кинулся их ловить, а уставший

до предела Эдгар только обреченно смотрел, как исчезают эти шустрые твари в огромных

пространствах аппирского дворца.

- Потом объясним, дорогая, - Леций поцеловал ее в щеку, - у мальчика перелом.

- Вы что, все были на Вилиале? - наконец сообразила она.

- 235 -

- Делов-то! - усмехнулся Герц, одного ушастого беглеца он все-таки поймал и крепко

стискивал его в кулаке, - хочешь мышку?

- Тьфу! - Ингерда раздраженно поморщилась, - какую еще мышку?!

Леций больше ничего не стал говорить, он осторожно взял на руки скорбно поджимавшего

губы Антика и исчез.

- Мама, - Эдгар подошел и осторожно обнял ее за плечи, - сначала я устрою этих лисвисов

на своей половине, а потом всё тебе расскажу. Хорошо? Извини, мы все очень устали.

- На Вилиале война! - заявил Аггерцед с энтузиазмом.

- Как?! - мать даже покачнулась от такого сообщения.

- Что ты болтаешь! - накинулся на брата Эдгар, - нет там никакой войны. Успокойся, мама.

- Сам говоришь, четверых укокошил! - не унимался брат, очевидно, всё это его очень

забавляло.

- Это только мелкие стычки.

- Эд! - снова умоляюще посмотрела Ингерда, в глазах был уже полный ужас.

- Иди к себе, мама, - раздраженно сказал он, - ничего с твоим сыном не случилось. Я убил,

не меня.

Кантина так и стояла в платочке, с заплаканной дочкой на руках. Их обеих уже начинало

знобить от холода. Он подошел к ней.

- Пойдем. Фальг! Вылезай из-под дивана! Пошли наверх.

Так они и ушли вверх по широкой лестнице, оставив внизу встревоженную Ингерду.

Отопление Эдгар сразу включил на полную мощность. Велел слугам приготовить две комнаты

для детей, а заодно и завтрак по-виалийски.

- Значит, вот где ты живешь, - со вздохом огляделась Кантина, - а я-то всё время

представляла...

- Я построю такой дворец, какой ты хочешь.

За окном занимался хмурый рассвет, уныло долбал по подоконнику холодный дождь со

снегом, мокрые сосны и ели, дрожа на ветру, раскачивали влажными черными лапами.

Притихшие дети обреченно сидели на диване.

- Сейчас согреетесь, - заверил Эдгар, - да и лето здесь тоже бывает.

Кантина только тяжело вздохнула. Они устало присели на кровать, взялись за руки. Это

была его комната, его мир, его жизнь. Просто невозможно было представить здесь прекрасную

жрицу, но, тем не менее, она была здесь.

- По-моему, они меня не узнали, - усмехнулась она.

- Это счастье им еще предстоит, - кивнул Эдгар.

- Нам тоже.

- Я попрошу всех собраться к обеду: сестру, деда, дядю Конса... Чем раньше мы с этим

покончим, тем лучше.

- А ты еще не передумал, Эд? - усмехнулась Кантина.