продукты. Потом включила робота, надела фартук, повязала косынку и приступила к уборке.

Домашние дела немного отвлекли ее от грустных мыслей. Несмотря на усталость, ей

захотелось самолично навести порядок в каждом ящичке и протереть от пыли каждый

недоступный уголок. Даже мебель захотелось переставить и поменять обои.

Через час или два, после того как уже сняла занавески в гостиной, она обессиленная

присела на диван, строя в уме планы перестановки, а заодно размышляя, что скажет Ричарду.

Голова кружилась от слабости. Зела собралась взбодриться чашкой чая, но в это время

позвонил Леций. Он попросил ее прилететь во дворец.

- Я занята, - сказала она, - у меня уборка.

Она не хотела видеть никого из своих родственников, особенно Леция, фактически

разрешившего Кантине стать членом их семьи. И семья, кажется, согласилась. Им всем было

легче! Они не стояли привязанными к жертвенному столбу, облитые ядовитой зеленой

- 305 -

краской, окруженные вопящими женщинами. Им не снились по сей день жуткие сны, и не

просыпались они в холодном поту. Они могли спокойно общаться с этой мерзкой жрицей,

сидеть с ней за одним столом, распивать с ней вино. А Эдгар ее даже любил!

- Ла, это очень важно. И тебя это тоже касается.

- Меня ваши дела совершенно не касаются!

Леций не стал отвечать на ее выпад.

- У нас несчастье, Ла, - сказал он печально, - мы ждем тебя во дворце.

- Какое? - побледнела она.

- Потом, - сказал он и настойчиво повторил, - мы ждем тебя.

Лицо его и голос не оставляли сомнений: случилось действительно что-то серьезное.

Зела собралась мгновенно и всю дорогу мучилась: что же произошло? И с кем? Неужели с

Ричардом? Его ведь не было целых три дня! Мало ли кто сдвинул дома стулья, может, и не

он?

Если он погиб, тогда всё просто теряло смысл. Она отчетливо поняла это, проносясь над

заснеженным городом, поняла в одну секунду. Ее жизнь была заполнена только Ричардом,

если не любовью к нему, то обидой на него, злостью на него, желанием ему что-то доказать...

она была как будто приговорена к этому человеку. Раз в жизни попыталась вырваться - не

получилось. Да и не могло получиться!

Как она могла подумать, что разлюбила его, если у нее падало сердце только от его шагов

по лестнице, если она совершенно глупела от разговора с ним, если на спектакле она всё

время украдкой смотрела на его пустую ложу, если до сих пор носит только те платья,

которые нравились ему, если... если он жив, почему звонил Леций? Почему он сам не

сообщил ей?!

Во дворец она вбежала уже со слезами на глазах, слуги проводили ее в маленькую

зимнюю гостиную Ингерды, там горел камин, топорщились на деревянных стенах массивные

бронзовые светильники и отбрасывали замысловатые тени от них пучки сухой травы. Народу

было много, но все они как-то незаметно размещались по темным углам и креслам. Сама

хозяйка с убитым видом сидела на диване и куталась в шаль, как будто ее знобило.

Зела не увидела Ричарда, и колени ее ослабели. Она даже не обратила внимания на

Кантину с ее черным мальчишкой, которые тоже что-то тут делали.

- Фло! - бросилась она к подруге.

- Ты не отчаивайся, дорогая, - обняла ее Флоренсия, - он не убит. Он просто в

безвременье. У нас есть надежда.

Зела с ужасом посмотрела ей в глаза.

- Кто в безвременье?!

- Эдгар.

- Эдгар?!

Ее отвели на диван и усадили рядом с Ингердой. Кто-то принес воды, кто-то стал

объяснять, что случилось на Тритае, на этой проклятой планете, на которой вечно что-то

случается! Она смотрела сквозь слезы и почти не различала лиц.

Эдгар был самый живой и самый веселый, совершенно невозможно было представить,

что он навеки застыл где-то в горах на другом конце звездного неба! Тем досаднее было, что

при расставании они совершенно безобразно рассорились. Она даже сказала, что он ей не

внук. Он! Которого она растила с пяти лет со всей своей нерастраченной материнской

любовью... И всё это рухнуло из-за какой-то зеленой интриганки. Из-за нее они и

поссорились. А теперь Эдгара нет, и как всё это кажется теперь мелко!

Женщины собрались одним кружком. Риция села прямо на пол, у Ингерды в ногах, и

тихо плакала.

- Прости, Ин, - всхлипнула она совсем как маленькая, - мы и подумать не могли...

Ингерда молчала и тихонько раскачивалась, кутаясь в свою шаль.

- Как я вас понимаю, девочки, - вздохнула Миранда.

- Мамочка... - обняла ее Анастелла и тоже расплакалась.

У Зелы слез почему-то не было, только сердце стучало с перебоями.

- 306 -

- Прекратите! - послышался сзади резкий голос Кантины, - что вы его хороните! Эдгар

жив! И слезами тут не поможешь! Развели мокроту!

Ее окрик как будто встряхнул всех, даже мужчин, собравшихся у камина.

- Чего ты сидишь, принцесса? - взглянула лисвийка на Рицию, - Ривааль дал тебе

оружие? Так не теряй ни секунды, несись в свой Центр и исследуй!

- Не кричи, - сказал Ольгерд, подходя к ней, - что делать, мы сами знаем.

- Оно и видно! Если б не Ривааль, вы бы до сих пор тут прохлаждались!

- Не кипятись, Кантина.

- Где Ричард? - спросила Зела очнувшись.

- Гоняется за Герцем, - бесцветным голосом ответила ей Ингерда.

- Зачем?

- Хочет его убить.

- О, Господи!

- А Леций гоняется за Ричардом, - добавила Флоренсия, - хочет спасти свое чадо.

Ингерда сцепила руки так, что они побелели.

- У меня было два сына. Теперь не будет ни одного.

Всё это было уже слишком. Зела поняла, что ей не хватает воздуха. Она встала, чтобы

подойти к окну, распахнуть его, вдохнуть полной грудью, но ноги подкосились раньше.

Голова закружилась, ватное тело совсем перестало слушаться и, брошенное сознанием,

беспомощно упало на ковер.

Очнулась она почему-то в больничной палате. Шторы были опущены, но за ними явно

смеркалось. Был уже вечер, и за это время кто-то кого-то, наверное, убил: или Ричард Герца,

или Леций Ричарда, или все они друг друга...

Она нажала на кнопку вызова персонала. Движения ее были замедленны, голова

кружилась, и, несмотря на тревожные мысли, в душе было полное безразличие. Очевидно в

больнице ее как следует напичкали успокоительным.

Через минуту пришла Флоренсия, главный врач собственной персоной, она была в

розовом больничном халатике, строгая, подтянутая и невозмутимая, как всегда.

- Ну вот, ты и очнулась, - улыбнулась она.

- Что со мной? Почему я здесь? - удивленно спросила Зела.

- Кондор настоял.

- Зачем?

- Он давно собирался тебя обследовать.

- У меня просто сдали нервы, разве не понятно?

Флоренсия присела к ней и нежно погладила ее руку.

- Ты всегда у нас была нервная.

И это было верно. Актрисы редко бывают другими, особенно если их донимают

грязными сплетнями. А об Эдгаре даже говорить не хотелось, это было слишком больно.

- Что там с Герцем? - спросила Зела, - он хоть живой?

- Живой. Но в полном шоке. Кажется, у него навсегда пропала охота к шалостям.

- Быть того не может.

- Может, если подставишь собственного брата.

- Ричард... ничего ему не сделал?

- Разве Ричард может кому-то что-то сделать? - Фло снова улыбнулась, - насколько я

знаю, он всегда всех прощает.

И это тоже было верно. Зела так к этому привыкла, что не хотела даже понимать его

внезапного отчуждения, всё ждала его шагов навстречу.

- Может, и меня простит? - вздохнула она.

- А тебя за что? - изучающе взглянула не нее подруга.

- За Кси.

- А что Кси?

- Ричард думает, что он мой любовник. Да все так думают, и ты тоже... а это не так.

- 307 -

- Послушай, - строго сказала Флоренсия, - я не имею привычки прислушиваться к