Пассажирский посадочный шлюп опустился на космодром. Льюис отстегнул ремень и

помог Оливии, которая напряженно сидела рядом.

- Всё, Олли! Расслабься. Больше никакого космоса, - радостно объявил он.

Он был глупо счастлив. Его радовало всё, даже тошнота при спиральном спуске, даже

нудный дождь, который стучал по обшивке шлюпа. Оливия же наоборот была бледная, почти

зеленая после получасового перелета, на лбу испарина, глаза полуприкрыты. Ее большое

тело как-то уменьшилось в размерах, и он только сейчас это заметил, когда расстегивал ей

ремень.

- Ну, ты дошла, Олли! Обязательно скажи на медкомиссии, что у тебя ночные кошмары.

- Еще чего, - поморщилась она, - теперь всё и так пройдет.

- Пройдет! Ты посмотри, как ты похудела!

- Тебе не нравится?

Ему было в общем-то все равно, какой она комплекции.

- 40 -

- Олли, мне нравится, когда ты здорова.

Она посмотрела на него каким-то странным, тяжелым взглядом. Иногда Льюис

удивлялся, та ли это девочка, с которой он всегда дружил?

Они накинули плащи, их еще в звездолете предупредили, что на космодроме дождь, и

спустились по трапу. Первое свидание с Пьеллой было не очень-то торжественным и совсем

не солнечным.

Старший по группе собрал их возле себя кружком, пересчитал как цыплят, вручил

талончики на багаж, объяснил, что делать дальше, куда идти и где встречаться. Льюис

слушал плохо. Он осознавал факт своего прибытия на другую планету. Пока она ничем не

отличалась от Земли, но это был совсем иной мир, и добирались они до него целый месяц.

До сих пор трудно было в это поверить...

- Хватит мечтать, пошли за чемоданами, - дернула его за рукав Олли.

Суета и моросящий дождь не позволяли насладиться встречей в полной мере, но

предчувствие неминуемого чуда всё равно было. Из космопорта их повезли в Менгр, из-за

облачности почти ничего не было видно. Бело-синий, игрушечно красивый город показался

Льюису серым и унылым, но и это его не расстроило. Ничто не могло бы омрачить его

радость.

Общежитие, куда их наконец привезли, находилось в студенческом квартале, недалеко от

университета. Всё было скромней, чем на Земле и намного изящней. Почти все студенты

жили в самой столице, поэтому много жилья для иногородних не требовалось. Было всего

два подковой изогнутых трехэтажных корпуса, мужской и женский. Внутри этой подковы

располагались спортплощадки, корты и цветущие клумбы. Все это выглядело довольно

уютно, как в санатории.

Обитателей общежития по причине летних каникул было мало, поэтому Оливии

разрешили до осени пожить в мужском корпусе. Это радовало. Льюису не хотелось бы, чтоб

его подружка жила одна в огромном пустом доме, да и самому непривычно было оставаться

без ее опеки. Они заняли соседние комнаты на первом этаже и сразу же начали

перестукиваться. Потом он к ней зашел.

Обстановка была у всех стандартная: санитарно белые кровать и стулья, оранжевое

покрывало, желтые занавески, стол рабочий с компьютером и тремя экранами, стол

кухонный с печкой, плиткой и холодильником, лампа дневная на потолке и лампа ночная над

подушкой.

- Ну, вот мы и на Пьелле, - посмотрела на него Оливия, - ну и что?

- По-моему, здорово, - улыбнулся он, - может, пойдем осмотрим город?

- Чем ты слушал? - она села на кровать и попрыгала на ней, проверяя на прочность, -

через полчаса у нас общий сбор в вестибюле.

- Правда? - он действительно пропустил это мимо ушей, - тогда пойду переоденусь, я

весь мокрый.

После радостного возбуждения наступила усталость. Льюис почувствовал, что его

знобит то ли от волнения, то ли от сырости. Он надел теплый вязаный свитер и такие же

носки. Свитер вообще был любимой его одеждой.

- Хорошо бы еще горячего чаю, - подумалось ему, - только где же его тут взять?

В это время приоткрылась дверь и вошла Оливия с красным как аварийная надпись

чайником. В другой руке был пакетик с печеньем.

- Голодный небось? - спросила она как всегда грубовато.

- Замерз, - обрадовался он, - откуда еда?

- Прихватила за завтраком, ты же не догадаешься. А чайник местный, у тебя тоже такой

должен быть.

- Кухонный угол я еще не изучал, - признался Льюис.

- Ничего особенного, - Оливия достала с полки две красные чашки, - плита как у нас,

мойка тоже обычная, а сушилка сгодится вместо фена, можно волосы сушить. Ты пей, а то

опоздаем.

- Спасибо, Олли, - он посмотрел с благодарностью, - меня что-то знобит.

- Смотри не заболей.

- 41 -

Она протянула руку и положила ему на лоб. Он в это время глотал и чуть не поперхнулся.

Ему показалось, что ладонь Оливии его обжигает.

- Ты что? - нахмурилась она, - я проверяю, нет ли у тебя температуры.

- По-моему, это у тебя температура, а не у меня, - сказал он удивленно, - что это у тебя с

рукой?

- Что у меня с рукой?

- Она как кипяток.

- Не говори ерунды, - Оливия вскочила, - а если ты такой недотрога, то возьми

градусник!

В последнее время он ее определенно не узнавал. Она стала очень нервная, дерганная,

обидчивая. Она даже внешне изменилась. Другие бы, наверно, сказали, что Оливия

постройнела, но ему казалось, что она стала истощенной и болезненной. Толстой и

добродушной она нравилась ему больше. Сейчас же его преследовало ощущение

неблагополучия.

- Извини, - сказал он, - наверно, я просто волнуюсь.

В вестибюле горел свет, стены были разрисованы огромными разноцветными

ромашками и бабочками, под потолком плыли нарисованные облака. В этом было что-то

детское и радостно-волшебное, сродни его теперешнему состоянию. Льюис улыбнулся.

- Детский сад, - вынесла свой приговор Олли, - а я думала, мы прилетели серьезным

делом заниматься. Сейчас нас построят парами, и мы за ручки пойдем в песочницу.

В ожидании, пока все соберутся, они сели в кресла вдоль стены. За прозрачными

стенами лил дождь, мокли турники и лестницы, сетки кортов, белые дорожки и нарядные

клумбы. Этот день и этот дождь запомнились ему навсегда. Он потом вспоминал об этом и с

болью, и с упоением, и был благодарен судьбе за то, что всё случилось так как случилось.

Стеклянные двери расползлись. В вестибюль вошла хрупкая девушка в строгом костюме

и в очках. Ни плаща, ни зонта у нее не было, но одежда ее оставалась почему-то сухой.

- Здравствуйте, - сказала она довольно сдержанно, - все в сборе?

- Все, - сказал отвечающий за них господин Сорди, - семеро. Представить их?

- Не надо, - отказалась она, - я знаю всех в лицо.

Льюис, кажется, первый понял, что перед ним начальство, и попытался встать, за ним

рванулся из кресла Флаяно.

- Сидите, - остановила их девушка в очках, - мне так удобнее.

Она внимательно обвела взглядом всех, Льюису показалось, что на нем она задержала

свой строгий взгляд особенно долго.

- Я Риция Индендра, директор Центра Связи. Вам уже объяснили, чем вы тут будете

заниматься. Каждый продолжит занятия в университете по своей специализации. В то же

время вы будете заняты в исследованиях Центра. График у вас будет напряженный...

- И эта пигалица - Прыгунья? - не то возмущенно, не то удивленно шепнула ему на ухо

Оливия.

- Сначала вам будет трудно со всем освоиться, - сухо и деловито продолжала Риция

Индендра, - мы это учли. У каждого будет свой наставник. Не удивляйтесь, что это будут

аппиры. Помимо наставника вы должны подчиняться непосредственно мне. Выше меня

только ваш земной полпред. В случае конфликта можете обращаться к нему. Выше его на

этой планете только Господь Бог, - она слегка улыбнулась, - но я надеюсь, до этого не дойдет.

Ваши наставники ждут вас в Центре. Сейчас мы полетим туда, вы сможете всё осмотреть.