расспрашивать ее о самочувствии, водить ее на ежевечерние прогулки, прикладывать ухо к ее

растущему животу и прислушиваться к загадочной жизни внутри... и он имел всё, что

угодно, кроме этого.

- Одиночество, оно тем и мерзко, - проговорил он хмуро, - что оно у каждого свое.

Элгира молча смотрела, как он берет ведра. В одном были остатки воды, уже несвежей и

теплой. Ольгерд выплеснул ее на землю.

- Возьми мальчика. А я побуду с ней.

- Я сам управлюсь.

- Не любишь ты его.

- Не люблю. И что?

- Жаль, - покачала головой ведьма, - возьми его, он уже засиделся.

Ведер было четыре. Пришлось крикнуть Льюиса. Ольгерд давно видел, что мальчишка

славный, на своего папашу Грэфа не похож ни капли, никаких подлых умыслов у него нет и

не было. Но старая ревность всё еще просыпалась иногда, да и неудобно было за тот случай,

когда он набросился на парня ни за что ни про что.

- Она два раза открывала глаза, - отчитался Льюис.

- Сказала что-нибудь?

- Нет.

- Ладно. Пошли за водой.

Ничто не радовало: ни солнце, ни ветер, ни ледяная вода из колодца, ни томное

блаженство середины лета. Ольгерд никак не хотел принимать это прошлое за настоящее, тем

- 384 -

более оставлять здесь Рицию. Льюис наоборот был полон жизни. Он бодро шел по тропинке

вверх, энергично крутил ручку колодца, жадно пил, с наслаждением обливался. В юности

раны заживают быстрее. Казалось бы: и матери нет, и отец подонок, и невеста бросила, в

пору обозлиться на весь свет, а глаза у парня счастливые...

Руэрто помахал им с вышки рукой. Он сидел там не один, с рыженькой девушкой в

васильковом веночке.

- Тебя сменить? - крикнул ему Ольгерд.

Нрис рассмеялся. Его первый шок от Сии давно прошел. Сначала они оба слонялись как

ненормальные из угла в угол, от елки к елке, от забора к забору - не могли простить себе

своей глупости. Потом Руэрто, как и все остальные, смирился и выбрал жизнь. И только он,

Ольгерд Оорл, по-прежнему оставался мрачнее тучи. Ему уже и самому это надоело, пора

было как-то оживать.

- Надо сделать бочку на колесах, - предложил Льюис, - и возить ее сюда. Что мы всё

носим да носим? Колодец далеко, жара страшная. Каждый на себя по три ведра выливает. Не

натаскаешься!

- Может, лучше построить новый дом? - усмехнулся Ольгерд, - провести водопровод,

налить бассейн для наших аппиров, пусть отмокают, кухню обустроить, сад посадить?

Обживаться так обживаться. Как думаешь?

- Здорово! - обрадовался юный рационализатор, - у Элгиры все-таки тесно.

- Заметил?

- Заметишь тут, когда встанешь среди ночи, а потом лечь некуда.

Ольгерду нравилось, когда мальчишка ложился спать рядом с ним. Он не храпел, не

ворчал, не толкался локтями, и от него как-то приятно, почти как от ребенка пахло.

- Ну, начнем мы всё же с бочки на колесах, - улыбнулся он, - хорошая идея.

***********************************************************

Губы у Млаи были мягкие и горячие. Она вся была мягкая и горячая, как

свежеиспеченная булочка, ничего не смущалась и не трепетала, как Анастелла, не краснела,

не опускала глаз. С ней было легко и просто. Они лежали в душистом стогу, вечерняя заря

разливалась по летнему небу над дальним лесом. Хотелось взлететь, хотелось идти куда-то

вдаль, в манящую тайну этих сосен и елей, и хотелось лежать здесь, в мягком сене,

прижимаясь к женскому телу.

- Так хорошо не бывает, - сказал Льюис, - совсем недавно я считал себя несчастнейшим

из людей, а теперь мне так здорово! Мне всё кажется, что я в сказке.

- А со мной тебе хорошо? - спросила Млая, ласково целуя его в щеку.

- Конечно, - улыбнулся он.

С Анастеллой всё было по-другому: острее, больнее, сложнее... он тогда думал, что это

безумие, томление, волнение, бессонница - и есть любовь. А может, любовь - это вот такая

тихая радость? Пожалуй, он и женился бы со временем на Млае, чего еще искать? Они

построили бы себе домик, нарожали детишек, она встречала бы его с охоты и угощала

горячими булочками прямо из печки... Как прекрасно всё задумано в мире! Почему же

получается всегда черте что?!

В полной истоме они пролежали в сене до вечернего костра. Льюис спохватился только

тогда, когда услышал, что его зовут к ужину.

- Придешь ночью? - спросила Млая.

Ночью его не отпускали да и днем старались не спускать с него глаз. Ему это надоело.

- Приду, - сказал он, поцеловал ее в последний раз и быстро побежал по скошенному

лугу.

Над лесом поднимался дым костра. У дороги стоял Руэрто, посланный искать Льюиса.

Вид у него был не слишком довольный.

- Ты хоть предупреждай, куда уходишь, - проворчал он, - мы же договорились!

Льюис и так знал, что он «подсадная утка» и «последний шанс» и пропадать надолго не

имеет права.

- 385 -

- Я думал, что скоро вернусь, - виновато пожал он плечами, - так уж вышло...

Руэрто посмотрел на него и понимающе кивнул.

- Быстро же ты забыл Анастеллу.

Сердце дрогнуло. Этот тип еще смел ему указывать!

- Вы тоже, - нахмурился Льюис.

Нрис не ответил, только усмехнулся. Они молча дошли до костра. Думать про Анастеллу

было больно, лучше было вспоминать Млаю и ее горячие губы.

- В чем дело, Лью? - строго взглянул на него Леций, - куда тебя занесло?

Льюису не хотелось рассказывать ни про стог, ни про то, что там было. Он потупился.

- Я был недалеко.

- Где?

Руэрто молча присел к огню. Не выдал.

- Бродил по деревне, - сказал Льюис, - нельзя же всё время сидеть.

- Тоже верно, - согласился Леций, - завтра пойдешь с нами на охоту.

- На охоту?!

- Ну да.

- Здорово! Я пойду!

Льюис принялся радостно хлебать суп, и только потом понял, что после бессонной ночи

в стогу из него вряд ли получится хороший охотник. Впрочем, молодость жадна! Ему

хотелось сразу и того, и этого. И любви, и охоты, и дружбы с Прыгунами, и игр с молодыми

ребятами-львами, и ягод в дальнем лесу, и постройки нового дома... ему хотелось жить!

- А кто поедет завтра в дозор? - спросил Азол Кера, - я тоже собираюсь на охоту.

- Могу я, - пожал плечом Руэрто, - сколько можно торчать на этой вышке!

- Я бы тоже поохотился, - признался Ольгерд, - надоело топором махать. Но кто тогда

останется с Рицией?

- Я останусь, - сказал Ричард, - всё равно нога побаливает. Так что иди.

Льюису тут же захотелось остаться, побыть с Ричардом и послушать его рассказы, но в

лес с Лецием и Ольгердом тоже тянуло. Он просто разрывался от желания быть везде и со

всеми.

- А когда будем строить дом? - спросил он с энтузиазмом.

- Какой дом? - уставились на него Прыгуны.

- Один большой на всех, - сказал он.

- Лучше много маленьких, - пошутил Руэрто, - мне Кера своим храпом уже надоел.

- А ты вообще во сне разговариваешь, - ответил ему Азол в том же духе, - и несешь одну

пошлятину.

- А ты не подслушивай.

- А ты не толкайся!

- А ты не клади на меня свои тяжелые ручищи!

- А ты не путай меня со своими служанками.

- Да уж тебя спутаешь!

Все долго хохотали, доедая остывающий ужин. Потом пили чай. Дом решили построить

до зимы, если ничего не изменится. Льюису было так хорошо и спокойно в этой сказке, что

просто не верилось, что что-то может случиться. В небе высыпали звезды, от костра сладко

пахло дымом, Конс и Леций рассказывали про какую-то далекую планету с Сияющей рощей,

которую никто не может найти, а Ольгерд обнял его за плечи, и от этого стало совсем тепло и

безопасно.

- А вы много планет видели? - спросил Льюис.

- Не особенно, - сказал Оорл, - белые тигры - не такие уж классные Прыгуны.

- А какая самая красивая?