Ольгерд нагнулся и посмотрел на него с улыбкой.

- Земля.

- Земля?

- Конечно. Ничего нет прекраснее.

- Почему же вы живете на Пьелле?

- 386 -

- А черт его знает. . у меня всегда так - хочу одно, а делаю другое.

- А я тоже. Я хотел быть звездным капитаном. Как вы... Но дядя Рой убедил меня

поступить в университет. А я ничего не понимаю в этой волновой физике!

- Попадись мне твой дядя Рой...

- А Риция скоро очнется? - смущенно спросил Льюис, он всё еще чувствовал вину за

своего отца и Оливию.

Оорл только крепче обнял его.

- Скоро. Уже скоро, малыш. Всё будет хорошо.

Льюис и так в этом не сомневался. Разве могло быть плохо, когда рядом такие мужчины

и такие женщины? Его ждала ночь в стогу с прекрасной девушкой, а потом охота с золотыми

львами. Это было замечательно.

- А помните этого... восьмилапого? Тави-тави?

Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.

***********************************************************

- Что с твоей ногой? - спросила Элгира, присаживаясь к Ричарду на лавочку под окном, -

ты и раньше прихрамывал, но я не пойму, в чем дело.

- Материнские укусы лечению не поддаются, - усмехнулся он.

- Как материнские?

- Однажды сцепился с матерью. А она у меня белая тигрица.

Вдова только покачала головой.

- Бедный мальчик... какая тебе досталась матушка.

- Знаешь, - Ричард нахмурился, - меня уже сто двадцать лет никто мальчиком не называл.

Не припомню что-то.

- Не сердись, - улыбнулась она, - я все-таки старше тебя, даже старше твоей матери. Для

меня все мужчины как дети.

- Да?

- Конечно. Женщина - первична. Мужчина всегда ее ребенок.

- Я никогда не был ребенком, - подумав сказал он, - не пришлось как-то. В этом мы

похожи с Лецием и Консом.

- Я заметила.

- Отца я не помню. От такой женщины, как моя матушка Илга, он сбежал почти сразу,

причем, далеко. Куда-то в созвездие Дракона. Она почему-то решила, что это я тому

причиной и возненавидела меня на всю оставшуюся жизнь. Всё детство я провел в лагерях,

интернатах и санаториях, подальше от дома и от нее. У меня казарменное воспитание, Элги.

Вдова ласково погладила его руку.

- Наверно, это была единственная женщина, которая тебя не любила.

- Да нет, - вздохнул он, - есть еще одна.

- Тебя это мучает до сих пор?

- Уже меньше. Она слишком далеко, - Ричард посмотрел на Элгиру и обнял ее за

худенькие плечи, - а ты рядом.

У них не было бурного романа. Он не способен был на сильное чувство, просто ценил ее

любовь и заботу, каких в жизни не видел. Даже Шейла всегда чего-то хотела от него.

Женщины вообще любят придумывать себе героев, а потом требовать, чтобы их мужья были

именно такими. С Элгирой всё было просто и естественно, как ходить босиком по траве.

- Пойду к Сармине, возьму мазь, - улыбнулась вдова, - что-что, а звериные укусы мы

лечить умеем.

Она ушла вверх по тропинке, маленькая и легкая, в пестро вышитом льняном платьице.

Ричард остался один на солнечном, пахнущем свежей стружкой дворе, старый хромой дед на

завалинке. Таким он себе показался. Источник Термиры омолодил его лицо и тело, но так и

не исцелил его усталую душу.

Он снова вспомнил мать, ее льдисто-зеленые глаза, ее холодную, надменную красоту,

вспомнил свой страх не угодить ей, свое детское желание добиться ее одобрения любой

- 387 -

ценой, хоть на минуту заслужить ее любовь... Он почти никогда не вспоминал об этом. Но

это было, и это жило в нем всю его жизнь. Он всегда всё заслуживал. Он был просто обречен

полюбить женщину с зелеными глазами, красивую, надменную, капризную женщину. И

потерять ее в конце концов.

В бочке еще была вода. Ричард зачерпнул ее ковшом и выпил. Вода была теплая,

разогретая полуденным солнцем, какая-то живая. Потом он взглянул на тропинку: не

возвращается ли Элгира? И чуть не выронил ковш.

К дому подходил мужчина в черном термостате. Он дошел до калитки, отворил ее,

окинул Ричарда взглядом.

- Господин полпред, если я не ошибаюсь?

Ричард видел его впервые. Гладко выбритое лицо гостя лоснилось от пота, взмокшие

черные волосы были откинуты назад, узкое лицо выражало крайнюю степень усталости и

отвращения. Вряд ли это мог быть кто-нибудь, кроме самого Грэфа, но и тому незачем было

появляться тут так открыто. Это было странно и подозрительно. Ненадолго забытый в этой

лесной сказке мир со всеми его опасностями и проблемами снова возвращался.

Они смотрели друг на друга, щурясь от солнца.

- Вы кто?

- Сложней вопроса не придумаешь, - усмехнулся гость, - сам порой удивляюсь, кто я

такой!

- Много слов, - нахмурился Ричард, - ты Грэф?

- Да, я Грэф, - поморщился тот, - только не спеши на меня набрасываться. Тогда вас сам

черт отсюда не вытащит.

Он склонился над бочкой, долго пил прямо из нее, а потом просто окунул туда голову.

- Ну и жарища! Чуть не сварился в крутую, пока нашел вас. Хорошо, что вы недалеко

забрались. А где остальные?

- На охоте.

- Ого! Вы еще и охотитесь? Хорошо устроились!

- Что тебе нужно, Грэф?

- Что? Я разве не сказал? Вытащить вас отсюда.

Это звучало так невероятно, что Ричард разозлился окончательно. Этому типу еще

хватало наглости являться им на глаза и снова плести какие-то свои интриги!

- Куда? В мезозойскую эру?

- Да нет, это уже лишнее.

К калитке подошла Элгира. Она удивленно застыла, а Грэф уставился на нее.

- Как видно, вы тут не скучаете без женского общества!

Пока он смотрел в ее сторону, Ричард подхватил топор и со всей силы ударил гостя

тупым концом по голове. Тот упал как подкошенный. Элгира подбежала с изумлением на

лице.

- Кто это?!

- Враг, - ответил он, - хитрый, сильный и наглый. Надо связать его, пока не очухался.

- У меня есть веревка в сарае.

- Веревка не годится. Пойду оторву колодезную цепь.

- А как же вода?

- Какая вода, о чем ты?! Знаешь, на что этот тип способен!

Вдвоем они связали Грэфа колодезной цепью и затащили в сарай.

- Мальчик думает, что это его отец, - сказал Ричард, - надо его подготовить к встрече.

- Так он за Льюисом пришел?

- Возможно. Кто же знает, что у него на уме?

Элгира пожала плечиками.

- Я бы узнала, если б он пришел в себя.

- Придет, куда он денется.

Спокойствие ушло раз и навсегда. Сонное блаженство отпускника на курорте - тоже. С

появлением Грэфа появилась возможность вернуться. А куда? В мир, где всем от тебя что-то

нужно, и никому не нужен ты? В мир, где случилось самое страшное - жена разлюбила его, и

- 388 -

ему проще было провалиться на четыреста веков в прошлое, чем услышать от нее эти

слова...

На закате Прыгуны вернулись. Добыча для львов была скромная - всего пара зайцев,

зато вид у них был такой довольный, словно они завалили мамонта.

- Мы видели медведя! - восторженно сообщил Льюис, - но он не стал с нами

связываться!

- Это мы с ним не стали связываться, - уточнил Руэрто.

Ричард подождал, пока они все умоются и выскажутся. Уставшие и довольные, они всё

еще были в прежней реальности, в сказочном мире только зарождающихся золотых львов.

- А у меня тут тоже добыча, - сказал он потом, - в сарае.

- Какая? - дружно уставились на него охотники.

Сам он даже не знал, радует его появление Грэфа или огорчает, поэтому не знал, каким

тоном эту новость сообщить. Он просто вздохнул.

- Грэф явился.

Оказалось, что никто этого уже не ожидал. Все застыли в изумлении.

- За сыном? - уточнил Леций.

- Не знаю. Я оглушил его, связал и запер в сарае.

Льюис отступил к калитке, лицо было бледное и растерянное.