- Ты слишком юн. Я не уверен.

- При чем тут возраст?! - вспыхнул Герц, - ваши дуплоги захватили мою страну! Я хочу

знать, что вы по этому поводу думаете?

- Так ты принц из далекой страны за океаном? - сощурился шаман.

- Примерно так.

- Как твое имя?

- Аггерцед Арктур.

Старик кивнул.

- Всё верно.

- Что верно? - удивился Герц.

- Духи ветров поведали мне, что однажды сюда придет великий воин, принц из очень

далекой страны, с которой мы будем воевать. Он будет обладать силой, способной

противостоять даже вечернему Увувсу. И он будет нашим царем.

- Я?!

- Аркемер растерзан ветрами, а Плобл лежит в руинах. Нам давно нужен могучий и

мудрый царь.

Герцу показалось, что всё это просто глупая шутка.

- У вас тут, конечно, полный бардак, - сказал он с сомнением, - но мне бы со своей

страной разобраться.

- Всё связано, - строго посмотрел на него шаман, - спасая нас, ты спасешь свою страну.

Дуплогам некуда возвращаться. Помоги им выжить здесь, и они уйдут из твоей страны.

- Только этого мне не хватало!

- Так сказали духи ветров.

- Мало ли, что они там сказали!

- 381 -

Он был совершенно не готов и не испытывал ни малейшего желания заниматься какими-

то рургами и дуплогами. Не было у него ни опыта, ни времени, ни сил. Но шаман считал

иначе. Он встал, порылся в сундуке и извлек оттуда золотой шлем.

- Вот, смотри. Этот шлем изготовили для тебя древние мастера в ту далекую эпоху, когда

мы могли отливать золото и даже железо. Когда великий золотой город Иеогра еще не был

разрушен ветрами. Это было очень давно, принц, только преданья остались от тех времен, но

богини судьбы уже тогда сплели свои прочные нити. Возьми. Он твой.

Герцу всё еще казалось, что он участвует в каком-то спектакле. Скорее из любопытства

он поднялся и протянул руки. Шлем был сделан в виде львиной головы с раскрытой пастью.

На лбу у этого золотого льва были выгравированы две большие аппирские буквы «А».

Колени почему-то ослабели от такого сюрприза.

- Не может быть, - пробормотал Герц.

- Разве это не твоя эмблема, Аггерцед Арктур?

- Ох… похоже, что моя…

Шлем был тяжелый. Руки дрожали от волнения. Странно было осознавать, что в мире

всё так переплетено и связано: планеты, народы, времена... Сколько еще тайн было в этой

необъятной вселенной! В эту секунду он почувствовал, что отвечает теперь за всё: за

будущее, за прошлое, за Пьеллу, за Шеор, за любой каприз таинственных богинь судьбы.

- Ну почему я? - спросил он с досадой, - почему?!

- Золотые львы живут на небе, - ответил шаман, - а ты - на земле. Кто же, кроме тебя?

Вот именно, кто? Ни отца, ни деда, ни старшего брата не было рядом. Да и не их

инициалы стояли на шлеме. Дрожащими руками Герц надел шлем на голову. Странное при

этом у него было чувство - смесь вселенской гордости и сожаления о том, что беззаботной

жизни больше не предвидится.

Он был еще маленьким львом, львенком. И сердце его стучало неровно и часто.

- Я... я скоро вернусь, - сказал он, - я непременно сюда вернусь. И вы еще увидите, что я

тут устрою!

20-03-98

- 382 -

* *

. *

..

* . .

. .

. .

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Ольгерд приколотил новую полку и вышел на крыльцо. Тоже новое. Новой метлой

Элгира подметала двор, окруженный новым забором.

- Можешь расставлять свои горшки, - сказал он, щурясь от солнца.

Конс и Леций предпочитали ходить с другими львами на охоту, Кера объезжал дозором

окрестности, Руэрто торчал на сторожевой вышке, которую они сами и построили. Ольгерду

приходилось оставаться дома. Он не мог отойти далеко от Риции.

За целый месяц Риция так и не пришла в себя, задержавшись где-то между жизнью и

смертью. Она лежала на носилках в тени сосен, рядом преданно сидел Льюис. Его забота о

ней сначала раздражала Ольгерда, мальчишка вообще его раздражал, но теперь он это

оценил.

Хозяйка подошла вместе с метлой.

- Хочешь кислого молока?

- Лучше просто воды.

- Тогда ступай к колодцу. Бочка пуста.

- Понял, - усмехнулся он, - ты на полку-то посмотри.

- Я и так знаю, что ты мастер, - пожала она своими худыми плечами, - чем ты раньше-то

занимался?

Ольгерд и сам не подозревал, что у него будут получаться полки, ступеньки и табуретки.

- Водил звездолеты, - сказал он и удивился, как давно это было, - потом раскапывал

древний город как раз вашей эпохи.

Ведьма просветила его вспыхнувшими глазами, словно прочитала все его мысли. Он

этого терпеть не мог. Когда-то ему самому случалось видеть будущее, это только мешало, он

стеснялся этого как подглядывания и подслушивания. Местные улыбчивые львицы таким

комплексом явно не страдали.

Ольгерд сошел с крыльца, деревянные ведра стояли под окном, они тоже все

потрескались.

- У тебя хоть что-нибудь за триста лет не развалилось? - проворчал он.

- Разве ты это хотел спросить? - спокойно ответила она.

Он так и застыл, наклонившись за ведрами, потом распрямился и взглянул на нее.

Элгира не улыбалась, она была серьезна. Травянистые глаза смотрели так пронзительно,

словно видели то, что сам о себе не знаешь.

- Не лезь в душу, - разозлился он.

- А ты сам-то в нее смотришь хоть иногда?

- Это уже не твое дело.

- Как знать. Вы все мне не чужие.

- Чего ты хочешь, Элги?

- Я? Это ты хочешь спросить меня и боишься.

- О чем?

- 383 -

- Сам знаешь, о чем.

Ольгерд взглянул на полянку, где Льюис пучком травы отгонял от Риции мошку. Она

была живая, пила, ела с ложечки, стонала по ночам, иногда открывала глаза, но никого не

узнавала. Когда он слышал эти стоны, он ненавидел Сию и себя. Всем было больно, Консу с

Лецием тоже, но на них хотя бы не было вины! Не поцелуй он тогда Оливию, не дай он ей

надежду, не оттолкни он ее потом так холодно и презрительно, может, она и пощадила бы его

жену?

Он стоял посреди солнечного, чисто подметенного двора, шумели на ветру кроны сосен,

попискивали птицы, сушились мытые горшки на плетне, и здесь ему предстояло выслушать

свой приговор.

- Говори, - сказал он хрипло, - что с ней?

- Ее больше нет здесь, - с сочувствием посмотрела на него ведьма, - есть только ее тело.

Твоя Риция ушла к небесным львам.

- К вашим? - содрогнулся он, - здесь, в прошлом?

- Для вас это уже настоящее, тигр Ольгерд. Когда ты к этому привыкнешь?

Привыкнуть к этому было невозможно. Так же как и невозможно было это понять. Пели

птицы, кудахтали куры, сушились горшки на плетне, - и это было прошлое, которое давно

стало настоящим!

- Значит, она никогда не очнется? - спросил он подавленно.

- У нее нет мыслей, - ответила Элгира с беспощадностью хирурга, - она пуста. Вы

сможете научить ее пить, есть, ходить, говорить отдельные слова... Но она никогда не

вспомнит тебя, Ольгерд. Это только ее тело. Мне очень жаль.

- Ты можешь ошибаться, - сказал он, - ты не знаешь, что происходит при временных

смещениях.

- Но я знаю, что происходит в ее голове, - ответила вдова, - и в твоей душе.

- А вот это вряд ли, - покачал он головой.

Ведьма стояла спокойная и серьезная, а у него всё клокотало в груди от боли, злости и

кричащей тоски.

- Я сама потеряла мужа, - сказала она, - и осталась совсем одна. А ты... может быть, ты

не так одинок, как думаешь?

Он всю жизнь мечтал иметь большую семью. Дом у озера и кучу детей, как минимум

двух: мальчика и девочку. Ему очень хотелось иметь беременную жену, опекать ее, заботиться

о ней, выполнять ее капризы и притворно жаловаться на это друзьям, дотошно