терпеливо. Синтия держала руки у него на шее, забирая красную энергию воспаления.

- Ты вовремя появилась, - хрипло сказал Лафред, - может, Великий Шаман тебя послал?

- Может, - улыбнулась она.

- Ты ведь не такая как все женщины. Это сразу видно.

- Тебя это пугает?

- Нисколько.

- А ты вообще чего-нибудь боишься?

- Чего мне бояться? - усмехнулся Лафред, - я прошел через всё.

- А что ты чувствовал? - тут же спросила Синтия.

- Ничего, - ответил он сухо.

**************************************************************

*******************************************

***********************

«Сия Нрис Индендра» коротко было написано на гранитной плите. Могила была

ухоженная, осенние цветы всё еще украшали ее: пестрые хризантемы и кроваво-красные

гладиолусы. Руэрто присел на камень. Было тихо и безветренно, было совершенно идиотское

время дня - четыре часа, время, когда ничего не хочется делать, работа не спорится, а

отдыхать еще рано.

- 123 -

Он принес матери огромный букет и положил его, как бы извиняясь, что не был у нее

почти два года. Не был, хотя слугам строго-настрого приказал следить за могилой. Мать не

отпускала его. Даже мертвая, даже им самим убитая, она имела какую-то власть над ним. Он

сидел и размышлял в который раз: была ли она чудовищем или просто несчастной больной

женщиной? Жалеть ее нужно или ненавидеть?

Он устал от суеты, от разгрузки корабля с его вещами, от толкотни в доме, от

бесконечных вопросов слуг, куда какую картину вешать, где какую голограмму

спроецировать... На кладбище легче думалось. И он додумался вдруг до одной простой вещи.

Он понял, почему не позволяет себе иметь детей: не потому что не хочет, а потому что в

глубине души боится породить такое же чудовище, как его мать.

Вздохнув, он встал. За его спиной на песчаной дорожке между зеленой сосенкой и

пламенеющей рябиной стояла высокая девушка в черном плаще. Как ценитель женской

красоты во всех ее видах, он сразу отметил необычность ее хмурого лица и совершенно

потрясающие карие глаза. Он просто провалился в глубину этих глаз.

- У вас здесь кто-то есть? - спросил он для знакомства.

- Нет, - ответила она, - просто я иногда люблю гулять по кладбищу. Это соответствует

моему настроению.

- Откуда у такой красивой девушки похоронное настроение? - усмехнулся Руэрто.

- Долго рассказывать, - недовольно ответила она.

- Я могу чем-то помочь?

- Вряд ли.

Они посмотрели друг на друга, и у Руэрто что-то перевернулось внутри. Захотелось или

убежать от нее или заполучить ее сейчас же и немедленно. Оба варианта его не устраивали.

- Знаете, чья это могила? - спросил он оглядываясь.

- Да. О ней много рассказывают. Я специально пришла взглянуть.

- Это не музей. Это кладбище.

- Я понимаю.

- Сия Нрис - моя мать.

Девушка побледнела.

- Извините...

В модуле и дома она не выходила у него из головы. Потом он всё-таки забыл о ней,

потому что привезли наконец контейнер с его любимыми картинами. Он распорядился

разместить их в белой спальне и голубой гостиной. Гостиная была в форме многогранника,

каждая стена без окна подходила для картин идеально, в центре стоял круглый диван, с

которого удобно было ими любоваться.

Забывшись, Руэрто наслаждался «Лодкой в камышах». От желтовато-зеленого пейзажа с

рекой, лодкой и мельницей на дальнем плане веяло тишиной, миром и спокойствием.

Именно этого ему сейчас и не хватало. А потом в это спокойствие ворвалась маленькая

наглая девчонка с белой челкой.

- Дядя Руэрто! Я не выйду за тебя замуж! - заявила она с порога.

Слуги виновато смотрели на него, но ничего поделать с ней, видимо, не могли. Через

минуту до него дошло, что это, вероятно, дочь Кера. Выросла. Похорошела. Стала невестой...

Что-то такое он припомнил. Кажется, Леций собирался их поженить. Кажется, ему самому на

тот момент было всё равно, вот он и согласился на благо Директории.

- Оставьте нас, - велел он слугам.

- Дядя Руэрто!.. - запальчиво повторила девчонка.

- Анастелла? - спросил он на всякий случай.

- Да, - кивнула она, забавно тряхнув белыми кудряшками.

- Ну что ж, здравствуй, - усмехнулся он.

- Здравствуй, - немного поостыла она.

- Присаживайся.

- Я ... ну, в общем...

Она села напротив «Лодки», нервно сцепила руки и уставилась в пол.

- 124 -

- Дядя Руэрто, я хочу тебе сразу сказать, что я за тебя замуж не выйду, что бы там

Директория ни решила.

- Понятно, - кивнул он, - а почему, собственно?

- Потому что... - Анастелла посмотрела на него с вызовом, - потому что я не люблю тебя.

И никогда не полюблю.

- Всего-то? - насмешливо спросил он.

- Тебе этого мало?! - возмутилась она.

Ему этого было достаточно. Он вообще не хотел жениться. Но выслушивать такие

заявления было не очень-то приятно.

- Для меня это не важно, - сказал он, пожимая плечом.

- Даже то, что твоя жена любит другого?! - чуть не набросилась на него строптивая

девчонка.

- Люби, кого хочешь, - усмехнулся он, - какая мне разница?

- Ты откажешься от меня или нет?!

Руэрто еще хотелось ее немного подразнить, но потом жалость победила.

- Что ты так волнуешься? - усмехнулся он, - иди к папе и скажи, что я передумал. И

никаких проблем.

- Правда?! - обрадовалась Анастелла, даже подпрыгнула от радости.

- Боже мой, детский сад... - вздохнул он.

- Я так волновалась, - призналась она.

- Я заметил.

- Ой! Как хорошо, что мы договорились... можно посмотреть твои картины?

- Конечно.

Анастелла перемещалась по круглому дивану, пока не рассмотрела всё. Ей больше

нравились цветы и сказочные сюжеты.

- А я сама рисую, - призналась она, - конечно, мою мазню ты бы к себе не повесил. У

тебя такой вкус!

- Кто знает, - улыбнулся он, - может быть, и повесил бы.

- Но ты же не видел.

- Еще увижу.

- Я тебе покажу. Обязательно! Только не очень критикуй, а то я обижаюсь.

В белой спальне на картинах были только женщины во всех видах и даже в соитии с

ягуаром. Анастелла слегка смутилась, но виду не подала. Села на кровать и принялась всё

рассматривать.

- Давай отметим наш развод, - предложил Руэрто.

Он опустил столик над кроватью и вызвал робота с вином и угощением.

- Я так переживала в последнее время, - призналась она.

- Так в кого же ты влюбилась? - спросил он, наполняя ей бокал.

- Он студент, - сказала Анастелла, и глаза ее загорелись, - землянин.

- А родители знают?

- Ну... они его видели. Мама, кажется, догадывается. А папа даже не подозревает.

- Бедный папа, - засмеялся Руэрто, - и бедный Леций Лакон. И бедная Директория! Наши

девочки влюбляются, в кого попало...

- А ты не скажешь папе сам? - немного смущенно спросила Анастелла, отставляя пустой

бокал.

- Я? Сам?

- Ну, тебе же проще! Скажешь, что ты передумал.

- Ладно, - кивнул он великодушно, - нет ничего проще.

**************************************************************

- С вами очень хорошо работать, - сказала Оливия, когда он вылез из саркофага, - вы все

режимы проходите очень плавно.

- Конечно, - не стал он скромничать, - я же мастер!

- 125 -

Она оказалась еще более строгой и красивой, чем на кладбище. Черт знает что это была

за особа. Ему иногда казалось, что он побаивается ее тяжелого взгляда. Это он-то! Прыгун!

Чтобы побороть этот идиотский, необъяснимый страх, ему хотелось немедленно затащить ее

в постель. Потом он понимал, что это глупо.

Руэрто вышел в коридор. Ноги от перегрузок заплетались. Из соседней двери почти

выполз Ольгерд в таком же состоянии. Они с пониманием посмотрели друг на друга и