Так модницы выбирали себе имидж. На глазах у Эдгара Оливия превращалась в

красавицу, о чем он и сам давно догадывался. Заколдованная принцесса оказалась магически-

интересной особой. На удлиненном лице с тяжелым подбородком и довольно крупным носом

теперь особенно ярко выделялись темно-карие, какие-то торфяные омуты глаз под хмурыми

дугами бровей. Эту красоту нельзя было назвать классической, но в то же время таких

своеобразных лиц он просто не встречал. Уж такую женщину он бы точно не пропустил, будь

она хоть трижды замужем.

- Где же я ее видела? - никак не могла вспомнить Риция.

- Такое лицо вряд ли забудешь, - с сомнением сказал Эдгар.

- Да, это точно. Я непременно вспомню.

- Рики, - мне всё это не нравится, - покачал он головой, - и я тебе еще не всё выложил.

Она посмотрела с готовностью к самому худшему.

- Ну что ж, выкладывай.

- Есть некто дядя Рой, - вздохнул он, - весьма подозрительная личность...

************************************************************

Оливии часто снилось, как рушится купол, как раскалывается над ней небо ее детства. На

Земле это случалось редко, а в звездолете кошмарные сновидения измучили ее. В ней жил

- 38 -

подсознательный страх перед космосом, перед искусственным жизнеобеспечением, перед

другими планетами. Даже любовь к Льюису не могла защитить ее от этого.

Льюис ее жалел, но ему трудно было объяснить, что с ней творится. К тому же

треснувший купол - это было еще не всё. Были еще уродливые морды по ночам, они

обступали ее, они говорили с ней, и она сама была уродлива. Что это значило, она не

понимала, но ощущение от этого было прескверное.

В жизни зеркало ее тоже не радовало. Она давно почти ничего не ела, не спала ночами,

нервничала, а толстые подушки щек не исчезали. Ей казалось, что другая бы на ее месте

давно превратилась в тростинку, а ей и тут не везло.

Ее соседка по каюте была вполне нормальная взрослая женщина, она быстро заметила,

что с девочкой что-то творится. Она даже пыталась как-то по-своему, по-женски ей помочь.

- Это космос на меня так действует, - сказала ей Оливия, - когда прилетим, всё будет

нормально.

- Когда прилетим, - обратись к доктору Кондору, - посоветовала ей соседка, - я его

немного знаю и могу тебе помочь.

- Нет-нет, - покачала Оливия головой, - я знаю, что мне нужно. Мне нужно вернуться на

Меркурий. На место аварии. Я должна пересилить свой страх раз и навсегда и забыть о нем.

Тогда эти морды или исчезнут, или я вспомню всё окончательно. Понимаешь, Зоя?

- Понимаю, - грустно посмотрела Зоя, - но я так же понимаю, что это невозможно. От

Меркурия, детка, ты удаляешься, причем с субсветовой скоростью.

- Это здесь, - хмуро посмотрела на нее Оливия, - в евклидовом пространстве.

- А на самом деле? - заинтересованно взглянула не нее женщина.

- А на самом деле расстояний нет, - ответила ей Оливия, - мы все - одна точка для

стороннего наблюдателя.

- Да, но мы-то не сторонние наблюдатели.

- Можно выходить за пределы своей мерности. Представь себе: существует точка

абсолюта, от которой до всего расстояние совершенно одинаковое, нулевое. Есть только

направления, а скаляров нет. Если выйти на эту точку...

- Знаешь, - поморщилась Зоя, - я археолог, мне эти абстракции совершенно непонятны.

Мой удел - не пространство, а время.

- Время - тоже в одной точке, - недовольно сказала Оливия, она не любила, когда ее не

понимали, - оно ничем не лучше пространства.

- Я бы не сказала, - так ничего и не поняв, улыбнулась Зоя, - знаешь какие древности мы

раскапываем на Пьелле! Сначала мы раскопали старый город в долине Лучников, а уже из их

записей узнали, что существует более древний слой, который они сами изучали.

Представляешь? Правда, он сохранился только на островах, почти у южного полюса, там

раньше был материк.

- Ну и что? - равнодушно посмотрела Оливия, меньше всего ее интересовали какие-то

раскопки да еще на чужой планете.

- До аппиров на Пьелле жил другой народ - васки, - охотно рассказала соседка, - аппиры,

конечно, их потомки, но генетически отличаются. У васков была потрясающая культура... А

теперь всё это покрыто километровым слоем льда. Аппирской техники не хватало мощности,

чтобы врубиться в этот лед. А мы теперь можем. Я везу буровые автоматы с Земли.

Оливия только пожала плечом.

- Проще врубиться во время, - сказала она с умным видом, - и посмотреть, что там было

на самом деле, чем колоть лед и копаться в останках.

- Мы пока не боги, - ласково посмотрела на нее Зоя, - мы археологи.

- Кстати о богах, ты кого-нибудь видела из Прыгунов? - спросила Оливия.

- Всех, - улыбнулась соседка.

- Ну и как они?

- Все разные. Я хорошо знаю только Ольгерда Оорла, он мой шеф. Он довольно строгий,

я бы даже сказала, нетерпимый к чужим недостаткам, любит дисциплину и порядок, не

выносит разгильдяйства. Но, в общем, вполне нормальный человек.

- Какое красивое имя, - задумчиво сказала Оливия, - Ольгерд Оорл.

- 39 -

- Он и сам очень красивый мужчина, - насмешливо взглянула на нее Зоя, - если тебе

нужен бог, то далеко ходить не надо. Это он и есть.

Оливия рассердилась на такое замечание, тем более, что оно было недалеко от истины.

Сильные, незаурядные личности привлекали ее. Она вообще делила мир на сильных и

слабых, умных и дураков, хозяев и слуг, и самой ей непременно хотелось быть в первой

половине.

- Прыгуны меня интересуют только как объект изучения, - сказала она.

- Я понимаю, - улыбнулась Зоя.

Ее улыбки стали уже раздражать. Оливия встала и вышла из каюты. Кольцевой коридор

был узким, с поручнями между дверей на случай маневров. Он был пуст. Все пассажиры

обычно проводили время на второй палубе, где располагались столовая, буфеты, бар,

тренажерный зал, бассейн, игротека и парк. Льюиса можно было найти либо на верхней

палубе под звездами, куда ей путь был закрыт, либо в тренажерном зале.

Она заглянула на всякий случай в его каюту. Никто не открыл. Не было его и на второй

палубе.

- Знаешь, где твой приятель? - весело сказал Жаэль Бокко, распластавшись на тренажере,

- в командной рубке.

- Где? - изумилась Оливия.

- Он приглянулся какой-то даме из экипажа, и сейчас она ему показывает вселенную в

лоб, - Жаэль ухмыльнулся, - а может, уже еще кое-что показывает.

- Дурак! - вспыхнула она.

Ноги подогнулись. Оливия выскочила из зала в парк и почти рухнула на скамейку, лицо

ее горело. Она никогда не думала, что это будет так ужасно. С тем, что Льюис ее не любит,

она давно смирилась. Он ведь всё равно не принадлежал никому, кроме нее. И что же

теперь?! Неужели нашлась какая-то наглая дамочка, которая смеет прикасаться к ее Льюису?!

«Убью!» - подумала Оливия, впиваясь ногтями в свои мясистые коленки, - «всех

уничтожу, корабль взорву, и гори все ясным огнем!»

Через минуту она одумалась, понимая, что это просто бешенство, низкое и темное

животное чувство, что надо быть выше этих страстей. И вообще, мало ли что сказал

придурок Жаэль! Возможно, Льюис просто любуется на свои звезды.

- Олли, пойдешь плавать? - окликнули ее знакомые девушки из соседних кают.

- Я? - хмуро взглянула она на них, - плавать?

Им и в голову не приходило, как трудно такой толстой корове, как она, при всех

раздеться. Как это ужасно: вместо того, чтобы получать радость от своего тела, стесняться и

ненавидеть его.

- Пошли, там сейчас мало народу, - улыбались девчонки.

- Мне некогда, - отказалась она, а сама зло подумала: «С голоду умру, но стану такой как

все!»

************************************************************